– И в ближайшее время никуда не собираешься?
– Куда я могу собираться? Я работаю…
Я хотела было добавить – вполне возможно, что полиция вообще возьмет с меня подписку о невыезде, но вовремя передумала: Лида тут же раструбила бы эту информацию на весь город!
– Тогда дай мне на время свой чемодан. Я еду в Кисловодск, в желудочный санаторий. У меня, конечно, с желудком все в порядке, но подвернулась бесплатная путевка, а в Кисловодске всегда собирается очень приличная публика. Настоящая элита! Правда, самые интересные мужчины отдыхают в сердечном санатории, но туда путевок уже не было, и пришлось брать в желудочный, а у меня чемодан как назло испорчен, его Валентин Сергеевич случайно сигаретой прожег, а у тебя приличный чемодан, я видела, конечно, не «Luis Vuiton», но все же…
– Да берите, конечно, – согласилась я, лишь бы поскорее от нее отделаться. Я запуталась во всех ее сердечных и желудочных делах, мне хотелось пить, я устала, у меня болела голова, а ее визгливый голос ввинчивался прямо в висок.
– Хорошо, привезешь его завтра, только не позднее двенадцати, а то мне потом нужно в парикмахерскую…
От такой наглости я буквально взорвалась!
– Нет, не привезу! – отрезала я. – Я, между прочим, работаю! Если вам нужен чемодан – приезжайте за ним сами!
Лида, наверное, ужасно удивилась. Ведь раньше я была совершенно безответной, закомплексованной серой мышью, и когда об меня вытирали ноги, только вытиралась и переворачивалась на другую сторону…
Честно говоря, я и сама была удивлена. Выходит, в результате свалившихся на меня неприятностей я стала совершенно другим человеком? Нет худа без добра!
– Ну, хорошо, – если Васильцова и удивилась, она никак этого не проявила. – Тогда я заеду к тебе через час.
Вот как отлично действует прямой, решительный ответ! Столкнувшись с сопротивлением, она тут же перестроилась. Теперь всегда буду действовать только так! И с Сандрой, и с Геной…
Я надеялась, что Лида, получив свое, закончит разговор и отпустит меня пить чай. Но не тут-то было – она еще не выговорилась.
– Кстати, ты слышала новость? Карина, оказывается, ни при чем! То есть не она убила Вадима!
– Ну да… – протянула я без энтузиазма.
Я-то это и без нее отлично знала, но вот откуда это выведала Лида? Неужели Сандра раскололась? Не может быть!
– Так ты это уже знала? – в голосе Васильцовой прозвучало искреннее разочарование. – Кто тебе рассказал?
– Да так… – спохватилась я. – Слышала что-то краем уха… но без подробностей. А как это выяснилось?
– Мужчина, сосед, вернулся из командировки, – затараторила Лида, обрадовавшись, что я знаю не все.
– Какой сосед? – я заинтересовалась, вспомнив соседку свекрови Валентину Кондратьевну и бравого пенсионера с таксой. – Из какой квартиры?
– Ну, так, наискосок (точно, та дверь тогда не открылась на шум скандала). Карина никак не сознавалась в убийстве, требовала адвоката, говорила, что ее свекровь нарочно оговаривает (точно, так и есть, а Карина молодец, твердо держалась). И тогда один там опер ей поверил, и пошел по квартирам (не иначе, как запал на Карину). И представляешь, – вдохновенно верещала Васильцова, – поговорил он с этим мужичком, тот и вспомнил, что видел, как в день убийства Сандра вышла из дома вместе с Кариной! Говорит, ошибиться никак не мог, женщина уж больно эффектная, давно ее приметил! (Везет же этой Карине! Меня бы, к примеру, никто не запомнил…)
– Представляешь себе? – захлебывалась Лида. – Выходит, она все наврала!
– Выходит, – согласилась я, – а что полиция?
– Ой, полиция очень была недовольна! Один там Сандре все высказал и грозил санкциями. Статья, говорит, есть за умышленный оговор и дачу ложных показаний. Теперь дело-то застопорилось, убийцу искать надо!
– Да уж… – протянула я.
– Ну, тебе даже не интересно рассказывать, никакой реакции, – вздохнула Васильцова. – Что у тебя за характер! Ну ладно, приготовь чемодан, я скоро приеду…
Я хотела сказать ей какую-нибудь колкость, но не успела – из трубки уже доносились сигналы отбоя.
Нет, так сразу не станешь другим человеком! Мне еще нужно этому учиться, учиться и учиться!
Я вздохнула и полезла на антресоль за чемоданом.
К счастью, разобрала я его сразу по приезде, и он был в приличном состоянии. Оставалось только найти ключик. Впрочем, долго искать его не пришлось, поскольку он всегда лежал в одном и том же месте.
Чемодан у меня был действительно хорошей фирмы, довольно дорогой, и покупала я его в комплекте с дорожной сумкой. Чемодан сдавала в багаж, а сумку брала с собой в самолет. В этой сумке у меня лежали самые необходимые в полете вещи – косметика, детектив в мягкой обложке и разные мелочи.
И в боковой кармашек этой же сумки я убирала ключ от чемодана.
Поэтому я полезла в этот кармашек, не сомневаясь, что найду там ключ.
Действительно, мне сразу попал в руку маленький плоский ключик. Однако что-то с ним было не так. Я вытащила его из кармашка и с удивлением поднесла к свету.
Без сомнения, это был не тот ключ.
Он был немножко больше чемоданного, с затейливой плоской бородкой и немного утолщенной головкой. Головка была золотистая, и на ней были выбиты три маленькие буквы – ГДР. И еще какой-то четырехзначный номер.
Что это такое? Откуда в моей сумке оказался этот ключ? И куда делся тот ключ, от чемодана?
Но тут же все мысли о ключах вылетели у меня из головы, потому что телефон залился отчаянным звоном. Снова мелькнула мысль не брать трубку, но вдруг это Лида Васильцова заплутала в трех соснах и не может найти мой дом? И если я не отвечу, она уйдет, и мне придется тащиться к ней с чемоданом! Нет, это выше моих сил, думала я, снимая трубку телефона.
– Даша! – шептал на том конце ужасно знакомый голос. – Даша, спаси меня! Она ломится в двери!
Я потрясла головой и осознала, что говорю с бывшей свекровью.
– Кто ломится? – нарочно спросила я. – Вероника?
– Какая там Вероника! – у свекрови от возмущения даже голос прорезался. – Карина! Ее выпустили из КПЗ, и она сразу ко мне.
– Морду бить, – удовлетворенно сказала я. – Что ж, этого следовало ожидать…
Из телефона доносились грохот и крики, свекровь тоненько взвизгнула, из чего я сделала вывод, что Карину она в данный момент боится больше, чем Веронику.
– Вызывай полицию! – предложила я.
– Да ты что!
И я поняла, что с полицией у свекрови сейчас отношения сложные, что если приедут они, то как бы ей не попало еще больше.
– Даша, приезжай, только ты можешь ее урезонить! – умоляла свекровь. – Скажи, что я не нарочно…