Естественно, услышать развязку поистине криминальной истории захотелось абсолютно всем, поэтому на следующее утро труппа в полном составе собралась в номере Будкевича. Сидеть особо было негде, и Веленко даже предложил Белинде по такому случаю устроиться у него на коленях, но она только гневно фыркнула и наотрез отказалась. И еще добавила, что дружеское расположение еще не повод строить далеко идущие планы.
– Ну вот, я все жду, жду повода, а она его ни разу так и не дала, – огорченно шепнул Вадим на ухо Таранову. – Может, я делаю что-то не так?
– Женщина с самого начала знает, заведет она с тобой роман или нет. И тут уже совершенно безразлично, делаешь ты что-то так или не так, – ответил тот нравоучительным тоном.
Дворецкий между тем приготовился к роли оратора. Он занял место возле окна, чтобы хорошо всех видеть.
– Значит, все происходило следующим образом, – начал Валерий, у которого сегодня был особенно мужественный вид, потому что он опять не успел побриться. – На одном из спектаклей в городе Ордынске побывал некто господин Щеглов, который был очарован нашей Таней и решил, что не грех бы за ней приударить.
– Да уж, хорошенькие артистки часто ударяют в голову, – прошамкал Рысаков, который притащил с собой недоеденный за завтраком бутерброд, и теперь сидел с набитым ртом.
– Щеглов явился в гостиницу с корзиной цветов и совершенно определенными намерениями.
– А Лешка еще тащил эту корзину с цветами наверх, – возмущенно заметила Анжела, положив руку на плечо Таранову. Таня сделала вид, что не заметила этого жеста.
Дворецкий между тем продолжал:
– Однако Таня не поехала с ним веселиться, а только поужинала в гостиничном ресторане и отправила кавалера восвояси.
– А он этого не пережил и решил отомстить, – снова выступил Тихон.
– Я тоже сначала так подумал, – признался Дворецкий. – Однако все оказалось не так просто. Как многим уже, наверное, известно, Щеглов владеет таксопарком. В этом таксопарке начальницей службы вызова такси работает его жена Елена. И тут же, в бухгалтерии, обретается хорошо законспирированная любовница. Вот такое семейное предприятие.
Собравшиеся загудели, кто-то хихикнул. Дворецкий, выдержав небольшую паузу, продолжал:
– Жена у Щеглова оказалась настоящей ведьмой, злобной и жестокой. В таксопарке ее все ненавидели. К тому же она безумно ревновала своего мужа, поэтому любовнице Щеглова приходилось соблюдать крайнюю осторожность.
– И чего этот Щеглов терпел такую гадюку? – снова подал голос Тихон. – Надо было развестись с ней, и дело с концом! Я и не с такими разводился.
Народ снисходительно заулыбался.
– В ордынской гостинице, где вы все остановились, администратором работает приятельница щегловской жены – невероятное стечение обстоятельств, но факт. Когда она увидела, как Щеглов с охапкой цветов увивается вокруг Тани, то, естественно, тут же доложила обо всем своей подруге. Та пришла в бешенство, и ее немедленно посетила совершенно кровожадная мысль: изуродовать лицо артистки, которая так понравилась ее мужу, а потом постараться спихнуть вину на него.
Таня вздрогнула и машинально приложила ладони к щекам. Белинда немедленно подсела к ней и обняла за плечи.
– Ничего-ничего, – утешила она. – Главное, что у этой истории оказался счастливый конец.
Дворецкий бросил на Таню подбадривающий взгляд и повел рассказ дальше:
– Конечно, в таком сложном деле жене Щеглова нужен был помощник, и он быстро нашелся. Один из водителей оказался должен ей кучу денег, вот его-то она и подбила на злое дело, обещав за это скостить долг. А план был простой: отвезти Таню куда-нибудь подальше от людских глаз и плеснуть ей в лицо соляной кислотой.
– Ну и нравы в этих районных центрах, – содрогнулась Регина.
– В Москве гораздо лучше, – подтвердил Тихон. – Народу столько, что выследить друг друга совершенно невозможно.
– А где она достала соляную кислоту? – спросил Будкевич.
– И почему в пузырьке в итоге оказалась какая-то гадость? – присоединилась к нему Таня.
– Чего вы вперед забегаете? – рассердился Дворецкий. – Я же как раз и рассказываю. У жены Щеглова есть брат, который работает в школе учителем химии. Хороший человек, но абсолютно бесхарактерный. Когда сестра пришла к нему с просьбой дать ей соляную кислоту, он сразу же насторожился. Хотя она придумала очень правдоподобное объяснение для своей просьбы, брат ни на секунду ей не поверил. Однако, зная буйный нрав сестрички, он не решился с ней спорить. И нашел очень простой выход из положения: взял склянку с каким-то безобидным реактивом и наклеил на нее подходящую этикетку.
– Это был страшно вонючий реактив, – сказала Таня, которую по ходу рассказа Дворецкого не прекращала бить нервная дрожь.
Белинда снова подбадривающе похлопала ее по плечу, а Дворецкий перешел к заключительной части своего повествования.
– А дальше вы уже почти все знаете. Вместе с водителем такси жена Щеглова поджидала Таню возле гостиницы. Когда Таня с Белиндой отправились в парикмахерскую, преступники последовали за девушками. Ну, а там действовали уже экспромтом.
Когда на фирму пришли оперативники и начали задавать вопросы, любовница Щеглова, у которой всегда были ушки на макушке, легко свела концы с концами и быстро сообразила, кто за всем этим стоит. Думая, что Таня серьезно пострадала и за это жену Щеглова могут надолго засадить за решетку, она без колебаний выложила следователю все, что знала и о чем догадывалась. Остальное было уже делом техники. Сначала допросили Щеглова, потом его жену, потом водителя, ну тот все и рассказал…
– Что ж, спасибо славному учителю химии и сообразительной работнице таксопарка, – сказал Таранов, играя желваками. – Если бы не эти добрые люди, могла бы случиться катастрофа.
Таня повернулась в его сторону, сразу почувствовав, как Лешка переживает. В свете бурных событий последних дней их личные взаимоотношения как-то отодвинулись на задний план. У Тани не было ни сил, ни времени, чтобы задумываться о своих чувствах. Однако сегодня, когда Дворецкий рассказывал всю эту жуткую историю о ее собственном похищении, ей было здорово не по себе и страстно захотелось, чтобы кто-то пожалел ее и утешил. Вернее, не кто-то, а именно Лешка. Ей хотелось прижаться к нему и замереть в его уверенных и нежных объятиях… Сейчас ей казалось, что Лешка испытывает то же самое, что и она.
Таня не ошибалась. Таранов действительно был потрясен. Слушая Дворецкого, он думал только о том, что если бы с Таней действительно что-нибудь случилось, то во всем был бы виноват именно он. Если бы он не был таким самодовольным болваном, они с Таней давным-давно уже помирились бы, и не было бы тогда никакого Щеглова с его полоумной женой.