Оксана поняла, что он не шутит.
На витрине было выставлено обалденное пальто с воротником из рыси. Но, во первых, Оксана пожалела рысь, хоть той было уже все равно, во вторых, пальто было ужасно дорогое, а при ее беспокойной жизни можно распроститься с вещью хоть завтра.
Оксана с сожалением отложила шикарное пальто и купила попроще, с капюшоном, тем более что на улице похолодало и пошел мелкий нудный дождик.
– Вот, возьми. – Олег протягивал ей карточку.
– Да ты что? – возмутилась Оксана. – Сама оплачу, в жизни ни у кого в содержанках не была!
– Бери, спишу на непредвиденные расходы, – усмехнулся Олег, – считай, что тебе от государства подарок.
«Нужно было то брать, с рысью...» – подумала Оксана, протягивая карточку продавщице.
Они пообедали тут же, в итальянском ресторане наверху. Олег снова поговорил по телефону.
– Все в порядке, они тебя ждут у дома, – сказал он, – ничуть не скрываются, машина та же самая.
* * *
Вернувшись в свою комнату, инквизитор опустился на колени и попытался молиться. Однако он то и дело сбивался, путал слова молитвы и наконец понял, что в теперешнем его состоянии молиться бесполезно и даже греховно, такая молитва не достигнет Престола Божьего и лишь повиснет на его душе тяжкими веригами. Да и может ли он искренне молиться после того, как заключил союз с самим Дьяволом?
Брат Бернар скинул рясу и принялся бичевать свои израненные плечи, надеясь, что боль принесет в его душу покой и смирение, примирит его с Богом.
Но покой не приходил, и вместо Божьего имени он шептал имя женщины с волосами цвета майского меда.
Не в силах победить дьявольское наваждение, инквизитор упал лицом на каменный пол и залился слезами.
Стоило ли посвятить многие годы борьбе с ересью, стоило ли вести праведную, чистую жизнь, чтобы в одночасье лишиться Божьей Благодати из-за прекрасных глаз фрау Ситтов?
Подумав о ней, брат Бернар снова почувствовал мучительное волнение.
Эта женщина противится ему, он не может овладеть ею, а ведь Враг рода человеческого пообещал, что она будет в полной его власти! Выходит, Дьявол обманул его и все жертвы напрасны?
Брат Бернар снова попытался молиться, но вдруг его душой овладело сонное оцепенение, и он задремал, лежа на холодном каменном полу.
Снова, как два дня назад, инквизитор блуждал по ночному городу, пугая редких прохожих. Он искал случайной встречи с фрау Ситтов – но вместо этого оказался возле городских ворот, рядом с которыми увидел жалкую лачугу.
«Как же так, – подумал брат Бернар, остановившись перед неплотно закрытой дверью, – ведь я был здесь днем, и никакой хижины на этом месте не было... чур меня!»
Он перекрестился, чтобы избавиться от дьявольского наваждения, но хижина стояла на прежнем месте и из-за двери пробивался слабый свет.
Тогда инквизитор толкнул эту дверь и вошел внутрь.
Как и два дня назад, он оказался в тесной каморке с низким закопченным потолком. В очаге едва теплился огонь, над ним висел ржавый котелок, в котором что-то варилось. Перед самым очагом сидела на корточках старая ведьма.
Услышав скрип двери, она повернулась, уставилась на инквизитора и захихикала:
– Пришел, красавчик! Пришел! Не напрасно я тебя ждала! Ну как, понравилось тебе мое снадобье?
– Не зли меня, ведьма! – оборвал ее брат Бернар. – Ты знаешь, что я могу немедля отправить тебя на костер!
– Ой, как напугалась! – Старуха рассмеялась громче прежнего и принялась радостно хлопать себя по тощим ляжкам. – Ой, как напугалась! Ты уже пытался меня схватить, красавчик, – не забыл, что из этого вышло? Мой хозяин не даст меня в обиду!
Внезапно она перестала смеяться, пристально взглянула на инквизитора и проговорила, понизив голос:
– А ведь Он теперь и твой хозяин, красавчик! Ты заключил с ним договор, я вижу на тебе Его клеймо!
– Где? – испуганно вскрикнул брат Бернар и принялся осматривать свои руки.
– Поймала, поймала! – Ведьма снова мерзко захихикала. – Его клеймо не на руках, и не на лбу, и не на щеке, его вообще не увидишь глазами, но оно навеки останется в твоей душе, и его не выжечь даже каленым железом! Ты навсегда Его слуга!
– А если так, отчего Он не выполняет данного мне обещания? – раздраженно проговорил инквизитор. – Он обещал, что фрау Ситтов будет моей, а она обо мне и слышать не желает!
– Неправда, красавчик! Ты попросил у Него, чтобы та бабенка оказалась в твоей власти, – и Он это выполнил! А ежели ты с ней не можешь сладить – это уж не Его вина!
– Что же мне теперь делать? – воскликнул брат Бернар. – Я продал свою душу – но ничего не получил взамен!
– Нужно было получше подумать над своей просьбой! – ответила ему ведьма. – Впрочем, красавчик, погоди немного – может быть, я смогу тебе помочь...
Она сняла с огня котелок, зачерпнула из него деревянной ложкой, подула на дымящееся варево и, взглянув в самый темный угол своей каморки, позвала:
– Цып-цып-цып! Иди ко мне, моя крошка, иди ко мне скорее, матушка даст тебе поесть!
В углу раздался странный шорох, и оттуда, смешно переваливаясь, вышла огромная жаба. Во лбу ее горел тусклым красноватым огнем крупный неограненный рубин.
– Цып-цып-цып! – повторила ведьма и протянула жабе ложку со своим варевом. Отвратительное создание приблизилось, разинуло пасть и вылизало содержимое ложки длинным языком.
– Покушала, моя крошка? – умилилась ведьма. – Ну, коли покушала – поработай немного, помоги матушке! Ты знаешь, крошка, что мне от тебя нужно!
Она достала из своих лохмотьев знакомое инквизитору зеркало, поднесла его жабе. Жаба взглянула в зеркало, словно любуясь своим отражением, и вдруг принялась вылизывать его своим языком, как перед тем вылизывала ложку с едой.
– Вот так, крошка! – радостно щебетала ведьма. – Вот так, моя умница!
Брат Бернар с отвращением следил за происходящим. Ему хотелось немедленно уйти из ведьминого жилища, сбросить это наваждение – но он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой.
Ведьма же, в умилении следившая за жабой, вдруг схватила зеркало и поднесла его к глазам инквизитора:
– Посмотри, красавчик! Вот что тебе мешает, вот что не дает тебе сладить с этой бабенкой!
Вглядевшись в зеркало, брат Бернар увидел в нем маленький золотой медальон с коптским крестом на крышке – тот самый медальон, который он видел на груди фрау Ситтов.
– Я так и думал... – прошептал инквизитор, вглядываясь в отражение. – Она... Маргарита говорила, что получила этот медальон от матери, говорила, что в этом медальоне хранится волос святой Урсулы, ее небесной заступницы...