Я устроилась в кресле и уставилась перед собой жалобным и наивным взглядом глупой деревенской тетки. Это же надо какую фамилию устроила мне Лизавета! Неужели она действительно дала все данные соседки? Теперь у совершенно посторонней женщины могут быть неприятности. Хотя пока что неприятности у меня. Это даже не неприятности, это полная катастрофа!
— Нехорошо, — проговорил бесцветный тип, выдержав драматическую паузу. — Очень нехорошо.
— Что нехорошо, дяденька? — спросила я дрожащим голосом.
— За грибами, говоришь, ходила?
— За грибами, — подтвердила я, кивнув.
— И много набрала?
— Ой, совсем ничего не набрала! Как все эти ужасти увидала, так и припустила обратно...
— И как же ты, Анна, оттуда выбралась?
— По тропиночке, — ответила я честным проникновенным голосом, — по тропиночке через болото...
— Ага, через болото... — повторил мужчина за мной голосом таким же бесцветным, как он сам, и вдруг уставился на меня холодным пронзительным взглядом.
Под этим взглядом я почувствовала себя ужасно неуютно, опустила глаза и завертелась на стуле, пытаясь отодвинуться подальше.
— И про аварию вертолета в районе проспекта Руставели ты, надо понимать, ничего не знаешь? — проговорил он с холодной насмешкой. — И про стрельбу, и про преследование неизвестного мотоцикла?
— Ничего, дяденька, ничего! — я вытаращила на него глаза и правдиво захлопала ресницами.
— А я уж думал, ты сейчас еще креститься начнешь, для большего, так сказать, правдоподобия!
— А что — могу и перекреститься!
— Ты дурочку-то не валяй! — прошипел мужчина, медленно приподнимаясь из-за стола. При этом он не сводил с меня своих бесцветных пронзительных глаз.
Мне показалось, что его взгляд затягивает меня в какую-то жуткую воронку. Во рту стало сухо, как в пустом бассейне, голова закружилась, и по всему телу разлилась отвратительная слабость.
— Нехорошо, — снова проговорил он тягучим, завораживающим голосом. — Нехорошо меня обманывать! Нехорошо и глупо, потому что в любом случае я все, что нужно, узнаю! Ты, Анна, зря думаешь, что сможешь меня перехитрить...
«Вот черт! — подумала я. — Снова влипла по собственной глупости! Ну кто, спрашивается, тянул меня за язык? Ну, узнала человека на фотографии в гримерке и промолчала бы! Нет, вечно мне надо трепать языком... да и потом, когда Лизавета сказала, кто это такой, — вполне можно было спустить все на тормозах... и Антон тоже хорош, притащил меня в это змеиное гнездо и оставил им на съедение...»
— Так что, раба божья, — снова заговорил бесцветный человек, — может, сэкономишь мне время? Расскажешь сразу, как все было на самом деле?
— Все так и было! — я прижала руки к груди. — Вот честное слово, все в точности так и было!
— Прекрати! — неожиданно рявкнул он. — Прекрати идиотничать! Игры кончились! Немедленно говори — кто был с тобой?
— Никого, дяденька! — поспешно проговорила я, может быть, слишком поспешно. — В этот раз я одна в лес пошла... вот прошлый раз, в тот четверг, мы и правда вдвоем в лес ходили...
— С кем?
— С Кузьминичной, которая на почте работает... только на этот раз Кузьминична не смогла, ей газ поменять надо было, вот я одна и отправилась...
— Ну все, — мужчина сквозь зубы втянул воздух, издав настоящее змеиное шипение. — Ну все, ты меня достала! Я ведь хотел с тобой по-хорошему разобраться, без применения спецметодов... но ты, видно, по-хорошему не понимаешь...
Я смотрела на него, не в силах оторвать взгляда, как кролик не может оторвать глаз от неотвратимо приближающегося удава, но вдруг мое внимание привлекло какое-то чуть заметное движение у него за спиной. Я вздрогнула, как будто меня разбудили, и с усилием перевела взгляд.
Бесцветный тип сидел спиной к окну. За этим окном был ясный, солнечный день, по небу бежали легкие перистые облачка. Там была обыкновенная человеческая жизнь, люди спешили по своим делам, ели мороженое, загорали, влюблялись и не имели представления о том, что творится в двух шагах, совсем рядом с ними...
Но что привлекло мое внимание?
Я напрягла зрение. За окном не было ничего особенного, кроме... кроме веревки, медленно раскачивающейся прямо посреди ограниченного рамой куска неба. Веревка туго натянулась, и по ней медленно спустилась человеческая нога. Нога в черной кроссовке.
Я отвела взгляд от окна, чтобы не выдать своего волнения, и поспешно заговорила:
— Дяденька, я вам во всем признаюсь... ваша правда, хотела вам не все сказать, потому что думала — рассердитесь... но вижу, от вас ничего не скроешь! Так что я скажу всю правду, всю как есть!
— Ну? — подозрительным тоном проговорил мужчина. — Говори, что ты там надумала!
Я покосилась на окно. Теперь там виднелись уже обе ноги, больше того — появился весь человек, одетый в черный облегающий костюм, на голове его была глухая, закрывающая лицо шапочка. В прорезях этой маски виднелись блестящие глаза. Человек за окном перехватил мой взгляд и прижал к губам палец. Я быстро затараторила:
— Так что, дяденька, не одна я в лес ходила, не одна! Твоя правда! Снова мы с Кузьминичной намылились, только она просила про нее никому не говорить, потому как больничный у нее, а сама в лес пошла, так начальница ее заругает... потому, если больничный у тебя, так сиди дома и лечись, а она больничный оформила, а сама за грибами...
Бесцветный мужчина начал наконец приобретать цвет. Он стал медленно багроветь.
— Ты что, — проревел он, приподнимаясь из-за стола, — ты издеваться надо мной вздумала?
В то же время, перекрывая его крик, за окном раздался приближающийся вой пожарной сирены. Не обращая на этот звук внимания, мужчина обошел стол и склонился надо мной, угрожающе сверкая глазами.
Но в это же мгновение раздался звон стекла, и окно его кабинета разлетелось на куски. На подоконнике появилась затянутая в черное фигура. Хозяин кабинета обернулся, изумленно открыл рот и выдохнул:
— Эт-то еще что!
Он потянулся к вделанной в крышку стола кнопке, но не успел. Человек в черном бросил ему в лицо какой-то маленький, с виду совершенно безобидный шарик, и бесцветный мужчина рухнул на пол как подкошенный. В ту же секунду черный призрак спрыгнул с подоконника, кинул на пол еще один предмет — что-то вроде консервной банки, — и из этой банки тут же повалил густой черный дым.
Вой пожарной сирены приблизился к самому окну и стал оглушительным. Человек в черном шагнул ко мне и снял маску. Я увидела смуглое лицо, наголо выбритую голову и невольно попятилась. До сих пор любые неожиданности меняли мое положение только в худшую сторону, и сейчас я подумала, не попаду ли я из огня да в полымя и не явились ли за мной люди таинственного и страшного кавказского злодея...