— Ну да. Гоночная. «Мицубиси Эклипс», красная.
— Ух ты! — восхитился Леха. — Класс! Таких всего три штуки в Москве!
— Вот потому и знаю. Прикинь, такая тачка у тебя во дворе! Номер быстро запомнишь. Но я на эту трассу тоже не случайно заехал: ребятишки нашептали, что Шалый тут часто мотается. Вот я и решил проверить. Рулю, а тут вдруг эта самая тачка! Сел на хвост. До развилки пас. А потом Шалый вперед упылил, и я не заметил, куда он свернул. Ткнулся сюда, залез в болото…
— А развилка — это у кладбища? — спросил Леха.
— Типа того. А что?
— М-м-м… На карте там охотничье хозяйство…
— На какой карте? — заинтересовался Сеня. — В сети?
— Ну да. Спутниковая! Там даже крыши отдельные видно. Эх, мне бы сейчас GPS-ку!
— GPS-ку? На, держи! — Я вытащила из ранца папин навигатор. — Годится?
— Ух ты! То, что надо!
Парни принялись колдовать над прибором, а Танюсик шепнула:
— Спасибо!
— За что? — тоже шепотом удивилась я.
— Что помогла избежать сцены ревности!
Вначале я не поняла, а потом до меня дошло. Точно! Ведь в машине собрались оба Танюсикова ухажера! Правда, один из них оказался совсем даже не ее…
В любом случае парням сейчас было явно не до нас. Вглядываясь в GPS, они что-то оживленно обсуждали. А потом последовало приказание:
— Вылезайте! Быстро!
— Вы че, с ума сошли? — воспротивилась Танюсик. — Там же темно! И холодно! И… и духи!
— Если не хотите тут заночевать, вылезайте! — последовал непреклонный ответ.
Ворча и ругаясь, мы с Танюсиком выползли из машины. После нагретого салона показалось невероятно холодно, зато небо прояснилось, появились полная луна и куча звезд.
— Ух ты! — задрав голову, Танюсик восхищенно замерла. — Вот это да!
Но радовались мы недолго: от созерцания звездных красот нас оторвал голос Лехи:
— Чего клювами щелкаете? Машину толкать надо! Идите, помогайте!
Совместными усилиями под лай Урагана мы быстро вытолкали машину из болота и вскоре уже мчались по трассе.
У развилки остановились. Три извилистые дороги вели в разные стороны, теряясь среди заснеженных деревьев.
Мы снова вылезли из машины и теперь в растерянности топтались посреди шоссе.
— Вот тебе и приехали! — Сеня в досаде сплюнул. — И куда дальше, скажите на милость?
Леха в замешательстве почесал затылок:
— По GPS не совсем понятно… Третьей дороги вообще нет, наверное, недавно проложили и не внесли в маршрут.
— Тогда поехали по второй! — капризным голосом потребовала Танюсик. — У меня уже каблуки отморозились!
— Каблуки? — удивился Сеня. — Ну, так разотри их снегом!
— В том-то и дело, что я не знаю, какая дорога вторая, а какая третья, — Леха виновато развел руками.
— Так что? Махнем наугад? — предложил Сеня.
— Погодите! — Кое-что вспомнив, я достала айфон. — У меня же есть отпечатки протекторов Шалого!
— И ты молчишь?! — воскликнул Леха, выхватывая телефон.
Мы наклонились к земле и при свете фар начали изучать отпечатавшиеся на снегу следы. К счастью, машин в этом глухом месте ездило немного, так что вскоре мы выяснили, что машина Шалого проехала по дороге № 2.
— Залезай! — скомандовал Брыкало, и вся гурьба втиснулась в машину.
Поездка по заснеженной дороге, по ухабам и рытвинам была настоящим Форт Байярдом. То и дело приходилось вылезать из машины и снова выталкивать ее из заносов. Мы уже порядком устали, а прибор предсказывал еще несколько километров пути.
Это случилось за два километра до пункта назначения. Во время очередного выталкивания машины мне вдруг показалось, что я слышу невдалеке собачий лай. Тоненький голосок несколько раз тявкнул и затих, и я на сто процентов была уверена, что это голос Мэджика: за время прогулок с Лехой я настолько хорошо запомнила его, что не спутала бы ни с каким другим. Но боевые товарищи не поверили, тем более что, кроме меня, никто ничего не услышал. Даже Ураган, который все время, пока мы толкали машину, мирно спал в салоне.
Наконец мы добрались до места и выехали из леса на открытое пространство. Посреди огромного белого поля стоял небольшой коттедж с освещенными окнами, рядом было припарковано несколько машин. «Одинокий дом посреди белой пустыни…» — припомнилось еще одно предсказание Клементины. Ой, ну точно все сбывается… И кладбище тоже было! Значит, мы подобрались совсем близко к разгадке…
Мы выключили фары и остановились. Широкие еловые лапы скрывали машину, но появляться на открытом месте было небезопасно: из коттеджа нас могли заметить.
На небольшом совещании было решено выжидать и вести слежку: освещенный лунным светом коттедж был как на ладони.
— Эх, нам бы сейчас бинокль! — вздохнул Сеня.
— Бинокль? Пожалуйста! — воскликнула я и жестом фокусника извлекла его из недр рюкзака. — Еще желания есть? Я сегодня феей подрабатываю.
— Ну ты даешь! — расцвел Сеня.
— Отличная подготовка! — одобрительно кивнул Леха и хихикнул: — Да и вещица знакомая…
Он взял бинокль, приложил к глазам, потом передал Сене. Танюсик начала засыпать.
И тут я снова услышала собачий лай.
— Ну, что? Видите, я была права! — торжествующе воскликнула я.
— Саш, погоди, а? Тут такое творится! — отмахнулись парни, возбужденно переговариваясь.
Я поняла, что меня никто не слушает, и обиженно надулась. Что за народ! Зачем мы сюда приехали, интересно? Спасать собаку или наблюдать за обитателями охотничьего домика?
Решение созрело мгновенно. Не говоря больше ни слова, я осторожно открыла дверь и выскользнула из машины.
— Только недолго! И не шуми! — донеслись мне вслед напутственные крики.
Лес встретил меня темнотой и шумом колышущихся ветвей. Снег с шуршанием сполз с елки, обдав лавиной с головы до ног. Я тихонько ахнула, отряхнулась и двинулась в глубь ельника.
Вскоре вокруг сомкнулась кромешная тьма: свет луны не пробивался сквозь густые кроны, лишь тропинка едва белела под ногами. Хруп, хруп — скрипел снег у меня под ногами, и это был единственный звук чего-то живого.
Я все дальше и дальше уходила от машины, периодически окликая Мэджа, и уже совсем перестала надеяться, когда вдруг снова услышала лай. Он был полон отчаяния и несся из глубины леса.
Захотелось ответить и побежать, но я сдержалась, сошла с тропинки и двинулась на зов — медленно, почти на ощупь, раздвигая руками ветки и оберегая лицо: Мэдж мог быть не один, следовало проявлять осторожность. Лес казался непроходимым, несколько раз я падала, спотыкаясь о корни и коряги, и ужасно боялась заблудиться, потому что лай больше не повторялся.