Сэр Джеймс вновь без сил откинулся на подушки, дрожащей рукой попытался вытереть пот со лба.
– Спасибо, сэр Джеймс! Вы – истинный англичанин, настоящий патриот. Ваши сведения поистине бесценны. А сейчас отдыхайте. Мы найдем коварным испанцам достойный ответ!
Адмирал поклонился герою и покинул каюту, предоставив его заботам врача. Впрочем, для врача эти заботы вовсе не были обременительны, ибо сэр Джеймс мгновенно заснул безмятежным сном человека с чистой совестью, честно выполнившего свой долг.
Через день после того, как эскадра адмирала Дрейка миновала злополучный остров, Джоана, небрежно опираясь на широкие полированные перила драгоценного палисандрового дерева, стояла на юте, на месте, ставшем для нее уже привычным за долгие недели плавания. Кормовая часть корабля, на которой находилась Джоана, возвышалась над всей палубой, и со своей позиции девушка видела не только великолепную панораму океана, но и шкафут, на котором проходили почти непрерывные тренировки флагманской морской пехоты. Оттуда доносились отрывистые команды, звон клинков, иногда там звучали выстрелы, как одиночные, так и залпы. Элита Королевского военно-морского флота, да и, пожалуй, всех Вооруженных сил Англии, стремилась быть достойной своего высокого звания и интенсивно готовилась к предстоящим боям. Джоане иногда казалось, что среди бойцов морской пехоты, обнаженных по пояс, с красными платками на головах, она все же нет-нет да и узнает знакомое лицо. Впрочем, расстояние от юта до шкафута было слишком велико, к тому же рангоут и такелаж ограничивали обзор.
Джоана, созерцая океан и наблюдая за происходящим на шкафуте, думала о том, что вскоре, даже, наверное, сегодня, ей предстоят две встречи. Первой встречи она жаждала всей душой и уже не раз в своем воображении вела возможный диалог со своим собеседником. Диалог этот чаще заканчивался так, как она того желала, но иногда все же девушка не находила ответа на задаваемые самой себе вопросы. Тем не менее сердце Джоаны сладко замирало, и на ее устах появлялась мечтательная улыбка. Тогда она еще пристальнее всматривалась в носившиеся по шкафуту фигуры морских пехотинцев, в движениях которых даже с такого расстояния угадывалась поразительная сила и ловкость.
Сама мысль о второй встрече была ей отвратительна. Эта встреча даже пугала девушку, но Джоана чувствовала ее роковую неизбежность. Она глубоко вздохнула, ей даже почему-то захотелось перекреститься, она уже подняла было руку, но звук голоса, раздавшегося у нее за спиной, заставил ее вначале задрожать, затем замереть на месте.
– Джоана, умоляю, не гони меня прочь, выслушай, позволь сказать лишь несколько слов, на коленях попросить прощения!
«Опоздала я с крестным знамением!» – обреченно подумала девушка и медленно, как будто во сне, обернулась.
Разумеется, она увидела того, кого и ожидала: сэр Джеймс стоял в нескольких шагах от нее, низко склонив голову и молитвенно сложив руки на груди.
– Джоана, милая моя Джоана, я знаю, что нет оправдания моему отвратительному поступку, но, поверь, я был ослеплен страстью, потерял рассудок от любви к тебе! Я поклялся себе, что никогда не покажусь тебе на глаза, ибо нет мне прощения!
Сэр Джеймс говорил горячо и быстро, слова его проникали в сознание Джоаны, затуманивали разум. Она хотела было заткнуть уши, убежать, но не смогла пошевелиться, завороженная этой страстной речью.
