Почему она сама не подумала об этом?
Кошмар остался позади. Она спасена. Самое главное, Эмбер спасена. С Тэннером тоже все в порядке. Так почему она никак не может справиться со слезами?
— Я не знал, где ты. — Он подошел и в первый раз с той минуты, как они приехали в больницу, дотронулся до ее руки. — Извини, я не должен был предлагать тебе остаться тут. Конечно же, тебе будет лучше дома с Эмбер. Мне просто не нравится, что там тебе некому помочь в случае надобности.
— Тэннер, со мной все в порядке. Правда.
Он поднес ее руку к губам.
— Вижу. Но мне трудно убедить в этом мое сердце.
— Сердце?
Тэннер закрыл глаза. Когда он вновь открыл их, она уже ничего не смогла в них прочесть.
Милейн молчала. Она высвободила руку, но не потому, что ей не хотелось его прикосновений. Просто он был прав. Когда ее вытащили, ей было так больно и она была так счастлива видеть вновь Эмбер и Тэннера, что могла лишь благодарить бога. Теперь ей надо было еще погладить Тэннера по щеке, взять его лицо в ладони…
Но она не могла дотянуться до него. По крайней мере, так, как ей хотелось.
Карол на руках отнесла спящую Эмбер в ее комнату и предложила Милейн помочь подняться наверх, но та отказалась. Она очень устала, но спать не хотелось. Если Карол принесет ей что-нибудь поесть и одеяло, то она удобно устроится на диване.
Пока она ела, они говорили о землетрясении и о том, что все-таки никого не убило и почти никто серьезно не пострадал. Милейн предположила, что теперь лыжники будут держаться подальше от горы, но Карол не согласилась. Лыжники — народ, преданный любимым местам, а калифорнийцы и вовсе привыкли к землетрясениям как к неизбежной части своей жизни. Милейн попросила Карол поблагодарить от ее имени Берта. За свой подвиг он достоин медали, сказала она. Карол же считала, что если кто и достоин медали, то это Тэннер. Его спасатели показали сегодня высший класс.
— Недаром он их учил, правда? Никто не потерял головы, — сказала напоследок Карол. — Он мастер своего дела. И он хороший человек, Милейн. Тебе повезло.
Повезло? Милейн еще раз задала себе этот вопрос, оставшись одна в доме. Он волновался за нее. Это так. Но между ними еще столько нерешенного…
Еще не было шести утра, когда Милейн услышала шум подъехавшей машины. Подремать ей так и не удалось, стоило закрыть глаза, как ее начинали мучить кошмары. То снег накрывает Эмбер. То Тэннер в подъемнике, а тут землетрясение, и он падает на камни.
Что бы там ни было между ними, она была благодарна Тэннеру за то, что своим приходом он положил конец этому ужасу.
Милейн оставила дверь открытой. Он молча вошел и уставился на нее. Выглядел он так, словно не спал несколько недель.
Скажи что-нибудь. Скажи, что мы все преодолеем.
— Садись, пожалуйста, — сказала она, когда заметила, что Тэннер привалился к стене. — Ты же все время на ногах.
— Если сяду, то уже не поднимусь.
— Они же справляются без тебя. Разве они не понимают, что тебе надо поспать?
— Не знаю.
Тэннер не выдержал и все-таки сел в ближайшее кресло.
Милейн ждала, но он молча смотрел на нее, и она ничего не понимала. Всю ночь она мечтала, как он придет и… А он даже не взял ее за руку. Что же с ним происходит?
— Расскажи, — попросила она, — чем ты был занят ночью?
Он почти хрипел, когда говорил ей о пяти госпитализированных лыжниках, о сломанном подъемнике, о закрытых маршрутах. Чем все кончилось в деревне, он не знал, но его дело — человеческие жизни, а не недвижимое имущество.
— Могло быть хуже. — Тэннер прижал ладонь ко лбу. — Как подумаю…
— Не думай. Стоит только вспомнить, и мне делается так страшно.
— Ты не спала?
— Во сне еще хуже, — сказала она. — Ты не был дома? Я думала, ты хоть немного отдохнул.
— Нет… А Эмбер? Она спит?
— Она заснула еще по дороге.
Ну, коснись же меня. Почему ты так далеко?
— Хорошо. — Тэннер откинулся на спинку кресла. — Крис…
— Крис? Что Крис?
— Я звонил ему вчера. Сказал об Эмбер и о тебе.
— Ты звонил? — Милейн попыталась представить себе, как все было. Неужели теперь Крис обвинит ее в безответственности, скажет, что ей нельзя доверить ребенка? — Он с тобой говорил?
— У меня не было времени. — Тэннер огляделся, нашел часы. — Шесть. Он должен был уже прилететь.
— Ты ему сказал?
Тэннер не сразу понял ее вопрос.
— А ты бы не сказала?
Он еще раз посмотрел на часы, потом перевел взгляд на Милейн. Она медленно повернулась, чувствуя, что происходит что-то непонятное. Чертыхнувшись, Тэннер встал и подошел к телефону. Набрав номер, он попросил телефонистку соединить его с Аспеном.
— Тэннер, зачем?
— Хочу отыскать отца Эмбер.
В его голосе было столько решимости, что Милейн не выдержала и попыталась встать. Ей надо подойти к нему, прежде чем он что-нибудь скажет Крису. Однако от боли она опять повалилась на подушку.
— Крис? Говорит Тэннер Харрис. Какого черта ты сидишь там?! Да. Я знаю, сколько времени. Но я спросил тебя. Почему ты не здесь?
Милейн вновь попыталась встать. У нее кровь стыла в жилах от страха. Тэннер не злился. Это бы еще ничего. Но сейчас перед ней был боксер, вышедший на ринг с решением победить во что бы то ни стало. Или все, или ничего.
— Да. Она в порядке. Я нашел ее несколько часов назад. Ты слышишь? Часов. Если бы ты хотел, ты мог бы узнать об этом раньше. Нет. Я не звонил тебе. Это ты должен был позвонить.
Вся дрожа, Милейн протянула к нему руку.
— Тэннер, пожалуйста! Не надо!
Он повернулся к ней, но лицо у него не стало добрее.
— Решай сам, Крис. Это твоя жизнь. Нет. Ей нечего тебе сказать.
И он положил трубку.
— Тэннер! — Сердце у нее билось как бешеное. — Что ты наделал?
— Ничего.
— Ты обвинил Криса…
— Я сказал ему, что он плохой отец. Он и есть плохой отец.
— Тэннер, ты представляешь, что наделал?
— Представляю. Теперь он знает. От меня. Ты же ни разу не сказала ему правду.
— От тебя? — повторила Милейн. — От тебя. Тэннер, ты не…
— Знаю. Я не имею к этому никакого отношения. — Он подошел к дивану. — Вчера я бросил все и помчался искать вас. А теперь я должен отойти в сторону?
Милейн посмотрела на телефон, потом на Тэннера.
— Не могу. — Тэннер выглядел измученным, словно разговор с Милейн отнимал у него последние силы. — Не могу делать вид, что не испугался вчера. Я еще никогда так не нервничал. И я все сделал правильно.