И тогда я рассказала ему все. Об очках, Танюсике, парике, о Женечке Коростелевой, о странной встрече с чужими бабушками и о ссоре с чужим парнем.
Мой рассказ развеселил Миху, как «Комеди Клаб». Он то и дело фыркал, хихикал, восторженно присвистывал и восклицал: «Ну ты даешь!»
Однако когда я закончила, Холмс снова стал серьезным.
— Да… Немало ты дел натворила! Еще и эту девчонку подставила, Женю. По всем пунктам, включая личную жизнь.
— И зачем ты мне это говоришь?! Я тебе как другу рассказала, а ты… — Я сердито отвернулась. Противный Смыш! Взял и все испортил. Как будто я и сама не знаю, что заслуживаю высшей меры!
— Ладно, ладно, не кипятись, — Смыш миролюбиво тронул меня за руку. — Вообще-то я не за этим пришел.
— А зачем?
— Понимаешь, Саша, я давно хотел тебе сказать… — Его голос стал таким задушевным, что мое сердце екнуло. — Еще год назад, на вулкане…
Он замолчал и посмотрел на меня долгим взглядом. Сердце заколотилось. Неужели полная и окончательная победа над Танюсиком так близка?!
Чтобы не пропустить ни слова из знаменательного признания, я навострила уши, но вместо этого услышала:
— Сашуля, держись! Ты же актриса. Ты прекрасно справишься с ролью Жени! Поверь, все будет хорошо.
— И это все?! — разочарованно воскликнула я.
— Нет… — Смыш сделал таинственную паузу. — Я хотел сказать тебе еще кое-что… Это очень-очень важно, но я ужасно волнуюсь…
Я затаила дыхание в сладком предчувствии, но не успел Миха добраться до главного, как нам снова помешали.
Вначале на нас чуть не упала Липучка — я уже давно заметила, что она очень неустойчива на своих высоченных каблуках и, когда ходит, все время натыкается на кресла.
А потом рядом возникла еще одна знакомая фигура — Леха-Два.
— Заяц, на два слова! — произнес он, наклоняясь ко мне и пугливо косясь в сторону Липучки. Но та уже добралась до своего места и опять механически тасовала предметы, лежащие на столике.
— Хорошо, я сейчас, — вздохнула я, возвращаясь на землю.
Очарование момента было упущено.
— Ну я пошел. До связи, — буркнул Смыш. А потом вскочил и засеменил по проходу.
На освободившееся место тут же пристроился Леха-Два. Он тоже посмотрел на меня проникновенным взглядом, и сердце снова екнуло — может, и этот хочет сообщить мне что-то важное? Типа: «Ты нравишься мне гораздо больше, чем я ожидал…» или «Давай ты и в самом деле станешь моей девушкой…». Я уже приготовилась к чему-то подобному и представила, какими словами опишу это в дневничке, но вместо этого вдруг услышала:
— Милая, я пришел попрощаться.
Разочарованию и досаде не было предела. Как?! Он прервал признание Смыша только для того, чтобы сказать ЭТО?!
— И это все? — скорчила я недовольную гримаску.
— Да, все, — вздохнул Леха-Два. — И… знаешь, жаль, что ты на самом деле не моя девушка!
— И мне жаль, — вырвалось у меня. Этак я скоро совсем без парней останусь! Улетучиваются один за другим.
А потом Леха-Два протянул мне большой бумажный пакет — тот самый, с которым был в аэропорту.
— Это тебе. На память.
— Ой! А что это? — Я залезла в пакет и вынула огромного белого зайца. — Какой зайка! — восхитилась я, млея от восторга и вмиг забыв обо всем остальном. — Я назову его Бамси.
— Прекрасное имя! — одобрил Леха-Два. И добавил: — Он так на тебя похож! Я купил его в Сингапуре и решил подарить самой лучшей девушке на этом рейсе.
Как чудесно! Я снова растаяла и подставила щеку для поцелуя. Но он только дернул меня за косичку, широко улыбнулся и исчез.
Вот так мы и расстались — на милой, чуть-чуть грустной ноте, и белый пушистый заяц по имени Бамси остался мне на память о нашем коротком воздушном союзе.
После ухода Лехи-Два я ощутила внутри невероятную пустоту. Еще бы! Только что у меня было три парня, а теперь — ни одного, и взамен остался только заяц по имени Бамси!
Надо было отвлечься от грустных мыслей. Я посадила зайку на соседнее сиденье и вытащила газету Смыша.
Вначале я прочитала статью «о четырех вундеркиндах из России» — то есть о нас. Здесь рассказывалось о наших прошлогодних приключениях — хотя, признаюсь, я описала их в своем дневничке гораздо лучше. Что вполне объяснимо — ведь я же была одним из главных действующих лиц! Да и писала по-русски, а тут все на английском.
Потом я повнимательнее рассмотрела фотографию — и расстроилась: мне совсем не понравилось, как я получилась. Вообще-то я достаточно фотогеничная и на фотках обычно выхожу эффектнее, чем в жизни. А тут… Фотограф выбрал не самый удачный для меня момент: глаза сощурены, ноздри, наоборот, расширены, рот открыт — как будто я набирала воздуха, чтобы чихнуть. Хорошо только, что из-за этой гримасы я стала неузнаваемой, да к тому же меня наполовину прикрывала широкая спина Сени. Так что можно было считать, что на фотографии вообще и не я… Это, конечно, было слабым утешением, и я хотела убрать газету подальше, но вспомнила о статье, которую упомянул Смыш. Что-то интересное для меня, про новости парфюмерии.
Так… Что же нового в мире ароматов?
Я развернула газету во всю ширь, аккуратно перелистнула страницы и на одном из разворотов наткнулась на статью под названием «Страшная тайна».
Интересненько! Заинтригованная, я погрузилась в чтение, радуясь возможности узнать о новинках.
И я узнала о новинке — да еще какой! В статье рассказывалось о новом аромате, созданном никому не известным «непризнанным гением» из России, который в настоящее время проживал в Таиланде. На основе уникального сочетания натуральных компонентов парфюмер-любитель создал новый запах, назвал его «Страшная тайна» и выставил на конкурс, организованный в Сингапуре одним из ведущих парфюмерных брендов. Аромат оказался абсолютным победителем, а его создатель из «непризнанного гения» сразу же превратился в «признанного». Он получил множество наград, всемирную славу и контракт с крупнейшей парфюмерной фирмой.
Однако дальше начали происходить странные вещи. Из лаборатории, где проходил конкурс, пузырек со «Страшной тайной» исчез. А в домике изобретателя произошел пожар, и все документы, имеющие отношение к запаху, сгорели.
Самым печальным было то, что создатель аромата был глубоким старичком и с трудом пользовался компьютером, поэтому все записи делал на бумаге. После пожара в его квартире осталось только пепелище… Так что уникальный запах остался только в исчезнувшем пузырьке.
В конце статьи любого, у кого были сведения о пропавших духах, просили обратиться к парфюмеру, в полицию или в парфюмерную компанию. За духи была объявлена награда — увидев цифру, я вначале не поверила своим глазам и даже сняла фальшь-очки. Но нет, все было правильно, за «Страшную тайну» обещали миллион долларов.