Три месяца лихорадочного сбора данных. Исследования, экспертные оценки, консультации. Обсуждения в кулуарах; приватные беседы. Со дня на день переносилось закрытое заседание Совета. Великая Помпилия готовилась выступить с шокирующим предложением, в формировании которого госпожа Зеро сыграла не последнюю роль.
Увы, неясностей оставалось больше, чем хотелось бы. В потоке уникальных данных, поступавших из системы AP-738412, затерялась мелочь, грошовый пустячок: энергоресурс рабов Марка Кая Тумидуса всё это время оставался стабильным. Сенаторы и светила науки, представитель империи в Совете и свора его личных экспертов, политики и академики – никто не придал этому значения, не обратил внимания, попросту забыл, занят решением проблем галактического масштаба.
Хвала Космосу: помпилианцы не привыкли думать о рабах – ни о своих, ни, тем более, о чужих. О них вспоминали лишь тогда, когда у «живой батарейки» заканчивался ресурс и назревала необходимость очередного клеймения. Но если кто-то выудит из кучи хлама странный феномен; если выяснится, что батарейку можно превратить в аккумулятор с подзарядкой в режиме реального времени…
В феномен вцепятся клыками и когтями!
Весьма вероятно, что имперский представитель получит распоряжение из метрополии: не озвучивать уже готовое предложение по треклятой Астлантиде. Напротив, его обяжут настаивать на изучении ситуации, длительном и скрупулёзном. Ибо решение «астланского вопроса», в чём бы оно ни заключалось, грозило поставить жирный крест на феномене, сулившем радужные перспективы для Великой Помпилии.
Бесплатный сыр – начинка мышеловки. Старуха чуяла угрозу за сто парсеков, на сотню лет вперед. Обостренная интуиция криком кричала: берегись! Приспосабливать энергетику астлан к нуждам империи – смертельно опасно! И если кто-то заинтересуется рабами Марка Тумидуса… Всего влияния и авторитета госпожи Зеро не хватит, чтобы подавить этот интерес в зародыше.
– И попросите своего сына, чтобы он тоже помалкивал.
– Марк не из болтливых. Я переговорю с ним.
– Надеюсь, сын пошел в отца. Я рада, что у нас с вами полное взаимопонимание.
Юлий усмехнулся:
– Мы, Тумидусы, все патриоты.
Госпожа Зеро с сомнением поджала губы, но промолчала. Терминалы космопорта уже нависли над «Лендером», словно чертоги фей из детских сказок – гигантские радужные купола из поляризованного плексанола.
Машина пошла на снижение.
III
– …повторяю: в 16:42, в секторе А-шесть-прим совершила посадку частная яхта «Стриж», следовавшая по маршруту «Квинтилис – Борго – Тишри». Вниманию встречающих: экипаж и пассажиры яхты в настоящее время проходят паспортный и таможенный контроль на зеленой линии второго южного терминала. Повторяю: в 16:42, в секторе А-шесть-прим…
Пора, сказал себе Гай Тумидус. Пальцы тронули сенсоры коммуникатора, активируя «Замочную скважину». Запрос пароля; ввод пароля, полученного при въезде в космопорт. Программа индивидуального слежения, разрешенная в Бен-Цанахе, называлась как-то иначе, сухо и скучно, но все привыкли к фривольной «Скважине» и переучиваться не желали. В голосфере возник пропусной пункт: таможня, будки иммиграционной службы, скупой ручеек людей, прилетевших на яхте. Трансляция велась с камер, специально предназначенных для свободного наблюдения; при желании можно было включить звук. В случае, если пограничник или таможенник предполагал конфликтную ситуацию, камеры отключались; также они блокировались по первому требованию досматриваемого.
Последнее случалось редко: жаждешь конфиденциальности – распотрошат с тройным усердием.
Гости Тишри шли налегке. Багаж, включая ручную кладь, проверялся автоматически. Сразу после досмотра вещи отправлялись в грузовые такси-беспилотники, забронированные с борта. Первыми освободились капитан и двое пилотов. Традиция: с гибнущего корабля капитан уходит последним, а после благополучного рейса – наоборот. Следом из коридора, как пробки из бутылок с шипучкой, выскочила стайка хохочущих стюардесс. Что смешного нашли девицы в вопросах таможни, Тумидус не знал. С терпением, мало свойственным военному трибуну, он ждал; владелица яхты, по представлениям Тумидуса, должна была идти последней.
Есть женщины, которые никуда не торопятся, но везде успевают.
Он угадал: Юлия Руф замыкала процессию. Антоний, верный телохранитель, на шаг опережал Юлию, внимательно поглядывая по сторонам. Вежливость, требующая пропускать даму вперед, проигрывала схватку с профессиональными навыками. Рядом с помпилианкой шел еще один мужчина, при виде которого Тумидусу захотелось выпить стакан водки, лучше – тутовой, а еще лучше встать с табурета и сбежать на северный полюс планеты.
С Лючано Борготтой, мужем Юлии, у трибуна были общие воспоминания, и не сказать, чтоб приятные.
Поморщившись, он дал звук.
– …Антоний Дец Гракх?
– Да.
– Полтора года назад вы посещали Тишри как Антоний Гракх Дец. Какая фамилия у вас первая?
– Сейчас – Дец. В тот раз – Гракх.
– Причина?
– Это имеет значение для разрешения на въезд?
– Нет.
– В таком случае, не ваше дело, офицер.
– Вот ваш паспорт. Проходите.
Выйдя за желтую линию, Антоний остановился, поджидая Юлию. Лицо его бесстрастием могло соперничать с лицом контролера. В отличие от гематра, Тумидус знал, почему телохранитель менял порядок своего двойного номена. Когда Антоний последовал за Юлией в изгнание, старый лис постарался обезопасить многочисленное семейство Дец от лишних распросов. Верность гражданина изменнице родины – повод для сплетен и пересудов. По линии Гракхов у Антония родственников осталось мало: сводный брат, начальник военного училища на Тренге, не обремененный семьей, да двоюродная тетка, впавшая в маразм старуха-вдова.
Когда Юлии вернули расовый статус, маскировка потеряла смысл.
– …Юлия Руф?
– Да.
– Вот ваш паспорт. Проходите.
– Всего доброго, офицер.
– Нет, погодите. Задержитесь у линии.
– Проблемы?
– Ждите у линии. Лючано Борготта?
– Да.
– Вы, насколько мне известно, коллантарий?
– Ну? – голос мужа Юлии звенел от раздражения.
– Ваша жена – тоже коллантарий?
– Это что, преступление?
Вот так всегда, говорил весь вид Лючано Борготты. Стоит куда-нибудь прилететь, и начинается кавардак. Скоро уже по нужде нельзя будет сходить, чтобы из унитаза не грянул окрик: «Стоять! Ноги на ширине плеч!». С трудом удерживаясь от желания надерзить погранцу, Лючано засунул руки в карманы, выпятил грудь – и стал похож на драчливого петуха. Присутствие супруги лишь разжигало в нем боевой пыл.
– Почему вы прилетели на яхте?