Казимир, как ни странно, не обратил на мои возмущенные слова никакого внимания. Он упоенно катал по полу какой-то маленький блестящий предмет.
– Казик, ты что, впал в детство? – проговорила я, наклоняясь. – Вообразил себя малолетним котенком? С чем это ты тут играешь? Мало тебе того, что ты уже устроил?
Он посмотрел на меня хитрым зеленым глазом и толкнул мягкой лапой свою игрушку так, что она подкатилась к моим ногам. Мне ничего не оставалось, как протянуть руку и подобрать ее.
Это был маленький плоский ключик с гравировкой на одной стороне:
«ВКМ-Банк, № 164».
Ничего себе!
Я, конечно, не слишком опытна в таких делах, но здесь не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что оказалось у меня в руках – это был ключ от ячейки в банковском хранилище. Причем даже название банка указано…
– Откуда это у тебя? – проговорила я машинально, хотя ответ на этот вопрос буквально лежал на поверхности.
Этот ключик находился среди обломков злополучной кофемолки, значит, наверняка он был спрятан внутри допотопного прибора и выпал из него, когда кофемолка разбилась на части…
– Вот интересно… – Я снова обращалась к Казимиру, поскольку другого собеседника у меня не было. – Значит, эта кофемолка не просто так лежала несколько лет на полке ателье! Значит, это не просто кофемолка, а тайник, в котором был спрятан этот ключ… и более того – раз этот ключ так хитро прятали, значит, можно не сомневаться: в той ячейке, которую он открывает, хранятся не старые фотографии и не пара дешевеньких сережек. Там хранится что-то очень ценное… Ну и история! Прямо как в каком-нибудь приключенческом фильме!
При таких обстоятельствах бывшая жена моего мужа выглядела совсем не так, как прежде. Судя по тому, что она спрятала ключ от банковской ячейки, причем спрятала так хитро, она была далеко не так глупа, как можно было подумать.
Но тогда возникает еще несколько вопросов, и самый первый из них – почему она сама за три года не получила эту злополучную кофемолку и не достала из нее этот ключ? Как она могла уехать в неизвестном направлении, не забрав его?
Ответа на этот вопрос у меня пока не было.
И еще одно.
Тот человек, который разыскивает Лидию, представляясь ее двоюродным братом, – не связан ли его интерес с этим ключом, точнее, с содержимым ячейки? Уж очень настойчиво он про нее расспрашивал, паспортистку даже обольстить пытался…
И самое главное – что же лежит в банковской ячейке под номером сто шестьдесят четыре?
От таких мыслей мне еще больше захотелось кофе, ведь кофе стимулирует мыслительный процесс.
Починить кофемолку не представлялось возможным, и я решила, что придется все же выйти из дома.
Я выбрала одежду поприличнее – светлые короткие брючки и новый пиджак в цветах, – велела Казимиру вести себя хорошо и не ссориться с грачом и вышла на улицу.
На улице я встретила болонку Матильду со своей хозяйкой, и мы немного поболтали с Ревмирой Спартаковной, точнее, она задавала вопросы о здоровье Никодима, а я честно на них отвечала. Потом Матильде надоело стоять на месте, и она потянула хозяйку в сквер.
Сначала я хотела зайти в магазин и купить там молотого кофе, но потом увидела вывеску интернет-кафе и решила, что так даже лучше: не нужно возиться с джезвой, да и кофе здесь варят явно лучше меня. И Казимиру будет наказание за хулиганство – я не принесу ему ничего вкусненького.
Я вошла в полупустое кафе, села за столик, сделала заказ. Официант подошел быстро и оглядел меня одобрительно, из чего я сделала вывод, что новый пиджак мне к лицу. Да, надо бы купить новую помаду, тушь для ресниц и вообще прогуляться по магазинам.
На каждом столике стоял подключенный к сети ноутбук, и я решила заодно воспользоваться такой возможностью и посмотреть, где находится тот банк, в котором арендовала ячейку Лидия.
Это я выяснила меньше чем за минуту: сокращение «ВКМ-Банк» расшифровывалось как Внешне-коммерческий банк Москвы, и его петербургское отделение находилось в центре города, на Литейном проспекте.
Официант очень быстро принес мой кофе и два крошечных итальянских пирожных. Я сидела за столиком, прихлебывая ароматный напиток, и думала.
Тот человек, который разыскивает Лидию, сказал, что они выросли в Вейске…
Мне захотелось узнать как можно больше об этой женщине, потому что я чувствовала, что с ней связана какая-то тайна, и для начала я запросила в Интернете информацию о городе Вейске.
Мне тут же выдали целый список статей, из которых я узнала, что Вейск – довольно старый город на Волге, основанный еще при царе Алексее Михайловиче, в нем есть несколько промышленных предприятий и два высших учебных заведения – Вейский педагогический институт и Вейский сельскохозяйственный…
Еще в Вейске имелись хлебозавод и птицефабрика. То есть перед местными уроженцами был выбор: потрошить кур на птицефабрике, выпекать хлеб или учиться в педвузе и потом преподавать физику или географию в местных школах. А то еще окончить сельскохозяйственный институт и отправиться агрономом в один из разваливающихся совхозов. В общем, безрадостная перспектива. Неудивительно, что Лидия вышла замуж за Виталия – да она готова была хоть за черта выйти, только бы уехать из своего Вейска…
Впрочем, пожив немножко с моим несравненным Виталиком, она поняла, что сменяла шило на мыло, и сбежала от него при первой возможности…
Да, но вышла-то она за него не будучи молоденькой девушкой. Вот не спрашивайте меня, откуда я это знаю, что-то такое проскочило в словах почтальонши, да еще в разговоре сомнительного «двоюродного братца» с моей свекровью.
Машинально просматривая материалы, посвященные Вейску, я вдруг увидела знакомое лицо.
Холеный, самоуверенный мужчина в официальном костюме с темным галстуком, явно какая-то местная шишка…
Где я совсем недавно видела этого человека?
Я вернулась на прежнюю страницу. Это была заметка из местной газеты «Вейский вестник» пятилетней давности, еще раз пригляделась к лицу на фотографии…
И выпучила глаза от удивления.
Это был тот самый человек, который приходил к моей свекрови и расспрашивал ее о Лидии, представившись ее двоюродным братом! Тот самый, который потом пытался что-то выведать о той же Лидии у паспортистки жилконторы.
У меня не было никаких сомнений, что это тот самый человек, но его было очень трудно узнать. За прошедшие пять лет он удивительно изменился.
На газетной фотографии, пусть черно-белой и не очень четкой, был изображен холеный, хорошо одетый, уверенный в себе человек, а я видела своими глазами битого жизнью, много пережившего полукриминального типа, в лице и облике которого ясно читалась трудная судьба человека, привычного к тяжелому физическому труду и явно не по своей воле проводившего много времени на свежем воздухе. И в лице его начальственная самоуверенность сменилась мелочной хитростью и подозрительностью мелкого уголовника…