– После того, что случилось в замке сэра Эдуарда, я сел на первое же торговое судно, отходившее в Новый Свет, отправился на помощь моему старшему другу, твоему отцу, Джоана, поскольку нет у меня в целом свете людей дороже, чем он и ты. Но тебя я потерял, потерял, как мне казалось, навсегда. Никакие силы не заставили бы меня вновь приблизиться к тебе, я лучше бы вонзил кинжал в свое сердце. Но не я, а сам Господь, Джоана, сам Господь вновь свел нас! Я уже умирал, я прощался с жизнью, распятый на кресте, и молил прощения у Господа и у тебя, Джоана! Все мои предсмертные мысли были только о Нем и о тебе! И Господь Бог услышал мои молитвы! Он послал нам эту встречу. Можно ли противиться воле Господа? И вот я у твоих ног, повторяю в душе все мои предсмертные молитвы и прошу, прошу, прошу у тебя прощения! Ты знаешь, наверное, что нам предстоит смертный бой, я буду в первых рядах сражающихся, с именем Господа на устах и твоим, Джоана! Я хочу, чтобы ты знала об этом. Я не смею рассчитывать, что ты простишь меня, но я хочу, чтобы ты знала, что мне легче будет умереть, зная, что я хотя бы частично искупил свою вину перед тобой! Я разузнал планы наших врагов, испанцев, сообщил о них адмиралу. Я сделал это во имя Господа, во имя Англии и во имя тебя, Джоана! И в качестве награды попрошу у него оказать мне честь и поставить в первые ряды сражающихся! Я с улыбкой приму смерть, как искупление…
Сэр Джеймс замолчал, словно в изнеможении.
– Адмирал рассказал мне о вашем подвиге, сэр Джеймс, – тронутая или, вернее сказать, околдованная речами коварного негодяя, произнесла Джоана.
– О, ты назвала меня по имени, ты заговорила со мной! Я вознагражден! Я вознагражден за все страдания! Господь услышал мои молитвы! Я исчезаю с твоих глаз, но буду стараться заслужить еще хотя бы кроху, хотя бы крупицу твоего прощения! Я удаляюсь! Я ползу на коленях в корабельную часовню!
Сэр Джеймс действительно исчез с глаз девушки, почувствовав, что произведенного эффекта вполне достаточно. Он отправился и, конечно же, не на коленях, а вполне нормальной походкой прямиком в офицерский буфет, где в один присест выпил полпинты рому, и лишь тогда перевел дух. Еще одно важное и весьма трудное дело было сделано: теперь Джоана ни за что не осмелится публично заклеймить его в подлости, ведь офицеры корабля, узнав о том, что произошло тогда в беседке, немедленно вызвали бы его на дуэль. Конечно, сэр Джеймс был весьма опытным дуэлянтом и прекрасным фехтовальщиком, но биться по очереди со всем офицерским составом эскадры вовсе не входило в его планы.
В тот же вечер адмирал Дрейк созвал в своей каюте военный совет, на который был приглашен также и сэр Джеймс. Открывая совет, адмирал произнес:
– Джентльмены, позвольте представить вам сэра Джеймса Оглби, отважного английского дворянина, который, рискуя собственной жизнью, помог нам разведать хитроумные замыслы наших врагов испанцев.
Сэр Джеймс встал, скромно и с достоинством поклонился присутствующим.
– Как вы отлично знаете, перехват испанских галеонов с золотом – одна из главных задач нашего похода, – продолжил адмирал. – Так вот, согласно сведениям, добытым сэром Джеймсом, испанцы на сей раз решили пойти на хитрость: погрузив золото на быстроходную бригантину, они свяжут нашу эскадру боем и дадут бригантине возможность уйти и тем самым лишат Ее Величество и Англию законной добычи, которая принадлежит нам по праву, ибо те земли, где испанские захватчики незаконно собирают золото с туземцев, уже давно, согласно указу Ее Величества, находятся под протекторатом Англии, и туземцы, как вам известно, уже приняли английское подданство.
Офицеры согласно кивнули, поскольку у них не было ни малейшего сомнения в том, что туземцы путем свободного волеизъявления, на основе глубоких знаний и сравнительного анализа культуры, экономики и общественного устройства Испании и Англии, выбрали, конечно же, английское подданство, о котором мечтали все долгие тысячелетия своей истории.