Говорят, что маленьким мужчинам нравятся высокие крупные женщины. Проблема заключалась в том, что ей никак не мог понравиться парень маленького роста. Среди таких она казалась себе гулливершей в стране лилипутов.
Метаморфоза случилась с Вероникой в двадцать лет – вдруг совершенно неожиданно выросла она на двадцать сантиметров. До этого была обычная девчонка – не слишком высокая, но и не маленькая, как все. А тут после лета никто не узнал – ни подруги, ни соседи.
Если бы такое случилось раньше, можно было бы жизнь свою как-то по-другому устроить – записали бы ее родители, к примеру, на баскетбол, там все такие, как она, высоченные, и она чувствовала бы себя своей среди своих. Или могла бы в модельном бизнесе себя попробовать, там тоже высокий рост ценится. А так, в двадцать лет от такого гормонального сбоя начались у нее разные проблемы – то с нервами, то с кожей. Никак не могла привыкнуть к своему огромному росту – смех сказать, сколько раз о дверные косяки шишки набивала.
В общем, года два так продолжалось, потом организм постепенно привык к своим новым параметрам. Но характер у нее испортился, и комплексы разыгрались.
– Какой уж тут модельный бизнес, – вздыхала мама, – когда ты так сутулишься. Ну и бог с ним, это не для нас...
А что – для нас? Когда школу закончила, поступила на юридический, у них школа была с каким-то там уклоном. Да и мама ее уговорила. Как выяснилось, мама составила себе мнение о профессии юриста, глядя в экран телевизора. Там интересный, представительный судья в мантии выслушивает разные забавные дела. Действо постановочное, артисты держатся естественно, все довольны.
Или в сериале – уже не такой интересный адвокат сам расследует дело, и все кончается хорошо.
В случае Вероники все кончилось не так, как мечтала мама.
Из-за этого внезапного роста училась она не очень хорошо. Да дело и не в этом. Просто выяснилось, что юристов без опыта работы оказалось в последнее время слишком много и чтобы найти приличную работу, нужно либо потрясающее упорство, либо большой блат. Ничего этого у Вероникиной мамы не было. А просто так, с улицы, в юридическую фирму и секретаршей не возьмут. То есть, может, и возьмут, но только не такую орясину.
Так высказался один тип, когда Вероника пришла по объявлению. Не в лицо, конечно, ей это сказал, но знал же, что она еще за дверью, и голос не понизил.
В школе ее не дразнили, так потом она наслушалась про себя всякого-разного. А чем человек виноват, что у него рост высокий?
И с мужчинами ничего у нее не получалось серьезного. Обычно с ней расставались после одной-двух встреч.
В институте был один парень, Игорь. Вроде бы все хорошо у них было, подходил он ей не только по росту, но и нравился очень. Да и он к ней хорошо относился. В общем, почти любовь. И даже привел как-то ее в дом, с родителями познакомить. Ну, с первого взгляда понравились ей его родители – мама хорошо их встретила, стол накрыла. Посидели, потом Игорь к себе в комнату ее потянул, диски новые показать или еще что-то. Вероника выходит в туалет – и слышит из комнаты голос его отца: «Тоже, нашел себе версту коломенскую! Ты скажи, зачем нам такая дылда?»
Мать что-то ему ответила, но Вероника слушать не стала, схватила пальто и сумку и убежала, не попрощавшись. Игорь звонил потом, удивлялся, а она его послала подальше, чтобы отношения не выяснять. Так все и кончилось.
С тех пор у нее с мужчинами вечные проблемы – никак не найти человека.
Эти мысли пронеслись в ее голове быстрее порыва ветра. Что уж тут, все давно передумано и пережито. Да сейчас и не время...
Мужчина схватился за дверцу машины и отпустил ее плечо. Постоял немного, напрягшись. С удивившей саму себя жалостью Вероника отметила, какой он бледный. На лбу его выступила испарина.
– Вам в больницу надо! – повторила она. – А машину вести вы не можете!
– Погоди! – он поморщился и махнул рукой. – Не бухти над ухом, и так худо...
Вероника обиделась. Мелькнула мысль: немедленно развернуться и уйти. Молча, не тратя времени на бесполезные препирательства и ругань. Мужчина сделал глубокий вдох и нырнул в машину, как в омут. Он плюхнулся на сиденье и не удержался от стона – видно, здорово у него болела голова. И закрыл глаза, надолго, так что Вероника подумала, что он снова потерял сознание.
– Эй! – Она помахала растопыренными пальцами у него перед лицом. – Вы как? Может, водички?
– Там аптечка, – еле слышно сказал он, – найди там от головы что-нибудь...
Она дала ему две таблетки цитрамона, протерла его затылок перекисью водорода и заклеила пластырем большущую ссадину.
– Это хорошо, что кровь идет, – говорила она, – значит, внутри гематомы не будет.
– Ты что – врач? – Вновь ей показалось, что в голосе его прозвучала насмешка.
– Такие простые вещи каждый ребенок знает, – буркнула она, – в школе проходят основы безопасности жизни. Вы что, собираетесь за руль сесть?
– Угу, с твоего разрешения, – усмехнулся он. – Сейчас голова пройдет, и я поеду. Мне недалеко...
– А в больницу?
– Какая больница? Ты еще скажи – в полицию! Сама посуди: чем мне полиция поможет? Никто того типа не видел, никто его и искать не станет!
– А в сумке что-то ценное было?
– Да не то чтобы ценное, но неприятно все это... – Он помрачнел. – Ладно, тебя подвезти?
– Да я еще с ума не сошла! – возмутилась Вероника. – Ты на всю голову больной, если собираешься в таком состоянии за руль садиться! Так что это – без меня!
– Голова прошла... – ухмыльнулся он, – не совсем... но мне получше. Так что я поехал!
Он тронул машину с места. Вероника посмотрела ей вслед с привычной уже обидой. Хам какой, хоть бы спасибо ей сказал! Хотя чему удивляться, все они такие.
Она вздохнула и побрела к проспекту. И только в маршрутке до нее дошло, что она видела грабителя. Разумеется, это он, тот самый мерзкий тип, толкнувший ее! Он не хотел сдернуть ее сумку с плеча, он просто убегал с места преступления. Это точно он, там больше никого не было.
– Это чтой-то? – Светка Соколова вертела табакерку с подчеркнутым недоумением. – Что за коробчонка?
– Сказала уже, что это табакерка, – буркнула Вероника, – а если у тебя со слухом беда, то к врачу сходи.
Отчего-то она была жутко злая. Полдня проболталась по городу, есть ей хотелось страшно, ничего съестного не было во рту с самого утра. Нельзя же считать едой ужасный кофе, что подали ей в том, с позволения сказать, кафе.
Вспомнив кафе, Вероника вспомнила и все остальное. И еще больше помрачнела.
Светка на ее слова о слухе не обратила ни малейшего внимания. Она держала табакерку двумя пальцами, брезгливо морщась.
– Что за фигню ты принесла? – возмущалась она. – Какая еще табакерка? Сюда же даже сигареты не влезут!