Чубатый неуверенно полез в карман и, вытащив удостоверение, протянул его Смолину.
Следом расторопно вытащил документ Гриня.
Смолин неторопливо просмотрел документ и внимательно сравнил фотографии с оригиналом.
— Печать слегка размыта, — неодобрительно произнес он. — Я вправе считать это удостоверение поддельным… товарищ Коновалов.
Чубатый заметно занервничал. Вроде крупный начальник этот Смолин, и надо же так по-глупому опростоволоситься.
— Тут такая незадача вышла, товарищ Смолин, девка моя, с которой я сейчас живу… из деревни ее привез. Галифе мои постирала, не вывернула, зараза, прежде карманы-то, а в них удостоверение оказалось. Вот печати-то и размыло.
Смолин неожиданно широко улыбнулся — пронял-таки его Коновалов бесхитростным рассказом! — и доверительно произнес:
— Бывает, товарищ Коновалов. Вот что… — Он сунул документы в карман гимнастерки и продолжил решительно: — Ваши удостоверения я пока забираю с собой до окончания операции. А теперь стучите в дверь, товарищи.
Чубатый, вдохновленный его напутствием, принялся колотить в дверь.
— Открывайте, уголовный розыск! Открывайте!
— Что, собственно, происходит? — раздался из-за двери ворчливый мужской голос. В чем провинился перед советской властью добрый старый еврей, который всю жизнь только тем и занимался, что ставил людям зубные протезы? Что он мог украсть? Разве что пару гнилых зубов. Но кому они нужны!
Стук в дверь стал более требовательным.
— Откройте, иначе мы выломаем дверь! — сурово предупредил Коновалов.
— Что творится в этом мире, — обреченно заголосил мужчина из-за двери — Они так колотят, что действительно выломают мою дверь. И я спрашиваю себя, зачем? А для того, что им не терпится в час ночи взглянуть на старого больного Изю! Уверяю вас, господа чекисты, вы не увидите здесь ничего интересного. Если бы это было не так, то разве от бедного еврея ушла бы к сапожнику Абраму его любимая жена Розочка?
Дверь наконец приоткрылась, и в ее проеме показалась кудлатая седая голова. Огромные грустные глаза с недоверием смотрели на оперативников и тотчас безошибочно определили главного.
— Господа, если вы не те, за кого себя выдаете, у меня большая просьба к вам, не бейте меня по темечку, мой череп может не выдержать. Ему и так досталось немало во время погромов. Я вам и так скажу все, что требуется. А если вам нужно самое дорогое, то я готов отдать вам даже свои зубные протезы. Они мне служат второй десяток лет и, уверяю вас, еще ни разу меня не подводили.
На губах Смолина появилась улыбка:
— Вот что значит чутье… товарищи! — И, метнув острый взгляд в стоявших рядом бойцов, распорядился: — А ну, заходи в комнату!
Заметив стоящий на комоде телефон, Смолин подошел к нему, поднял трубку и произнес:
— Барышня, соедините, пожалуйста, с МУРом… Да, подожду… Узнал. Значит, Хвата больше нет?.. За мной не заржавеет. — Положив телефонную трубку, он повернулся и неторопливо сказал: — Вы, кажется, поджидали Кирьяна… Так я и есть тот самый Кирьян!
Протезист поднял грустный взгляд на побелевших парней, потом снова посмотрел на улыбающегося жигана и всплеснул руками:
— Вижу, что вы все серьезные люди. Бедному еврею не хотелось бы встревать в ваш спор. Я пойду в соседнюю комнату и подожду, пока вы переговорите, — засуетился старик.
— Изя, ты можешь закрыть дверь? — потребовал Кирьян.
— Разве я могу в чем-то отказать такому уважаемому гостю? — искренне удивился старик. — Для старого еврея первейший долг — гостеприимство!
Дверь захлопнулась.
— Вытащить оружие и отдать мне. Рукоятью вперед! — решительно потребовал Кирьян. — И предупреждаю… товарищи, я не терплю неприятных сюрпризов.
Помешкав, Гриня и Коновалов поочередно протянули Кирьяну наганы. Крутанув барабан, жиган убедился, что обоймы полные. Плотоядно улыбнувшись, Кирьян дважды надавил на курок. Прозвучало два выстрела. Толстые стены поглотили звук, и потому они показались не особенно громкими, вот только едкий порох, разом наполнив небольшое помещение, показался необыкновенно едким. Сунув пистолеты в карман, жиган позвал хозяина:
— Изя, ты можешь оказать мне маленькую любезность? — с улыбкой спросил Кирьян, посмотрев на трупы.
Смерть двоих молодых парней старик воспринял почти без эмоций, во всяком случае, так показалось, — видно, на своем веку старый еврей повидал немало.
— Для вас, господин налетчик, все, что угодно, — безо всякого выражения отвечал старик, стараясь не смотреть на неподвижно лежащие тела.
— Не сочти за труд, скажи господину Сарычеву, что я передаю ему привет.
— Вы даже не подозреваете, господин налетчик, в каком лучшем виде я ему передам ваше послание! — ответил старик.
— Я очень на это надеюсь, — жиган направился к дверям.
Уже шагнув на площадку, он услышал, как искренне сокрушался старый Изя:
— Старый еврей все держится за свою жизнь, а тут в мир иной уходят такие юные мальчики!..
Не дослушав его горестных причитаний, Кирьян усмехнулся и зашагал вниз по лестнице.
* * *
— Здесь полный список всех похищенных вещей? — спросил Игнат Сарычев, когда Кравчук положил ему на стол две тетради с вклеенными печатными страницами.
Федор Степанович посмотрел на широкую ладонь Сарычева, мягко опустившуюся на обложки тетрадей, и уверенно произнес:
— Полный во всяком случае, все то, что описали потерпевшие. Со слов потерпевших художники сделали рисунки украденных драгоценностей.
— Рисунки-то хоть похожи?
Кравчук сдержанно улыбнулся:
— Потерпевшие говорят, что узнаваемы.
Игнат раскрыл тетрадь:
— А это что за крестики такие?
— То, что уже отыскалось.
— Понятно, — пролистал Игнат несколько страничек. — И где вы находите эти вещи? На Хитровке?
— В основном, конечно же, Хитров рынок, но много всплывает и на Сухаревке. Там у преступников отлаженные связи. Но бывает так, что краденые вещи обнаруживаются в самых неожиданных местах. Вот недели полторы назад в Ростове-на-Дону обнаружилось бриллиантовое колье. Оно принадлежало семье князя Бутурлина Это колье было подарено императрицей Анной Иоанновной своей любимой фрейлине Елизавете Голицыной, которая впоследствии вышла замуж за князя Алексея Бутурлина. Колье хранилось в семье как реликвия…
Сарычев с интересом посмотрел на Кравчука:
— Откуда вы все это знаете? Вам это тоже рассказали потерпевшие?
Кравчук отрицательно покачал головой:
— Нет. Просто я немного интересуюсь русской историей. Таких дорогих и красивых колье в России не так уж и много.