— А у меня сумели бы выиграть? — неожиданно спросил Дзержинский, по-деловому отодвинув в сторону стакан с остывшим чаем.
По лицу Сарычева пробежала растерянность, похоже, что председатель ВЧК не шутил.
— Это как масть пойдет, — собравшись, достойно ответил Сарычев, невольно задержав взгляд на руках Дзержинского.
Ладони у Железного Феликса были узкими, пальцы длинными. Если ему дать несколько уроков игры, то при должной сноровке он может стать крепким игроком. Сарычев знал, что и среди политических встречается немало таких, которые в игре не уступят даже опытным шулерам. Он вспомнил тобольскую ссылку, где блатные играли против политических. Резались в карты семь дней, отрываясь лишь на редкие перекуры и обед, в результате того карточного марафона политическим удалось обыграть блатных подчистую и получить приз — тридцать бутылок спирта, который те бог знает где раздобыли. Пили, правда, вместе, что нисколько не умалило победы политических.
Особенно преуспели в картах теоретики марксизма. Многих из них Сарычев встречал потом в министерских кабинетах и даже словом не напомнил им о шальной карточной кутерьме, что когда-то произошла в ссылке.
Не исключено, что и народный комиссар долгими северными вечерами вдумчиво оттачивал карточное мастерство.
Дзержинский выдвинул ящик стола и вытащил из него заметно потрепанную колоду карт:
— Вы уж извините, что не новая… Но крапа на ней нет, за это я ручаюсь.
— Во что будем играть? — несмело спросил Сарычев, приняв колоду.
— Давай в очко! — предложил Дзержинский, переходя на «ты».
Чай был забыт — Сарычев, перемешав колоду, быстро раздал карты. Неожиданно в кабинет заглянул ординарец Дзержинского — веселый конопатый парень. Он удивленно захлопал глазами и в недоумении скрылся за дверью. Ситуация выглядела почти анекдотической — в Питер Дзержинский всего приехал на один день, чтобы встретиться с местными чекистами и ознакомиться с деятельностью Чека. Но вместо серьезного разговора о заговорах мировой буржуазии и гидрах контрреволюции два партийца увлеченно резались в карты, будто бы урки на малине.
— Мне одну, — произнес Дзержинский, внимательно наблюдая за руками Сарычева. И, получив карту, произнес, едва сдерживая досаду: — Перебор.
— А у меня очко, Феликс Эдмундович! — положил Игнат Сарычев на стол карты.
— Давай еще раз, — попросил Дзержинский.
И вновь у Сарычева оказалось очко.
— Это у тебя случайно или как? — сдержанно поинтересовался председатель ВЧК.
— Это вам кажется, что карты некрапленые, а мне достаточно лишь раз взглянуть на их рубашку, чтобы запомнить малейшие шероховатости и черточки. А потом, я всегда держу в рукаве запасного туза, — широко улыбнулся Игнат Сарычев и с изяществом фокусника вытащил крестового туза. — Если этого бывает мало, то у меня на крайний случай имеется еще и десятка. — Он потер пальцами и извлек из ладони пиковую десятку. — А если и этого бывает недостаточно, то я беру у соперника, — и, наклонившись к Дзержинскому, он вытащил у него из-за ворота френча червовую даму.
— Ловко, — одобрительно заметил Дзержинский. — Я вижу, что вы сюда ко мне подготовленными пришли, рассовали во все карманы карты, как будто бы знали, что я вам играть предложу. А может, я вас из-за карточного стола выдернул? — хитро посмотрел он на Сарычева. — Ладно, ладно, не тушуйтесь, шучу! А только я и не подозревал, что у моих сотрудников имеются такие уголовные таланты. В цирке случайно не пробовали выступать?
— А я и выступал, Феликс Эдмундович, — серьезно отреагировал Игнат Сарычев, — правда, недолго, но навык и я не растерял.
— Вижу, — хмуро проговорил Дзержинский. — У вас богатая биография. Если бы мы с вами на деньги играли, так вы бы с меня последнюю шинель сняли. — Сарычев лишь скромно улыбнулся. — А у меня ведь к вам очень серьезное дело, товарищ Сарычев. Вы ведь занимались уничтожением банды Терехина и Панкратова.
— Верно, Феликс Эдмундович, — осторожно кивнул Сарычев, не переставая наблюдать за тем, как председатель ВЧК собрал карты и аккуратно засунул их в картонный футляр. Убирать не торопился, демонстративно положив колоду на край стола, как бы давая понять, что в конце разговора, возможно, потребует реванш. — От этих банд вообще проходу никакого не было, даже днем грабили!
— Знаете, я бы хотел, чтобы вы провели в Москве такую же операцию. У вас есть человек, которого вы могли бы внедрить в банду к Кирьяну? Нужно, чтобы он обладал такими же талантами, как и вы. Знал бы блатной жаргон, играл в карты… Иначе жиганы раскусят его в два счета.
Сарычев глубоко задумался.
— Сложно сказать так сразу, товарищ Дзержинский. У нас есть, конечно, очень способные ребята, но это дело слишком рискованное. Нужен большой оперативный опыт. И человек, который очень хорошо знает обычаи жиганов. А этот народ очень осторожен. В свой круг никого не пускают. А если раскроют подставу, тут же убьют! Жалеть не станут.
— А вы сумели бы внедриться в банду? — неожиданно спросил Дзержинский.
Чай уже давно остыл. На мутной поверхности плавали крохотные листочки. Игнат черпнул их ложкой и положил на край блюдечка, после чего чуток отпил. Холодный чай Сарычев не любил. Но не скажешь же об этом председателю ВЧК.
— Лучше меня с этим делом никто не справится.
Дзержинский вдруг расхохотался. Сарычев едва ли не в первый раз видел его в таком настроении. — И вы думаете, что они вас не опознают? У вас даже на руке якорь выколот.
Сарычев выглядел слегка смущенным. Он не любил, когда ему напоминали о наколке. Собираясь на встречу с Дзержинским, он тщательно застегнул рукава френча, чтобы председатель ВЧК не разглядел якоря. Игнат даже постоял перед зеркалом, слегка помахал рукой, пытаясь выяснить, не выглядывает ли наколка. Получалось, что упрятана она была очень надежно. А все-таки Феликс Эдмундович ее усмотрел. Глазастый!
— Верно, выколот, — легко согласился Игнат, широко улыбнувшись. — Только ведь сейчас в жиганы подались не только бывшие каторжане. Среди них есть разорившиеся нэпманы, много бывших солдат, встречаются даже бывшие сотрудники милиции. Неделю назад мне удалось изловить Яшку Хромого, так он, оказывается, и вовсе из царских офицеров. И морячков среди жиганов немало.
Дзержинский задумался. Узкая, клинышком, бородка строптиво дернулась, и, сцепив ладони в замок, он произнес:
— Дело очень рискованное… Если с вами что-то случится, это будет большая потеря. У большинства наших сотрудников нет ни опыта, ни соответствующего «образования», а вы человек все-таки подготовленный…
— Признаюсь, Феликс Эдмундович, я неоднократно раздумывал о наиболее эффективных способах уничтожения крупных банд. И кое-что надумал. В свою банду Кирьян меня не примет, это точно. Для него я совершенно чужой человек. Здесь нужны рекомендации от очень серьезных жиганов. На них же полагаться бесполезно. А потом, такие связи вырабатываются годами… Надо просто заставить его поверить мне, а потом заманить в ловушку.