— Нет.
— Ни одной детали?
— Нет.
— Ну ладно, — отцепился наконец сержант Хуламоки. — А теперь я поделюсь с вами нашими новостями.
Я внутренне подобрался и решил, что мое лицо в любом случае должно быть абсолютно бесстрастным.
— Мы очень тщательно провели обыск в доме Бастиона, — начал сержант. — У нас были самые серьезные основания подозревать, что этот парень добывал себе средства существования не вполне законными способами. Никто, собственно, и не знал, за счет чего он живет. Социального обеспечения не получал. Сведений о доходах в налоговую инспекцию не представлял. И тем не менее жил он неплохо, тратил довольно значительные суммы денег. Странно, что налоговые службы не особенно им интересовались; но, конечно, раз он не подавал деклараций, не было и оснований для проверок.
— Так. Дальше, — нетерпеливо произнес Бикнел.
— Так вот, мы обнаружили у него несколько квитанций со счетами. Одна из них была выписана Джерому К. Бастиону фирмой «Круглосуточные фотоработы» в Денвере. И счет-то был всего на два доллара, тем не менее Бастион зачем-то его хранил.
— Фотографические работы? — без особого интереса уточнил Бикнел.
— Совершенно верно, — с едва заметной улыбкой ответил сержант. — Мы ведь здесь, знаете, вдалеке от остального мира, поэтому вынуждены рассчитывать на помощь с материка. Я сегодня несколько раз связывался по телефону с полицией Денвера и попросил их, в частности, зайти в эту фирму и постараться узнать что-нибудь об этой квитанции. По счастью, там тщательно регистрируют все заказы, и выяснилось, что эти два доллара были получены за фотокопирование документов компании по оптовой торговле фармацевтическими и химическими товарами «Роки-Маунтин». Денверская полиция не поленилась навестить и эту компанию, а там секретарша в канцелярии вспомнила этот эпизод и вынесла им скопированный документ. Такая вот замечательная цепочка удач. — Сержант Хуламоки сделал многозначительную паузу, явно ожидая вопросов с нашей стороны.
Я решил молчать, хоть он тресни, но Бикнел, конечно, не выдержал. Проведя языком по пересохшим губам, он спросил:
— И что же это был за документ?
— Это была подписанная получателем квитанция-накладная на большую коробку мышьяка, — медленно произнес сержант. — Покупателем значится Эзра П. Вудфорд, у которого, судя по всему, был открыт счет в этой компании, а подпись на накладной свидетельствует о том, что получила покупку миссис Эзра П. Вудфорд. А еще там стоит дата — все это произошло за четыре дня до смерти Эзры П. Вудфорда. А теперь, мне кажется, — продолжал сержант после небольшой паузы, — есть смысл раскрыть вам один маленький секрет. Эдгар Ларсон из полиции Денвера приехал сюда именно по этому делу. У них еще раньше возникли подозрения по поводу обстоятельств смерти Эзры Вудфорда, поэтому была произведена секретная эксгумация тела. И при токсикологическом анализе обнаружено такое количество мышьяка, которое может убить лошадь.
Сержант Хуламоки замолчал и внимательно посмотрел по очереди на нас троих — Стефенсона Бикнела, Берту Кул и меня.
— А кто… э-э… кто заказал эту коробку мышьяка? — не очень уверенным голосом спросил Бикнел.
— Ее заказала по телефону женщина, назвавшаяся миссис Эзра П. Вудфорд. Вы понимаете, конечно, что в суде факты такого рода доказать не удается: свидетель не может достоверно опознать голос по телефону, если этот голос ему не знаком. И мы, конечно, должны в своем расследовании это обстоятельство учитывать. Знаете, мистер Бикнел, полиция довольно часто сталкивается в ходе расследования с такими фактами, которые нельзя рассматривать как доказательства для суда. Разница между судом и следствием весьма существенна. В суде нужно излагать абсолютно достоверные сведения. Вас обязывают оперировать только бесспорными фактами, специально приводят к присяге. Хитроумным умозаключениям там не место — жюри присяжных их не учитывает. Но в ходе следствия определенные умозаключения вполне уместны.
— Вы уже… вы уже беседовали обо всем этом с миссис Вудфорд? — спросил Бикнел.
— Скорее всего, мой сотрудник делает это как раз в данную минуту, — ответил сержант. — А я решил пока что зайти поговорить с вами.
— Со мной?
— Совершенно верно. Вы ведь управляете состоянием Мириам Вудфорд?
— Я.
— По условиям договора вы имеете полномочия по своему усмотрению и в случае чрезвычайной необходимости выплачивать ей определенную часть основного капитала или некоторый аванс в счет будущего дохода. Не так ли?
— Да.
— Так вот, — торжествующим тоном произнес сержант, — не кажется ли вам правдоподобным такой вариант. Джером Бастион, раздобыв фотокопии этой накладной с подписью миссис Вудфорд и смазанной цифрой даты, приезжает сюда и пытается выманить у нее весьма значительную сумму. Ну, скажем, тысяч двадцать или тридцать, а Мириам Вудфорд в панике сообщает вам, что в силу чрезвычайных обстоятельств, подробнее о которых она говорить с вами не может, ей нужна большая сумма денег — не важно, из основного ли капитала или в качестве аванса, — и…
Бикнел хотел что-то вставить, но сержант остановил его. — Нет-нет, мистер Бикнел, не торопитесь. Дайте мне закончить, — сказал он. — У меня вовсе нет желания расставлять вам ловушки. Так вот, разве в этом случае кому-то покажется странным, что вы, предчувствуя, что миссис Вудфорд попала в беду, обратились в бюро «Кул и Лэм. Конфиденциальные расследования» — к очень хорошим детективам, известным своим умением получать результаты, соблюдая максимальную осторожность и конфиденциальность, — и попросили их приехать сюда и помочь вам защитить Мириам Вудфорд, какая бы опасность ей ни грозила? Я тоже готов проявить осторожность и допустить, что вы действительно не знали, в чем тут дело. Возможно, вы подозревали, что дело в шантаже, и в то же время ничего не знали о покупке мышьяка. Вы только понимали, что миссис Вудфорд что-то угрожает, и допускали возможность шантажа. Наше следствие установило, — продолжал сержант, — что миссис Вудфорд отнюдь не вела жизнь затворницы. Мы выяснили также, что вы выписали бюро «Кул и Лэм. Конфиденциальные расследования» чек на три тысячи долларов. Конечно, какая-то часть этой суммы была затрачена на поездку сюда. Так или иначе, собрав вместе все эти факты, мы получаем необычайно интересную картину. Мы понимаем, что вы, Бикнел, привезли на Острова ваших двух друзей не только на отдых. — Бикнел нервно провел ладонью по волосам. Сержант Хуламоки обернулся ко мне. — Есть и еще одна интересная новость, Лэм. Я имею в виду кинокамеру, найденную нами в машине, на которой ездила Мицуи. Мы вынули пленку и проявили ее. На ней снята сама эта машина, стоящая у тротуара на Кинг-стрит. Даже непонятно, зачем надо было это снимать. Но на пленку попал также кусочек проезжей части улицы, видны проезжающие машины. На нескольких кадрах, в частности, четко виден номер одной из проезжавших машин. Мы узнали, чья это машина, Лэм. Кстати, это очень привлекательная женщина. Мы спросили ее, как часто она в последнее время ездила по Кинг-стрит, и, представляете себе, она до сегодняшнего дня была в отъезде! Единственный раз за последнюю неделю она проезжала по Кинг-стрит сегодня, спустя примерно два часа после нашего убийства.