Марьянов вздохнул. На самом деле он бежал от одной-единственной пакостной мысли. Эта мысль сразу постучалась в его сознание, но он не хотел ее пускать. Дело в том, что это словечко — «заморочки» — очень любила употреблять к месту и не к месту его секретарша Карина Крупенникова. Родион вспомнил ее чарующие глаза, улыбку, крошечные ямочки на щеках и вздохнул. Пока он не был готов делать далеко идущие выводы. Но быть настороже просто обязан.
— Ну, подружка, как дела? — Голос Маши Зарецкой звучал в трубке как всегда бодро и уверенно.
— Ой, не спрашивай!
— Что такое, все плохо? — испугалась Маша.
— Наоборот, все очень хорошо. В сентябре я стану штатным сотрудником в одном из отделов, менеджером по коммуникациям. Представляешь? Гип-гип ура!
— Каринка, ты умница! Я так рада за тебя. Говорила же, тебе стоит только захотеть. Полюбила коммуникации?
— Я от них без ума. Хотя здесь тоже есть всякие заморочки, но это меня уже не пугает. И еще. Ты оказалась абсолютно права, Марьянов — классный мужик.
Услышав, как Маша многозначительно хмыкнула, Карина тут же уточнила:
— В смысле — замечательный и понимающий руководитель. Короче, давай на днях встретимся, я тебе все подробно расскажу.
— Договорились. Мой как раз в командировку улетает на неделю. Пора кое-что рассказать тебе о Марьянове и его бизнесе. Но это не по телефону.
— Тогда до встречи. И имей в виду, я теперь, благодаря тебе, счастливый человек.
— Ладно, счастливый человек, только не расслабляйся. Тебе еще вверх по служебной лестнице карабкаться — ого-го сколько!
— Обещаю не расслабляться. Ой, босс идет! Кладу трубку, чао!
Карина звонко поцеловала воздух возле телефонной трубки и шмякнула ее на аппарат.
«Виновна или нет?» — подумал Родион Марьянов, шагнув в приемную. И посмотрел на свою секретаршу новыми глазами. В ее чересчур невинном взгляде ему почудилось коварство. Женщины умеют, черт побери, лишать покоя…
— Принести вам чаю? — спросила Карина, выкладывая на его стол бумаги, требующие срочного внимания.
— Принесите, — буркнул он и, когда она вышла, принялся расхаживать по кабинету.
«Неужели это действительно она? — размышлял Родион. — Да нет, не мог я в ней так ошибиться. Или мог?» Подлая мыслишка о том, что мужское сердце не камень и он просто поддался ее обаянию, не давала покоя. Он покрутил на пальце обручальное кольцо и тяжко вздохнул. У него есть свой крест, он честно его несет и не имеет права заглядываться на женщин. Тем более — на секретарш, это слишком тривиально. И если секретарша окажется засланным врагом, то поделом ему.
Покусывая губы, Марьянов метнулся в кресло, придвинул к себе телефонный аппарат и позвонил в Питер Рите Гаршиной.
— Какие люди! — радостно пропела та в ответ на его приветствие. — Чего звонишь в такую рань, соскучился?
— Соскучился, — неискренне ответил тот. — И еще у меня дело.
— Всегда вы, мужики, так. Если бы не дело, то так и не узнаешь, что вы соскучились. Давай выкладывай, чего надо.
— Помнишь того типа, с которым я сцепился после конференции?
— Соловьева, что ли?
— Мне одну вещь про него надо узнать.
— Никак ты на него зло затаил? На тебя не похоже.
— Слушай, ну какое зло? Это же я ему руку вывихнул, а не он мне. Нет, я у тебя просто узнать хотел — у него действительно такой феноменальный слух, как он рассказывает, или просто мания величия на почве белой горячки?
— А ты откуда знаешь про его слух? — удивилась Рита.
— У него уши большие.
— Нет, я серьезно.
— Расскажу при встрече, по телефону не могу. Ну, так что скажешь?
— Все правильно, об этом многие знают. Его даже на спор проверяли — действительно феноменально слышит. Ему бы разведчиком быть — даже за линию фронта ходить не надо, сидел бы в окопе и подслушивал, о чем враг на той стороне шепчется. Даже представить не могу, зачем тебе это надо. Надеюсь, не для того чтобы использовать его как орудие в борьбе за место под солнцем.
— Не говори глупости, — хмыкнул Марьянов. — И спасибо. Прилетай в Москву, погудим вместе.
Закончив разговор, он глубоко задумался. Выходит, Соловьев не врун и не аферист. Вероятно, его информации можно доверять. Теперь надо подытожить факты, которыми этот тип с ним поделился. Итак, к нему, к Родиону, подослана некая дама. Цель ее или ее нанимательницы, а может быть, нанимателей — завладеть его деньгами или бизнесом. Дама должна подобраться к нему очень близко, но так, чтобы об истинных ее намерениях он не догадался. Времени на подготовку операции, по их собственным словам, было мало. Но тогда получается…
Родион на секунду замер, прекратив хаотичное движение по кабинету. В личной жизни Марьянова, с тех пор как два года назад он женился на Ноне Сорокиной, новые женщины не появлялись. Среди деловых партнеров особ женского пола в этом году не наблюдалось, а на работу он принял лишь нескольких мужчин. Получается, что единственной женщиной, которая появилась рядом с ним за последние несколько месяцев, была Карина Крупенникова.
Теперь это отвратительное слово — «заморочки». Сначала он услышал, как она активно использует его в телефонных разговорах. Противное словечко и, судя по всему, страшно привязчивое. На совещаниях, в которых Карина с недавних пор стала принимать участие, у нее иногда проскальзывали подобные словечки, в том числе и это. Впрочем, она была не одинока — замусоренный русский язык стал практически нормой, поэтому Марьянов старался на такие мелочи не обращать внимания. Но теперь эта мелочь становилась чем-то вроде улики.
«Боже мой, какое коварство! — с гамлетовским надрывом размышлял он, дергая себя за узел галстука. — Надо же было так поймать меня! А этот ее живой интерес к новой профессии, желание стать настоящим специалистом… И ведь я мог голову дать на отсечение, что она искренне радовалась, когда я сообщил ей о переводе в штат творческих работников! Выходит, я совсем не разбираюсь в людях?! Или же она гениальная актриса. Впрочем, — философски рассудил он, — все женщины актрисы, талантливые или бездарные, это уж кому как повезло».
Итак, Карина под подозрением. Марьянов решил за ней внимательно наблюдать. Если она и впрямь засланный казачок, чем-то обязательно себя выдаст. Но самое важное сейчас — исключить для нее любую возможность собирать коммерческую информацию. Конокрада предупредить, пусть будет повнимательнее с финансами, а то мало ли. И Скворцову сказать, чтобы с журналистами аккуратнее общался. А то полюбил в последнее время быть ньюсмейкером. В общем, конспирация и еще раз конспирация. Если эта девчонка действительно участник заговора против Марьянова, он обязательно поймает ее с поличным. И выгонит. Да так выгонит, что ее даже консьержкой в подъезд не возьмут. Не он это затеял, но теперь ничего не попишешь — а ля гер ком а ля гер. На войне как на войне.