Одним быстрым движением он привлек ее к себе и, закружив в танце, устремился в центр зала. Танцующие пары расступались перед ними. Едва дыша от восторга, Мег отдалась рукам опытного танцора, а он держал ее бережно, словно фарфоровую вазу. Ее прекрасное платье переливалось в свете тысяч свечей, словно перья павлина. Улучив момент, она взглянула в темноту его глаз.
— Джианни… Я никогда прежде не испытывала такого… — выдохнула Мег.
На лице ее еще ярче засияла улыбка. Мег инстинктивно чувствовала, что не должна была это говорить. Это Джианни Беллини! Его молчание — тогда, в кабинете, — заставило ее раскрыть перед ним душу. А теперь его твердые объятия и уверенные движения тревожили ее. Мысли вихрем закрутились в ее голове. Лишь молчание могло спасти ее. Говорить ему о своих чувствах значило укрепить его уверенность в том, что он — непревзойденный мужчина. Она подала ему мяч прямо в руки!
Его прикосновения были легкими, но такими уверенными, что Мег не в силах была им противостоять. Левой рукой он держал ее руку, а пальцы правой руки бережно поддерживали ее талию. Джианни прижимал Мег к себе, и ее груди касались его широкой груди, когда они кружились в вальсе по залу. Мег сияла и от этого становилась еще краше. Когда прозвучали финальные аккорды волшебной музыки Штрауса, Мег даже расстроилась. И в этот миг раздались аплодисменты. Смущенно оглянувшись, словно лунатик, она поняла, что хлопают все, включая Джианни.
— Леди и джентльмены, я представил вам самого квалифицированного, самого умного и самого красивого главного садовника в истории садоводства! — объявил Джианни.
Толпа загудела в знак одобрения, и Джианни придвинулся к ней. Мег взглянула на него сияющими глазами. Джианни одобрительно похлопал ее по плечу.
— Я же сказал, что ты справишься с любой задачей! — произнес он, подмигнув, и толпа обожателей вновь поглотила его.
— Джианни… — начала Мег, но это было бесполезно. Он ушел.
Гости хлынули на танцпол. Скоро Мег была плотно окружена танцующими парами. Все они улыбались и многозначительно кивали ей, будто она с этого момента стала особенной женщиной. Пока играла музыка, Мег заставила себя выйти с танцпола, высоко подняв голову и твердо держась на ногах.
Джианни, возможно, и приведет ее в рай, но она не может позволить ему затуманить себе мозги. Ничего хорошего не будет, если смешивать работу с удовольствием. Когда-то ей пришлось прервать учебу в университете, потому что она позволила Кевину отвлечь ее. И она не собирается снова совершить ту же ошибку!
Оставшаяся часть вечера прошла в томительном ожидании. Изнемогая при мысли о блаженстве, которое Джианни посулил ей одним своим взглядом, Мег опасалась, что гости заметят ее состояние. Ее лихорадило. Увидев свое отражение в одном из огромных старинных зеркал, украшавших летний обеденный зал, Мег замерла на несколько секунд, чтобы узнать себя. Она привыкла видеть в зеркале бедно одетую серую мышку. Сегодня она увидела совсем иное создание. В новом платье и в туфельках на высоких каблуках она выглядела выше и стройнее. Глаза ее сверкали, щеки горели, волосы спадали на плечи естественной живой волной.
Джианни вел себя так, будто ничто на свете его не волновало. Холодный и сдержанный, он был полностью поглощен своими гостями. Никто из них не спешил покидать столь блестящее общество, и Джианни не выказывал никаких признаков нетерпения. В полном одиночестве, горя, как в лихорадке, Мег волновалась все больше. Наконец она не выдержала. Если он так занят гостями, значит, она его не интересует! Взорвавшись от негодования, она направилась к двери. Но не успела пройти и трех шагов, как Джианни, возникнув словно ниоткуда, остановил се за руку:
— И куда же ты направляешься? — Его темные брови были приподняты. Ему не нужен был ответ. Прикосновение его пальцев к ее руке было легким, но не давало никаких шансов вырваться. — Никто из моих сотрудников не уходит, пока я не дам разрешения. Твое время еще не истекло, Меган. Ты собиралась показать мне твои знаменитые оранжереи, помнишь?
Она колебалась, не зная, что и думать. Как он может говорить о работе, если знает о том, что ее разум, душа и тело жаждут его прикосновения?
— Если ты настаиваешь, — сказала она, но попытки сохранить достоинство рухнули окончательно, когда пальцы Джианни сжали ее запястье. Он держал ее одно мгновение. И в эти блаженные секунды Мег уловила безошибочное обещание. А затем она была отпущена. Впереди их ожидало то, чего не бывает между обычным работником и работодателем.
Джианни медленно прощался с гостями. Он специально не спешил. Меган Имси сгорала от нетерпения. И он наслаждался тем, что ее маленькое сладкое тело изнемогает от желания. Когда толпа гостей поредела, он стал отпускать свой персонал. Наконец, когда грязная посуда была убрана с большого стола, Джианни направился к кофейным столикам. Там он налил два эспрессо. Мег следовала за ним словно тень. Повернувшись, он протянул ей чашку кофе. Ее лицо сказало ему обо всем, что он хотел узнать. Это ощущение власти над ней было непередаваемым. Его тело напряглось, и он улыбнулся.
Меган была красивой девушкой. Джианни был абсолютно уверен в том, что она согласится на его условия. Он не предвидел никаких проблем. Разве она не сказала ему в первый же день, что ее интересуют деньги? Эти откровенные слова, несмотря ни на что, заслуживали уважения. Джианни прекрасно знал, как вести себя с такими женщинами. В этом отношении его мать преподала ему хороший урок.
Мег станет его, как только он щелкнет пальцами. Женщины всегда безоговорочно отдавались ему, но святая мисс Имси немного отличалась от них. Он видел, как она сконцентрировалась на своей крошечной чашке кофе. Если бы он не был столь опытен в искусстве соблазнения, то сказал бы, что она стыдится. Но он подметил, как она бросает на него взгляды поверх чашки кофе, словно бывалая искусительница, и вздохнул. Женщины ни на минуту не позволяли ему расслабляться. Единственный раз он почувствовал себя спокойно в присутствии красивой женщины, когда Мег восторженно рассказывала ему о своих теплицах. В этом отношении она была похожа на его отца. Джианни испытывал множество чувств, когда думал о своем покойном отце, но жалость была лишь единственной эмоцией, которую он мог выразить словами. Он потратил слишком много времени на то, чтобы избежать печальной участи отца. Джианни развлекался с женщинами и всегда заводил лишь короткие романы, чтобы избавить себя от риска в кого-нибудь влюбиться. Старый граф последние тридцать лет жил в отшельничестве — и все из-за несчастной любви. Джианни не желал иметь такую же судьбу.
Протянув руку, он сорвал альпийскую клубнику из цветочной гирлянды, украшавшей стол. Крошечная капелька висела на розовой щечке спелой ягоды. Стебелек ее был тонким, как нить для вышивания. Оглядев клубнику с видом знатока, он протянул ее Мег.
Она отрицательно покачала головой:
— Сейчас не так уж много спелых ягод — возьми ее себе.
— Нет. У меня свое ощущение совершенства. Эта клубника, возможно, настолько же вкусна, как и красива, но в жизни не всегда так бывает… — тихо произнес Джианни, вспоминая свое прошлое. — Она твоя.