Ана чувствовала себя невероятно счастливой. Во время вечеринки Витторио не отходил от нее ни на шаг. Он обнимал ее за талию, прижимал к себе. Она смеялась и разговаривала с гостями, выслушивала их или просто кивала в знак согласия.
Но в голове у нее крутилась только одна мысль: «Сегодня вечером он придет ко мне».
Витторио был чрезвычайно горд и счастлив тем, что Ана стоит рядом с ним. Вечеринка проходила для него словно в тумане. Он не мог дождаться того момента, когда прикоснется к Ане.
Когда она пошла провожать отца, Витторио вдруг почувствовал равнодушие ко всему, чего добился в жизни. Он хотел, чтобы Ана поскорее вернулась к нему, и все же, несмотря на это желание, не пошел ее искать.
Он вспомнил, как Энрико Виале остановил его в разгар вечеринки, прикоснувшись к руке.
— Наша Ана красавица, да? — В сияющем взгляде старика читалась гордость.
Витторио понял, что Энрико говорит не о том, что Ана красива именно сегодня вечером.
— На свадьбе на ней было свадебное платье ее матери. Я попросил, чтобы она его надела.
Витторио оцепенел, чувствуя себя раздавленным и униженным самоотверженностью и преданностью Аны. И он требует, чтобы она была ему так же предана? Как он может такое требовать, если не до конца понимает, что она за человек и как следует к ней относиться?..
— Итак, Витторио, это был успех.
Он медленно обернулся и увидел мать, стоящую в дверях гостиной. Она блистала холодной элегантностью в кремовом атласном платье, на ее лице не было улыбки. «И это тот человек, чье одобрение я стараюсь заслужить?» — подумал Витторио. Абсурдная ситуация. Учитывая то, что его мать потеряла к нему интерес с тех пор, как ему исполнилось четыре года, — когда родился Бернардо.
Витторио понимал, что ревновал мать к брату. Все эти годы он жаждал вернуться домой и показать брату и матери, каким успешным и самодостаточным стал.
Он повернулся спиной к окну:
— Похоже, что так.
— Ты не рад? — спросила она, проходя в гостиную. Он слышал язвительные нотки в ее голосе, отчего его плечи снова непроизвольно напрягались.
«Уходи, Витторио. Оставь меня в покое».
В этот момент он почувствовал себя ребенком, который тянет мать за рукав, желая показать ей свой рисунок и оказаться в ее объятиях. Но мать отворачивается от него снова и снова…
А вот Бернардо был любимчиком Констанции, и она окончательно его избаловала.
Витторио с отвращением выдохнул. Он испытывал отвращение к самому себе. Почему он предается глупым воспоминаниям о детстве именно сейчас? Большую часть жизни он прожил, зная, что мать его отвергает. Он научился с этим смиряться. Он выдержал предательство матери, когда умер отец…
— Наоборот, мама. Я очень рад, — подчеркнуто вежливо ответил он.
Она резко рассмеялась:
— О, Витторио, ты непрошибаем, не так ли? Вылитый отец.
— Я расцениваю это как комплимент.
Мать скривила губы в усмешке:
— Не сомневаюсь.
Витторио пожал плечами:
— Где же Ана?
Констанция презрительно выгнула брови:
— Тебе-то что за дело?
— Она моя жена.
— Жена, которую ты не полюбишь.
Витторио замер:
— Тебя это не касается.
— Правда?
Она подошла ближе, и он увидел в ее взгляде гнев и печаль. Витторио привык видеть мать озлобленной, но не печальной.
— Ты не знаешь, что такое безответная любовь, Витторио.
Он засмеялся, не веря своим ушам:
— Разве?
Констанция кивнула:
— Нет.
Он покачал головой, будучи слишком уставшим, чтобы пускаться в объяснения:
— Ты знаешь, где Ана?
— Ты принесешь страдания этой девушке. Ты ее уничтожишь.
Витторио напрягся, стараясь держать эмоции под контролем. Любовь — разрушительное чувство. Мысль о том, что он причинит боль и страдания Ане, была для него невыносимой. Наклонив голову, он пожал плечами.
— Почему тебя это так заботит? — спросил он довольно грубо.
— Она хорошая, Витторио.
— Очевидно, слишком хорошая для меня.
Констанция нетерпеливо вздохнула:
— Я знаю, что допустила в отношении тебя много ошибок. И очень сожалею. Но твой брак принесет еще больше проблем. Разве в нашей семье было недостаточно несчастий?
Она разговаривала с ним так, словно их семья страдала по его вине. Витторио отвернулся, его трясло от ярости.
— По последнему вопросу я с тобой согласен, мама.
Констанция вздрогнула, будто от удара:
— Я знаю, ты обвиняешь меня.
— Обвиняю ли я тебя? — вкрадчиво спросил Витторио. — Ты имеешь в виду свою попытку отобрать у меня мою долю наследства всего через несколько часов после похорон отца? Твое отчаянное желание начать судебное дело и передать мой титул моему брату?
Констанция выдержала его враждебный взгляд.
— Бог свидетель, что ты никогда не позволял мне об этом забыть.
— Вряд ли забудешь удар кинжала между лопаток, — ответил Витторио ледяным тоном.
Он еще помнил, как едва не сошел с ума, когда вернулся с похорон отца вне себя от горя и обнаружил, что в его отсутствие мать встречалась с адвокатом и пыталась переделать завещание, сделав Бернардо единственным наследником отца.
Он никогда этого не забудет. Он не может забыть.
— Да, — тихо согласилась Констанция, ее глаза блестели, — такое невозможно забыть. Но я скажу тебе вот что, Витторио. Муж, который отказывается любить собственную жену, наносит ей удар не между лопаток, а в самое сердце. Ради блага своей жены — не обижай ее.
— Какие красивые слова, — издевательски начал Витторио, но ярость уступила место усталости. — Ты решила позаботиться о моей жене, мама?
— Я знаю, каково ей, — мрачно сказала Констанция, покачала головой и вышла из комнаты.
Ее слова продолжали звучать в его ушах, хотя Витторио старался как можно быстрее обо всем забыть. Он выругался.
— Витторио?
Он обернулся. Ана стояла в дверях гостиной, ее лицо было белым, как ее кружевное платье.
— Что ты слышала? — спросил он резко и жестко.
Ана вздрогнула:
— Многое.
— Я говорил тебе, что у моей семьи не слишком приятная история, — ответил Витторио, пожимая плечами. Он подошел к бару и налил себе виски.
— Не нужно, — непроизвольно произнесла Ана, когда он обернулся и выгнул бровь.