— Послушай, Дэвид… Босс дрался с ними, поэтому его и убили.
— Мои родители тоже бы стали драться.
Тэлли прикусила губу и сосредоточила все свои мысли на том, чтобы не свалиться с доски. Когда они подлетели к тому месту, где маршрут скайбординга проходил ближе всего к дому родителей Дэвида, он спрыгнул и бегом помчался вниз по склону.
Тэлли, понимая, что скайборд до сих пор полностью не зарядился, воспользовалась передышкой и разложила доску на солнце. Она не спешила узнать о том, что чрезвычайники сделали с Мэдди и Эзом. Но стоило ей подумать, что Дэвид увидит, что произошло с его родителями, а рядом никого-никого не будет, чтобы поддержать его… Тэлли бросилась за ним следом.
Она не сразу отыскала тропу в густом подлеске. Двое суток назад они пробирались здесь среди ночи и шли с другой стороны. Тэлли прислушивалась — не слышны ли шаги Дэвида, но до нее не доносилось ни звука. А потом ветер переменился, и из-за деревьев потянуло дымом.
Спалить дом было не так легко.
Врытый в гору дом с каменными стенами и крышей сам по себе сгореть не мог. Но чрезвычайники, по всей видимости, бросили внутрь дома что-то горючее. Окна взорвались, трава перед домом была усыпана осколками стекла, от двери не осталось ничего, кроме нескольких обугленных кусков доски, которые болтались на петлях, скрипя на ветру.
Дэвид стоял перед дверным проемом и не решался переступить порог.
— Оставайся тут, — сказала ему Тэлли.
Она вошла в дверь, но дальше шагнуть в первый момент не смогла. Внутри дома было тяжело дышать. Лучи утреннего солнца были наполнены летающим пеплом, его хлопья кружились около Тэлли — маленькие спиральные галактики, возникавшие при каждом шаге.
Обуглившиеся половицы превращались в пепел и проваливались, стоило на них ступить. Кое-где деревянный пол выгорел дотла и обнажился камень. Но некоторые предметы пережили пожар. Мраморная статуэтка, которую Тэлли хорошо запомнила после первого визита в этот дом, непостижимым образом уцелевший коврик на стене. В гостиной на фоне почерневшей мебели белело несколько чайных чашек. Тэлли взяла одну чашку. «Если уцелели чашки, — подумала она, — то человеческое тело должно было оставить не только следы».
Она сглотнула ком, больно сжавший горло. Если родители Дэвида на момент пожара находились здесь, найти то, что от них осталось, не составит труда…
Дальше, в небольшой кухоньке на потолке висели фабричного изготовления кастрюли и сковороды. Кое-где сквозь копоть проглядывал блестящий металл. Тэлли заметила пакет с мукой и несколько кусочков сухофруктов. При виде продуктов у нее заурчало в животе.
Последней комнатой была спальня.
Скошенный каменный потолок здесь нависал низко. Краска на стенах потрескалась и закоптилась. Тэлли почувствовала, что от кровати все еще исходит жар. Набитый соломой матрас и толстые пледы стали отличным топливом.
Но Эза и Мэдди в момент пожара в доме не было. В комнате Тэлли не увидела ничего, хотя бы смутно напоминающего человеческие останки. Она облегченно вздохнула и пошла обратно, внимательно глядя по сторонам. Выйдя из дома, она покачала головой.
— Либо их забрали чрезвычайники, либо им удалось уйти.
Дэвид кивнул и стремительно вошел в дом. Тэлли рухнула на землю и закашлялась. Ее бронхи наконец начали извергать пыль и дым, которыми она надышалась в доме. Она посмотрела на свои руки и увидела, что они выпачканы в саже.
Дэвид вернулся из дома с длинным кухонным ножом.
— Руки вытяни, — распорядился он.
— Зачем?
— Наручники. Не могу их видеть.
Тэлли кивнула и протянула Дэвиду руки. Он осторожно подсунул лезвие ножа под пластиковый браслет и принялся водить им туда и обратно, пытаясь перепилить наручник.
Прошла целая минута. Дэвид вынул нож из-под браслета и недовольно проговорил:
— Не получается.
Тэлли пристально посмотрела на собственную руку. На пластмассе не осталось и следа. Она не видела, каким образом чрезвычайник разделил наручники — ведь руки при этом были скованы за спиной, — но у него это получилось мгновенно. Может быть, с помощью какого-то химического вещества.
— Возможно, это какой-то авиационный пластик, — предположила она. — Ну знаешь, тот, который прочнее стали.
Дэвид нахмурился.
— Но как же тогда ты их разомкнула?
Тэлли разжала губы, но не смогла выговорить ни слова. Не могла же она объявить Дэвиду, что чрезвычайник сам отпустил ее.
— И почему у тебя, кстати, по два наручника на обеих руках?
Тэлли в отчаянии устремила взгляд на свои руки и вспомнила, что сначала ей надели наручники в тот момент, когда арестовали, а потом — еще раз, перед столом, за которым восседала доктор Кейбл, когда та распорядилась, чтобы Тэлли пошла и принесла медальон.
— Не знаю, — сумела-таки выговорить Тэлли. — Наверное, всем надели по две пары наручников. Но разомкнуть их труда не составило. Я перерезала цепочку с помощью острого камня.
— Странно. — Дэвид покачал головой, глядя на нож. — Отец всегда говорил, что более полезной вещи он из города с собой не принес. Высокотехнологичный сплав, моноволокно…
Тэлли пожала плечами.
— Наверное, цепочка была из чего-то другого, не из того пластика, что браслеты.
Дэвиду явно не очень в это верилось. Но в конце концов он пожал плечами.
— Ну ладно. Что делать? Придется с ними смириться. Но одно ясно: моим родителям уйти не удалось.
— Откуда ты знаешь?
Дэвид повертел в руке нож.
— Если бы отец успел, он бы ни за что не вышел из дома без этого ножа. Значит, чрезвычайники застали их врасплох.
— Ох… Мне очень жаль, Дэвид.
— По крайней мере, они живы.
Он посмотрел в ее глаза, и Тэлли увидела, что в них больше нет страха.
— Что ж, Тэлли, ты все еще хочешь отправиться на их поиски?
— Да, конечно.
Дэвид улыбнулся.
— Отлично. — Он сел на землю рядом с ней, обернулся, посмотрел на дом и покачал головой. — Забавно. Мама всегда предупреждала меня о том, что такое может случиться. Они старались подготовить меня к этому всю мою жизнь. И довольно долго я им верил. Но прошли годы, и я стал сомневаться. Может быть, думал я, мои родители просто страдают паранойей? Может быть, как говорят многие беженцы, на самом деле чрезвычайники не существуют?
Тэлли молча кивала, не решаясь вымолвить ни слова.
— А теперь, когда все уже произошло, мне кажется, что это еще более нереально.