— О тебе писали в газетах. Как вампир Дома Кадогана, ты подчиняешься Салливану.
У меня по коже пробежали мурашки.
— Я не подданная Салливана…
Но Катчер пренебрежительно махнул рукой:
— Детка, не в этом дело. Дело в том, что по твоей реакции я уже понял, что ты встречалась с Салливаном и получила базовые понятия о политике вампиров и о том, что ваше племя — я имею в виду в целом — несколько отличается от людей.
Я слабо улыбнулась.
— Да, у меня тоже сложилось такое впечатление.
— Ну вот, а оборотни совсем другие. Они счастливы. Они живут как люди, потом превращаются в животных, потом снова в людей. Почему бы им не быть счастливыми? Они общаются со своими друзьями. Пьют. Гоняют на своих «харлеях». Бродят по Аляске. И с удовольствием занимаются сексом, как это умеют только оборотни.
При этих словах брови Джеффа приподнялись и в его обращенном на меня взгляде вспыхнуло откровенное приглашение. Я прикусила язык и решительно покачала головой. Мой отказ его ничуть не расстроил, и Джефф невозмутимо вернулся к своему занятию. Счастливчик.
— С другой стороны, вампиры, — продолжал Катчер, — разыгрывают с миром шахматные партии. «Нужно ли людям знать о нашем существовании или нет? Будем дружить с этим Домом или с тем? Кусать людей или не кусать?» Эх! — Он сердито стукнул по столу согнутым пальцем.
— Постой, — я подняла руку, вспомнив рассказ Этана о Доме Кадогана, — давай поподробнее. Что там насчет кусания людей?
Катчер рассеянно почесал затылок:
— Понимаешь, Мерит, когда-то давным-давно…
— И далеко-далеко… — иронично вставил Джефф.
Катчер довольно усмехнулся:
— Жители Европы когда-то давным-давно ополчились на вампиров. Они решили бороться с избытком кровопийц при помощи осиновых кольев и солнечного света и таким образом истребили большую часть клыкастого населения Европы. Короче говоря, вампиры со временем создали прообраз Гринвичского Совета, который обязал оставшихся в живых никогда не кусать людей против их воли. — Катчер усмехнулся. — Вампиры прекрасно умеют манипулировать людьми, им не составило труда найти тех, кого можно шантажировать, подкупить, очаровать. И таким образом получить согласие.
— Как говорится, зачем покупать корову, — уточнила я.
Он одобрительно кивнул:
— Совершенно верно. А когда наука открыла способ хранить кровь в пластиковых упаковках, большинство вампиров предпочли вообще не связываться с людьми. Бессмертные обладают отличной памятью, и в некоторых Домах решили, что безопаснее будет свести к минимуму контакты с людьми. Они перешли на консервированную кровь или обменивались укусами между собой. — Заметив мой удивленный взгляд, он добавил: — Такое тоже случается. Природа вампира требует поступления новой крови, свежей струи, так что этот способ нельзя считать источником питания, но взаимные укусы происходят во время ритуалов и в случае передачи каких-то способностей.
Паузу в объяснениях Катчера нарушило покашливание Джеффа.
— Есть еще одна особенность этого процесса, — слегка покраснев, заметил он. Катчер недовольно закатил глаза. — Некоторые вампиры в процессе обмена кровью испытывают… что-то вроде сексуального наслаждения.
Я почувствовала, что к моим щекам тоже прилила кровь, но прилежно кивнула и постаралась не думать о деталях такого акта — и об одном зеленоглазом вампире в качестве действующего лица.
— Так или иначе, — продолжил Катчер, — времена изменялись, и некоторые вампирские Дома, в том числе и Дом Кадогана, предоставляют своим собратьям самим сделать выбор.
— Пить или не пить, — вставил Джефф.
— Вот в чем вопрос, — согласился Катчер. — Кое-кто из вампиров считает, что люди слишком грязные и что пить кровь из вены негигиенично и неприлично. Дом Кадогана допускает любые отклонения и больше не делает из этого секрета.
— Оргии, — многозначительно напомнил Джефф.
— Что за оргии? — Я старалась добыть максимум информации.
Катчер покачал головой:
— Оставим эти неприятные подробности на следующий раз.
— Ладно, тогда расскажи об особенностях вампиров.
— Вампиры считают, что их политика, вся эта возня между Домами, есть самый важный в мире вопрос. Они думают, что их дрязги важнее отношений между людьми, важнее угрозы всеобщего голода, важнее всего. И многие представители сверхъестественного мира согласны с ними. Вампиры ведь хищники, причем доминантные хищники, и потому к ним прислушивается большая часть нежити.
— Нежити?
— Ну да, сверхъестественных существ, — с оттенком раздражения пояснил Катчер. — Так или иначе, ангелы, демоны, более или менее могущественные волшебники — все они следят за Домами. Кто с кем поссорился, кто с кем заключил союз, и прочая чепуха. А вот оборотни могут позволить себе на все наплевать. Они просто слишком расслаблены.
— А мы слишком нервные?
Катчер улыбнулся:
— Вот теперь ты начинаешь понимать ситуацию. Вампирам не нравится, что оборотни равнодушны к их проблемам. Вампиры жаждут новых союзников. Они собирают друзей, на которых могут положиться, особенно самые старые из них, кто помнит Европейские Чистилища. В следующий раз, когда будешь в доме Кадогана, обрати внимание на символы над входной дверью. Это значки их союзников, они показывают, с кем вампиры Кадогана подписали договор. И эти союзники должны будут их поддержать, если люди найдут слишком опасным обычай подданных Салливана пить кровь людей. А поскольку оборотни не участвуют в подобных играх и значок Киина никогда не появится над входом в Дом Кадогана, вампиры их игнорируют. — Катчер вздохнул. — Кроме того, ходят слухи, что оборотни могли вмешаться во времена Второго Чистилища, но предпочли остаться в стороне.
— Не пришли на помощь вампирам? — спросила я.
Катчер напряженно кивнул, пристально глядя на Джеффа. Но тот, казалось, с головой ушел в работу и не обращал внимания на наш разговор.
— Понятно. А кто такой Киин?
— Лидер моей стаи, — откликнулся Джефф, подняв голову от клавиатуры компьютера и энергично блеснув глазами. — Габриель Киин, апекс Северной Америки. Он живет в Мемфисе.
— Хм… — Я встала, прошла на другой конец комнаты, потом вернулась обратно. На переваривание полученной информации требовалось время. — Хм…
— А ты не слишком разговорчива, — заметил Катчер. И быстро добавил: — Джефф, прекрати пялиться на ее задницу.
Джефф за моей спиной снова кашлянул, потом возобновился стук клавишей.
Все оказалось гораздо сложнее, чем я себе представляла. Конечно, ведь до превращения я вообще не думала о вампирах. И те несколько мыслей, возникших у меня в голове, пока я наблюдала, как Селина Дезалньер обольщает членов конгресса, были не слишком лестными. А то, что творилось в моем мозгу после, затрагивало только Этана Салливана, и никого больше.