– Я – русский дружинник! – прозвучали ей вслед слова, произнесенные на незнакомом языке.
Утро выдалось на редкость погожим. На безоблачном небе ярко сияло солнце. В его лучах свежей росой искрилась трава на обширном поле, на котором должны были происходить конные состязания, пылали всевозможными оттенками наряды дам, сидевших на специально установленных скамьях, блестела сбруя лошадей, золотое шитье на мундирах и камзолах джентльменов. Все это радовало глаз, вызывало румянец на щеках, создавало праздничное настроение. Лишь одна из дам отличалась бледностью и выделялась на фоне всеобщего веселья сосредоточенным, даже печальным выражением лица. Добрая леди Алиса одной из первых обратила на это внимание и с ласковой заботой спросила:
– Джоана, милая, что случилось? Ты не больна?
– Нет, Алиса, все в порядке, ничего не случилось, я совершенно здорова.
– Оно и видно, – недоверчиво произнесла леди Алиса и, повертев головой, поинтересовалась: – А где сэр Джеймс?
– Не знаю, – резко ответила Джоана. – Я слышала, что вчера вечером он спешно отбыл в свое поместье.
– Понятно, – многозначительно протянула леди Алиса и деликатно перевела разговор на другую тему: – Как ты думаешь, кто победит в сегодняшней скачке?
Джоана безразлично пожала плечами:
– Наверное, твой бравый полковник. Смотри, как лихо он гарцует на своем огромном вороном коне. Кстати, он машет тебе рукой.
– Ох, Джоана, если полковник действительно выиграет скачку, то расплачиваться за это придется мне: вчера я легкомысленно пообещала в случае победы наградить его поцелуем… Ну что ж, будем надеяться, что все же первым придет кто-нибудь из более молодых джентльменов!
Леди Алиса, скорчив забавную гримаску, помахала в ответ старому кавалеристу. Тот, ободренный ее вниманием, немедленно поднял коня на дыбы, снял шляпу и поклонился дамам с ловкостью и изяществом, чем заслужил дружные аплодисменты. Джоана также вместе со всеми поаплодировала полковнику, но сделала это совершенно машинально.
Внезапно глаза девушки заблестели, на щеках появился легкий румянец. Эта перемена не ускользнула от зоркого взора леди Алисы. Она с интересом проследила за направлением взгляда Джоаны и увидела, что к шеренге выстроившихся на старте всадников присоединился еще один, одетый в мундир капрала флагманской морской пехоты, скачущий на непривычно коротких стременах.
– Джоана! – произнесла леди Алиса, выразив интонацией целую гамму чувств.
– Что, Алиса? – спросила девушка, оторвав наконец взгляд от всадника, и почему-то вся зарделась, поняв скрытый смысл, содержавшийся в коротком восклицании подруги.
Леди Алиса была светской дамой до мозга костей. Кроме того, она была просто хорошим человеком (сочетание исключительно редкое, почти невозможное). Поэтому она, конечно же, не стала задавать язвительные вопросы типа «А не я ли первая приглядела этого молодца, в то время как ты со своим сэром Джеймсом вышучивала его?». Она только лишь сказала:
– Джоана, мой покойный муж, всегда любивший тебя как родную дочь, весьма бы обрадовался, узнав, что ты стала болеть душой за военно-морской флот.
– Спасибо, Алиса, – кротко ответила Джоана. – Скажу тебе по секрету, сегодня утром я обратилась к адмиралу с просьбой взять меня на корабль его эскадры, отплывающей в Новый Свет.
Леди Алиса от изумления на секунду потеряла координацию и веером, которым привычно и изящно обмахивалась, стукнула себя вначале по носу, затем по уху.
– Джоана! – воскликнула она. – Никогда бы не поверила, что ты способна потерять голову!
– Нет-нет, Алиса! – Щеки девушки вновь вспыхнули румянцем. – Это совсем не то, что ты подумала. Мой батюшка тяжело заболел, и я еду, чтобы быть возле него. Письмо пришло буквально два дня назад.
– Мой покойный муж… – начала было леди Алиса.
Но Джоана ее перебила:
– Ты так же часто вспоминаешь своего покойного мужа, как Майк Русс свою покойную бабушку. Его бабушка и твой муж, случайно, не родственники?
Лучше бы Джоана не произносила эту фразу, ставшую для нее в будущем источником невыносимых страданий! Но сейчас девушка, не ведавшая, как и все смертные, своей грядущей судьбы, весело смеялась собственной удачной шутке на пару с леди Алисой, также обладавшей изрядным чувством юмора.
В этот момент пронзительно и резко пропел охотничий рожок, и скачка началась.
Для Михася рельеф местности и расположенные на ней препятствия особой сложности не представляли. В Лесном Стане конная подготовка проходила в более суровых условиях. Кроме того, среди участников скачки, разумеется, не было ни одного дружинника из Южной тысячи. В общем, Михась просто обязан был победить. Он вырвался вперед, ушел от основной группы уже на первой миле. Но джентльмены, именовавшие себя спортсменами, тоже были не лыком шиты. Более того, они и слыхом не слыхивали ни о лыке как таковом, ни о его чисто русской производной – лаптях. Иными словами, пятеро спортсменов ни в чем не уступали Михасю и почти три четверти дистанции держались с ним ноздря в ноздрю. Среди этих пятерых был и бравый кавалерийский полковник, ухаживающий за леди Алисой. За милю перед финишем Михась и полковник оторвались от остальных соперников. Они вдвоем вылетели на обширную поляну, в конце которой, возле финишных столбов, располагались многочисленные зрители. Старый кавалерист, блестяще прошедший всю дистанцию, явно устал и уже не так уверенно держался в седле. Михась, видя его состояние, решил, что настала пора совершить последний рывок и тем самым выиграть скачку. Он уже собрался пришпорить и подстегнуть своего скакуна и занес хлыст для последнего посыла. Но в этот момент, чуть повернув голову влево, он встретился глазами с полковником. Взгляд ветерана был полон отчаяния и немой мольбы. Михась вспомнил, какая награда была обещана полковнику леди Алисой. Очевидно, старый кавалерист возлагал большие надежды на эту скачку, в которой ему действительно не было равных. И если бы не русский всадник, явившийся из тех мест, где бескрайние леса переходят в еще более бескрайние степи, по которым даже не скачут, а летают, низко стелясь над ковылем, лучшие в мире наездники, то полковник, несомненно, одержал бы вполне заслуженную победу. Михась еще во время первого ужина в замке проникся искренней симпатией к старому кавалеристу, не говоря уж о леди Алисе. У них была своя жизнь и свои отношения, которые он невольно мог поломать. И еще Михась подумал, что леди Алиса, понимавшая, что кавалерийский полковник наверняка будет главным фаворитом этой скачки, не просто так пообещала ему желанную награду в виде своей благосклонности. Наверняка она сама желала, чтобы полковник победил. И Михась принял решение, о котором не смог бы даже помыслить в Лесном Стане: он опустил хлыст, так и не сделав своему скакуну последний решающий посыл. Полковник вырвался вперед на полкорпуса, и его огромный вороной конь разорвал своей покрытой пеной грудью красную шелковую ленточку, натянутую между двумя финишными столбами.