Что-то такое, на что обратила бы свое драгоценное внимание доктор Кейбл собственной персоной.
— Значит, так. Вам понадобится много-много фальшфейеров.
— Нет проблем.
— И вы знаете, как пробраться в Нью-Красотаун, верно?
— В Нью-Красотаун? — Эн растерянно посмотрела на друзей. — Но разве мосты не закладывают всех, кто хочет перейти через реку?
Тэлли улыбнулась. Она всегда была рада обучить кого-то новой хитрости.
Дэвид и Тэлли провели весь день в Ржавых руинах. Пятна солнечного света, проникавшего в дом через дыры в крыше, медленно ползли по полу, отмечая ленивый ход времени. Тэлли очень долго не могла заснуть, все представляла, как спрыгивает с вершины холма в полную неизвестность. Наконец она крепко уснула. Она так устала, что никакие сны ей не снились.
Проснулась она, когда сгущались вечерние сумерки. Оказалось, что Дэвид уже упаковал два рюкзака, собрав все, что могло им понадобиться во время спасательной операции. Встав на сдвоенные скайборды, ребята долетели до края развалин. Они очень надеялись, что им понадобятся лишние скайборды, когда они будут удирать от чрезвычайников со спасенными беглецами.
Завтракали у реки. Тэлли выбрала фрикадельки по-шведски. «Если сегодня ночью нас сцапают, — думала она, — в этом будет один плюс: мне больше никогда не придется есть „фаст-фуд“». Иногда ей казалось, что она почти готова согласиться на то, чтобы ей промыли мозги, лишь бы не надо было жевать лапшу, залитую кипятком.
Когда окончательно стемнело, Тэлли и Дэвид уже были над речными порогами, а границу зеленого пояса они пересекли в тот самый миг, когда в Уродвилле погасли огни. К полуночи они стояли на вершине холма, откуда открывался вид на корпуса Комиссии по чрезвычайным обстоятельствам.
Тэлли вытащила из рюкзака бинокль и направила его в сторону далекого Нью-Красотауна, где уже вспыхивали огнями башни.
Дэвид подул на ладони, и с его губ сорвались облачка пара. Стоял октябрь, и ночь обещала быть холодной.
— Думаешь, у них получится?
— А почему нет? — пожала плечами Тэлли, не спуская глаз с темных пятен посреди деревьев в самом большом из городских увеселительных садов. — Они взялись за дело с полным восторгом.
— Да, но разве они не рискуют? Я в том смысле, что они с нами только-только познакомились.
Тэлли пожала плечами.
— Вся жизнь уродцев посвящена шалостям. Разве ты никогда не делал ничего только потому, что тебя заинтриговал таинственный незнакомец?
— Я одной незнакомке как-то раз подарил перчатки. У меня после этого случилась куча неприятностей.
Тэлли оторвала от глаз бинокль и увидела, что Дэвид улыбается.
— Похоже, сегодня ты не так психуешь, как вчера, — отметила она.
— Просто я рад, что мы наконец на месте и готовы что-то предпринять. А после того как мы договорились с этими ребятишками, мне кажется, что…
— Что все и вправду может получиться?
— Нет, дело не только в этом, — Дэвид перевел взгляд на постройки комиссии. — Они с такой готовностью согласились помочь только потому, что сами рады лишний раз победокурить, насолить старшим. Сначала мне было больно видеть, что ты ведешь себя так, словно Дым еще существует. Но если таких уродцев, как эти, не так мало, может быть, когда-нибудь мы построим новый Дым.
— Конечно построим, — негромко отозвалась Тэлли.
Дэвид пожал плечами.
— Может — да, а может — нет. Но даже если сегодня ночью мы провалимся, если и ты, и я попадем под хирургический нож, хоть кто-то будет продолжать бороться. Бунтовать, доставать их, как заноза в заднице.
— Надеюсь, мы с тобой очень болезненные занозы, — улыбнулась Тэлли.
— Я тоже надеюсь. — Он обнял Тэлли и поцеловал.
Когда он отстранился, Тэлли глубоко вдохнула и зажмурилась. Теперь, когда она начала исправлять свои ошибки, ей стало приятнее целоваться с Дэвидом.
— Смотри, — сказал он.
В темном саду что-то происходило.
Тэлли прижала к глазам бинокль.
Вдоль черного пространства увеселительного сада пролегла сверкающая линия — казалось, в земле открылась ослепительно яркая трещина. Потом появились новые линии, одна за другой. Подрагивающие арки и круги разрезали темноту. Отдельные сегменты возникали как бы случайно, но постепенно из них образовывались буквы и слова.
Наконец сияющие письмена были завершены, и некоторые части букв загорелись с новой силой, поскольку уже успели потускнеть по мере того, как догорали фальшфейеры. Но на протяжении нескольких мгновений Тэлли смогла прочесть все, что было написано огнем, — даже без бинокля. Наверное, из Уродвилля надпись была видна всякому, кто с тоской смотрел в окно. Надпись гласила: ДЫМ ЖИВ.
На глазах у Тэлли слова начали угасать, распадаться на отдельные линии и дуги — огненная сила фальшфейеров иссякала. А Тэлли гадала, справедливы ли эти слова.
— А вот и они, — проговорил Дэвид.
В крыше самого большого корпуса под холмом появилось круглое отверстие приличного диаметра, и оттуда один за другим быстро вылетели три аэромобиля и с воем понеслись к городу. Тэлли надеялась, что Эн, Декс и Сасси последовали ее совету и уже успели благополучно смыться из Нью-Красотауна.
— Готов? — спросила она.
В ответ Дэвид застегнул спасательную куртку и вспрыгнул на сдвоенный скайборд.
Они полетели вниз с холма, развернулись и помчались обратно.
Тэлли в десятый раз проверила, горит ли огонек на воротнике куртки. Огонек горел зеленым, в стороне светлячком мелькал индикатор на куртке Дэвида. Отступать было поздно.
Поднимаясь все выше в ночное небо, они набирали скорость. Холм вырастал перед ними, как гигантский трамплин. Ветер откинул волосы Тэлли назад. Время от времени в лицо бились пискучие мошки, иногда они попадали в глаза, и тогда приходилось часто моргать. Тэлли осторожно передвинула ступни к носу скайборда — так, что мысок одной туфли-липучки высунулся за край летательной доски.
А потом горизонт вдруг исчез, и Тэлли присела, готовясь к прыжку.
Земля пропала из виду.
Тэлли оттолкнулась, вложив в толчок всю силу и направив сдвоенный скайборд вдоль крутого склона холма, — он спикирует вдоль обрыва и остановится. Они с Дэвидом отключили магнитные напульсники, поскольку не хотели, чтобы скайборды потащились за ними через проволочное заграждение. Пока это не было нужно.
Тэлли парила в воздухе. На протяжении еще нескольких секунд она по инерции летела вверх. Внизу простирались внешние кварталы города — громадный ковер, на котором свет чередовался с тьмой. Тэлли расставила в стороны руки и ноги.