— Однако именно так она и сделала. Можешь себе представить, что пережил дядя Талбот — тем более после того, как его первый брак оказался столь неудачным.
— На мой взгляд, ему надо бы радоваться, что он избавился от женщины, которая способна на подобное предательство!
— Ну, ты слишком многого от него хочешь! В результате он возненавидел всех женщин, и теперь им запрещено даже входить в его замок.
— Всем женщинам? — изумился виконт.
— Все, кто носит юбки, не имеют права появляться в замке, — подтвердил Хэмиш. — Мужчины метут полы, готовят еду и прислуживают дяде Талботу, соблюдая все церемонии. Но ни одной женщине не позволено даже через порог переступить.
Виконт откинулся в кресле и захохотал.
— Я такого в жизни не слышал! Такое только в театре бывает.
— Поверь, это совершенно серьезно. Он до такой степени озлоблен, что, когда я случайно упомянул о моей сестре, он мне чуть голову не оторвал!
— Похоже, он слегка не в себе! — резюмировал виконт. — А, кстати, сколько ему лет?
— Он сравнительно молод, — ответил Хэмиш, — что делает эту ситуацию еще более абсурдной. Мой дед женился третий раз в пожилом возрасте, потому что у него были две дочери, а он хотел иметь наследника.
— Такое бывает даже с лучшими людьми, — сострил виконт.
— Дядя Талбот родился, когда ему было уже почти шестьдесят, — продолжал Хэмиш, никак не отреагировав на шутку друга, — и, надо полагать, его постоянно баловали.
— Но ты так и не сказал, сколько ему лет, — напомнил виконт.
— Кажется, тридцать три.
Виконт устремил на друга недоуменный взгляд.
— Тогда почему же графский титул унаследовал не твой отец, а после него — ты?
Хэмиш улыбнулся.
— Мы так давно знакомы, что я считал, и ты это знаешь: мой отец — пасынок старого графа, то есть он сын его второй жены от ее первого брака.
Виконт был явно озадачен.
— Моя бабка была замужем за родственником графа, — объяснял между тем Хэмиш, — поэтому фамилии у нас одинаковые. Старик неофициально меня усыновил. По-моему, он даже убедил самого себя, что я — его родной сын.
Отпив глоток шампанского, он добавил:
— Я был очень привязан к старому графу. Отец умер, когда мне было четырнадцать, и я уже решил, что когда-нибудь стану главой клана.
— Но твоя бабка умерла, — сочувственно произнес виконт.
— Она умерла, и тогда мой дед — я так его называл — женился третий раз и чуть ли не на смертном одре произвел на свет долгожданного наследника.
— В жизни не слышал более запутанной истории! — воскликнул виконт. — Когда ты говорил о своем дяде — а на самом деле он, оказывается, тебе не родной дядя, — я всегда думал, что ему по крайней мере пятьдесят!
— А мне и представляется, что ему не меньше пятидесяти, — ответил Хэмиш. — И, сказать по правде, я его немного побаиваюсь!
Он выпил еще глоток шампанского.
— И в то же время я страшно зол на него за то, что он наотрез отказался от моего плана относительно омаров и крабов. Клянусь, ноги моей больше не будет в его угрюмом замке!
Чуть помолчав, он уже более примирительно сказал:
— Слава Богу, родня моей матери может предоставить мне возможность охотиться и ловить рыбу. Одно жаль: их имение не на море.
— Да, это и правда досадно, — согласился виконт.
— Я так проникся мыслью, что ради разнообразия смогу зарабатывать деньги! — признался Хэмиш. — До чего было бы интересно доставлять омаров в Лондон живыми! На поезде они прибывали бы в город достаточно быстро. А в таких клубах, как наш, на них был бы очень большой спрос.
— Это верно, но ведь ты же ничего не в силах изменить.
— Наверное, не в силах, — раздраженно бросил Хэмиш. — Но граф — отныне я не стану называть его дядей! — мог бы вести себя не столь агрессивно. И не превращать наш славный замок в мрачный склеп.
Виконт рассмеялся.
— Уж не собираешься ли ты отомстить ему в лучших шотландских традициях?
— Отомстил бы, если б мог! Проблема в том, что я не знаю, чем его можно задеть. Прибегать к физической силе я не собираюсь.
— Да, этого делать не стоит. Ты не хуже меня знаешь, что члены клана будут на его стороне, несмотря на то, что ты принадлежишь к их же клану.
— У него прекрасное поместье, — задумчиво произнес Хэмиш. — Едва ли не лучшие места для ловли лосося во всей Шотландии, и, судя по его словам, денег у него тоже достаточно.
— Надо полагать, потому, что у него нет женщины, которая помогала бы их тратить! — цинично заметил виконт. — И я сомневаюсь, Хэмиш, чтобы ты мог позволить себе эту хорошенькую актрисочку без денег, которые рассчитывал выручить за омаров и крабов.
— Я думал об этом всю дорогу из Шотландии! Будь проклят этот граф! Отказаться от такого плана!
— Может, ты придумаешь новый, — попытался утешить его виконт.
— Сомневаюсь, — покачал головой Хэмиш. — А ведь я уверен: если б мы открыли свое дело, это пошло бы на пользу всему клану. Ведь многим нелегко заработать деньги, потому что на реке почти никто не ловит рыбу.
— А так их бы нанимали в помощники и проводники, — согласился виконт. — Да и в сезон охоты они получали бы хорошие чаевые.
— Но их не будет, потому что в замок не приглашают охотников, — скривился Хэмиш.
— Ну, твой дядя не зайдет так далеко.
— У меня все основания в этом усомниться. Кажется, он немного сбрендил и собирается вести жизнь монаха или отшельника.
— Но если он еще молод, это не продлится долго. Может, какая-нибудь женщина упадет ему на голову с воздушного шара или в самый неожиданный момент приплывет по морю.
Воцарилось молчание. И вдруг Хэмиш возбужденно повернулся к другу.
— Ты только что подсказал мне прекрасную мысль!
— Только не это! — простонал виконт.
— Но я имею в виду не способ заработать деньги, а план мести человеку, которого я называл дядей.
Виконт снова засмеялся.
— Я так и думал, что рано или поздно ты нанесешь ему удар в спину!
— Это ты точно сказал! Знаешь, что я собираюсь сделать?
— Нет, но жду, когда ты посвятишь меня в свой план.
— Я собираюсь направить к скорбному графу хорошенькую женщину — с приветом от меня.
Виконт в недоумении смотрел на него.
— Но это же невозможно!
— Почему? Если она явится в замок — не на воздушном шаре и не по морю, — ему придется с ней говорить. А поезд там ходит всего раз в сутки, так что ему придется предоставить ей ночлег.