— Но зачем? Почему вы захотели стать уродливыми? Вы были врачами, поэтому у вас с мозгом все было в полном порядке, так ведь?
— Это верно, в нашем сознании нет изменений, — подтвердила Мэдди. — Но нам хотелось основать сообщество людей, у которых нет микротравм мозга. Людей, которые будут мыслить не так, как красавцы и красотки. Только так можно понять, в чем различие между теми и другими. Это означало, что мы должны собрать группу уродцев. Юношей и девушек из городов.
Тэлли кивнула.
— Поэтому и вам тоже пришлось стать уродами. Иначе кто бы вам стал доверять?
— Мы выделили химический катализатор и получили таблетку, которую нужно было принимать один раз в день. Через несколько месяцев к нам вернулись наши прежние лица. — Мэдди посмотрела на мужа, и ее глаза засверкали. — На самом деле это было удивительное зрелище.
— Не сомневаюсь, — сказала Тэлли. — А как же с микротравмами? Вы можете создать лекарство, которые излечит людей от них?
Несколько мгновений Эз и Мэдди молчали, а потом Мэдди покачала головой.
— К тому времени, как к нам явились агенты-чрезвычайники, мы не успели найти ответа на этот вопрос. Мы с Эзом не нейрохирурги. Двадцать лет мы безуспешно ищем, как решить эту проблему. Но здесь, в Дыме, мы увидели, что происходит, если человек остается некрасивым.
— Я это и сама увидела, — сказала Тэлли, думая о разнице между Перисом и Дэвидом.
Эз вздернул бровь.
— Если так, то ты — понятливая девочка.
— Но мы знаем, что способ лечения есть, — заявил Дэвид.
— Какой?
— Нам известно только то, что он существует, — объяснила Мэдди. — Наши данные показывают, что после первой операции микротравмы есть у всех. Но когда кто-то взрослеет и приступает к ответственной работе, им каким-то образом излечивают микротравмы. Их удаляют тайно — может быть, даже дают людям особое лекарство, и мозг возвращается к нормальному состоянию. Способ лечения по определению должен быть простым.
— И в один прекрасный день вы его найдете, — негромко проговорил Дэвид.
— У нас нет нужного оборудования, — со вздохом отозвалась Мэдди. — У нас даже нет красавца или красотки — объекта для исследования.
— Погодите, погодите, — сдвинув брови, вмешалась Тэлли. — Вы раньше жили в городе, битком набитом красавцами. Когда вы стали врачами, ваши микротравмы исчезли. Вы заметили, что вы меняетесь?
Мэдди пожала плечами.
— Конечно заметили. Мы изучали принципы функционирования организма человека, мы учились тому, как взять на себя высочайшую ответственность спасения жизни. Но мы не воспринимали это так, будто у нас в головах что-то изменяется. Мы думали, что просто взрослеем.
— О… Но как же тогда вы не замечали, глядя на остальных людей вокруг, что у них… не все в порядке с мозгами?
Эз улыбнулся.
— Наш круг общения был очень узким — всего несколько коллег по работе, а они несколько отличались от других людей. Были более энергичными, более талантливыми. Но этому вряд ли стоило удивляться. Станешь изучать историю — и поймешь, что подавляющее большинство людей всегда представляло собой стадо. До того, как появилась Операция Красоты, бушевали войны, всеобщая ненависть, убийства. Какими бы нас ни делали эти микротравмы, это ни в коем случае не отголосок того, какими люди были в эпоху ржавников. Теперь нами немного… легче управлять.
— Теперь наличие микротравм мозга — норма, — сказала Мэдди. — Мы все привыкли к тому воздействию, которое они оказывают.
Тэлли сделала глубокий вдох. Она вспомнила о визите Сола и Элли. Ее родители были так уверены в себе, а с другой стороны, ничегошеньки не понимали и понимать не желали. Но они всегда казались ей такими мудрыми и уверенными и в то же время отстраненными от любых проблем той настоящей жизни, которой жила их дочь-уродка. Может быть, это и есть последствия микротравм? А Тэлли всегда считала, что родителям просто полагается быть такими.
Если на то пошло, то новоиспеченным красоткам и красавцам полагается быть глуповатыми и зацикленными на себе, прекрасных и любимых. Будучи уродцем, Перис над ними потешался, но не мог дождаться момента, когда и он присоединится к общему веселью. И со всеми всегда было так. Так как же можно судить, насколько дело в операции, а насколько — всего лишь в том, что люди следуют давно проторенным путем?
Ответ можно найти единственным способом — создав новый мир, чем и начали заниматься Мэдди и Эз.
Потом в голову Тэлли пришел еще один жуткий вопрос: «А ради чего все затевалось? Ради красоты или этих микротравм?» Не было ли желание похорошеть просто приманкой, чтобы всех и каждого затащить под нож пластических хирургов? Или микротравмы — всего лишь последний штрих к портрету новоиспеченного красавца и красотки? Напрашивался весьма логичный вывод: те, кто одинаково выглядит, и мыслят одинаково.
Тэлли откинулась на спинку стула. У нее круги плыли перед глазами, а стоило ей задуматься о Перисе, о родителях, о всех знакомых красивых людях, у нее сразу начинало противно сосать под ложечкой. «Насколько они другие? — спрашивала себя Тэлли. — Каково это — быть красивым? Что на самом деле скрывается за огромными глазами и идеальными чертами лица? Что происходит у них в головах?»
— У тебя усталый вид, — заметил Дэвид.
Тэлли негромко рассмеялась. Ей уже казалось, что они с Дэвидом пришли сюда не одну неделю назад. Несколько часов разговора — и весь ее мир перевернулся.
— Может быть, я действительно немного устала.
— Мы, пожалуй, пойдем, мама.
— Конечно, Дэвид. Уже поздно, а Тэлли надо о многом подумать.
Мэдди и Эз встали. Дэвид подал Тэлли руку и помог подняться со стула. Тэлли прощалась с ними, как в тумане, мысленно содрогаясь от того, как на нее смотрели эти двое пожилых уродцев. Они ее жалели. Им было грустно из-за того, что ей пришлось узнать правду и что открыть ей эту правду выпало им. Сами они за двадцать лет к этой мысли привыкли, но понимали, как жутко узнать о таком.
Девяносто процентов населения планеты живут с промытыми мозгами, и только считанные люди во всем мире знают, в чем заключается эта промывка.
— Ты понимаешь, почему я хотел тебя познакомить с моими родителями?
— Да, понимаю.
Тэлли и Дэвид в темноте поднимались по склону горы. Они возвращались в Дым. Луна уже села, и небо наполнилось звездами.
— Ты ведь могла вернуться в город, ничего не узнав.
Тэлли зябко поежилась, осознавая, как близко она была к такому решению. В библиотеке она уже раскрыла медальон и чуть было не заглянула в него. Сделай она это — через несколько часов нагрянули бы чрезвычайники.