— Конечно, родная, — согласился Мейсон. — Это наш дом. Только наш.

Когда пробило полночь, Катарина подняла голову с подушки и внимательно прислушалась. В доме было тихо, так тихо, что слышно было, как на первом этаже капает в кухне вода из не до конца закрученного крана.

— Что? — сонно спросил Мейсон.

— Нет, ничего, — пробормотала Катарина, опускаясь на подушку.

Если бы Джош не успел подхватить меня, подумала она, засыпая, разве не стали бы мы все равно мужем и женой?

Где-то, в каком-то из миров я не успел подхватить Кэтти, сонно думал Мейсон, и сейчас она вернулась ко мне. Наверно, она рассказала, как попала не в тот мир, где осталась жива… странно все устроено…

Он тихо встал, чтобы не разбудить жену, набросил халат и вышел в коридор, бесшумно прикрыв дверь спальни.

В торцовое окно светила ущербная луна, стоявшие в коридоре рыцари отбрасывали длинные тени, и он увидел…

Белесая фигурка скользнула в лунном свете. «Кэтти», — прошептал Мейсон.

Показалось.

Бесшумно открылась дверь спальни, и темная фигурка остановилась на пороге.

— Джош, — сказала Кэтти, — ты звал меня?

— Да, — сказал Мейсон.

— Я пришла.

Зеленый луч

— Этим делом должен заняться Ярд, — голос был таким громким, что старший инспектор Бронсон отодвинул телефонную трубку от уха, а потом положил ее на стол, слышно было прекрасно, будто собеседник сидел рядом. — У меня нет нужного опыта и реальных улик тоже, и как подступиться, я не представляю…

— Стефан, позволь мне сказать слово, — произнес старший инспектор, но собеседник на другом конце линии не расслышал (трубка все еще лежала на столе) и продолжал бубнить что-то о необходимости срочного вмешательства, потому что исчезновение женщины — это не пропажа овцы, как прошлой осенью у Вудстоков…

Бронсон поднес трубку к уху и сказал:

— Стефан, помолчи минуту.

Голос смолк на середине слова, и старший инспектор продолжил, стараясь не делать пауз, в которые мог бы вклиниться его старый приятель Стефан Кервуд, с которым Бронсон не виделся вот уже лет… сколько же?.. да, восемь, с тех пор, как умерла Конни и приступ глубокой депрессии заставил Кервуда просить начальство о переводе в деревню.

— Я буду задавать вопросы, — сказал Бронсон, — а ты отвечай коротко, не нужно занимать линию.

— Да, — отозвался Кервуд.

— Когда исчезла Элизабет… как, ты сказал, ее фамилия?

— Донахью, но вообще-то…

— Когда она исчезла?

— Никто ее не видел с прошлой пятницы.

— Шесть дней назад, значит. Ее муж…

— Сэр Эндрю Притчард ей не…

— Что он говорит по этому поводу?

— Что леди Элизабет уехала к подруге в Эдинбург.

— Это проверено?

— Майк, у меня нет таких возможностей, как у Ярда! Я даже не могу потребовать, чтобы сэр Эндрю назвал адрес подруги, он имеет полное право не…

— Понятно. Ты спрашивал кассира на железнодорожной станции, он мог запомнить женщину…

— Майк, я, конечно, здесь покрылся плесенью, но все же не до такой степени, чтобы…

— Спрашивал или нет?

— Конечно! Кассирша, миссис Барден, прекрасно знает леди Элизабет, она не видела ее месяца три, последний раз…

— Понятно, — Бронсон наконец принял решение. — Стефан, сейчас я занят, а в пятницу к полудню приеду в Блетчли.

— С Кэтти, ты можешь взять ее с собой, воздух у нас…

— Я приеду один, — Бронсону не хотелось говорить о том, что с женой они расстались два года назад, детей он видит раз в месяц, живет бобылем, и воскресный отдых в деревне нужен ему больше, чем Стефану — помощь Скотланд-Ярда. Скорее всего, ничего криминального в Блетчли-менор не произошло. Сбежала чья-то жена — похоже, даже не жена, а сожительница. Когда уходила Кэтти, она тоже…

— Я приеду один, — повторил Бронсон. — На уикенд. Отдых не помешает, заодно попробую разобраться в твоей истории. Конечно, неофициально. Ты понимаешь, что нет оснований возбуждать уголовное дело, поскольку не найдено тело и не поступило искового заявления об исчезновении человека?

— Да, — после паузы сказал Кервуд. — Я понимаю. Но леди Элизабет не могла просто исчезнуть…

— Поговорим, когда я приеду, хорошо?

— В пятницу поезд прибывает в одиннадцать двадцать семь. Стоит всего минуту, имей в виду. Я тебя встречу.

Старший инспектор Бронсон положил трубку на рычаг и подумал о том, как время меняет людей: когда Стефан работал в Ярде, это был немногословный, вдумчивый сотрудник, не хватавший звезд с неба, но всегда четко выполнявший указания начальства в лице Бронсона. После смерти жены (она умерла от рака, сгорела, как свеча) Кервуд ушел в себя — слова от него невозможно было добиться.

Не время меняет людей, а место, подумал Бронсон. Я бы, наверно, тоже стал болтлив, если бы жил в деревне и каждый день общался с людьми, обожающими сплетничать о своих соседях.

Знаю я этих деревенских…

* * *

Поезд прибыл по расписанию, никто, кроме Бронсона, на станции Блетчли не вышел, а на перроне не оказалось ни одной живой души, кроме грузного мужчины лет сорока, в котором старший инспектор не без труда признал старого друга.

Похлопали друг друга по плечам, обнялись, произнесли дежурные фразы («Прекрасно выглядишь, старина!», «Ты совсем не изменился за эти годы!»), на привокзальной площади, размером не превышавшей площадку для лаун-тенниса, ждала машина, Стефан сел за руль, Бронсон — на соседнее сиденье, и поехали вперевалку по дороге, которую, похоже, протаптывали кони в веке примерно восемнадцатом, а то и раньше.

Природа, однако, была изумительная — живописные рощи, пруд, липовая аллея, зеленые холмы, на которых паслись коровы.

Блетчли-менор возник за поворотом дороги, когда Бронсон почувствовал, что не в состоянии больше подпрыгивать на жестком сиденье и хорошо бы бросить машину на произвол судьбы, отправившись дальше пешком.

За четверть часа пути старший инспектор успел выслушать то ли исповедь, то ли служебный отчет Кервуда и знал теперь, что живет Стефан один, с женщинами у него проблемы, потому что хочется ему ответственных отношений, а в деревне не то чтобы нет серьезных женщин, но все они разобраны, у всех мужья, молоденькие же, вроде Салли Копленд, к жизни относятся слишком легко, хотя вообще-то здесь действительно спокойно, за все эти годы не случилось, слава богу, ни одного убийства, а пьяные драки происходят частенько, хотя — слава опять-таки богу — без последствий для здоровья драчунов, и разбирать приходится в основном имущественные претензии, а прошлой зимой мальчишка пропал у Дайверов, искали всей деревней и нашли, конечно: парень заблудился буквально среди трех сосен. Поэтому исчезновение леди Элизабет стало событием, о котором все только и говорят, сэр Эндрю, возможно, хотел бы замять это дело, но не получится, а объяснений он давать не желает, уехала, мол, к подруге, и точка, не ваше, мол, дело, при чем здесь полиция, когда Лиззи жива и здорова…