В повисшей после этого тишине Гурбан посмотрел на танк, который внешне выглядел почти что целым. Разве что просел, и лужа черная из-под него натекла… Не понравилась Гурбану логика Дрона. Сисадминская какая-то логика, бездушная. Или пан или пропал. Или вернутся беглецы, или в Москву уедут, и поминай как звали. Не годится это, тем более что никаких возвратов не будет, об этом Гурбану посыльный от москвичей перед смертью четко сообщил. Так что догнать «хаммер» надо, обязательно догнать!
Но как это сделать, если танку кирдык и чистильщики остались без транспорта?! Бежать, что ли, за джипом, надеясь на чудо?
Но чудес не бывает. Не бывает, и всё тут. Хотя…
— Командир, можно я… Мне надо… — Всхлипывая, Ксю не могла толком объяснить, что она хочет.
— Надо — действуй, — махнул рукой Гурбан, лишь бы отделаться от нее. — Эй, ты куда?!
Мало того что девка ухайдокала технику, так еще и поперлась вниз, не реагируя на крики командира! Ну что за напасть! Гурбан с силой ударил кулаком в свою ладонь, заставив себя успокоиться, что было не так-то легко сделать, ведь расклад получился паскудней некуда. Машин-то вокруг полно, куда ни посмотри. Да только резина за годы под солнцем и морозами потрескалась, лопнула. А если б и целы были колеса, то ржавчину еще никто не отменял. И повреждения в бортовой электронике из-за электромагнитных бурь, и прочее, и прочее… Грузовики, джипы, малолитражки и даже лимузины — вон их сколько. А толку?..
Сколько так Гурбан просидел — неизвестно. Когда командир думал, ему старались не мешать. На то он и главный, чтобы мозгами лучше других пользоваться.
На плечо его опустилась рука, Гурбан очнулся, повернул голову. Ксю вернулась, она более-менее пришла в себя, лицо было уже не таким растерянным и жалким.
— Чего тебе?
— Танк разбит.
— Что ты говоришь, никогда бы не догадался.
— Разбит, — упрямо повторила Ксю. — Но мы можем ехать.
— Что? — удивился Гурбан.
— Пошли глянем.
Они спустились на площадку, Ксю завела танк и направила это лязгающее, натужно хрипящее чудовище к пожарной лестнице, на которой засели чистильщики. Ужасно дребезжа и скрипя, танк прокатил по бетону в метре от основания лестницы.
— Убедила? — Заглушив движок, Ксю спрыгнула с брони.
Маевский в ответ выругался, перемежая простые, каждому понятные слова с блатными выражениями, будто в прошлом не ментом был, а сидельцем со стажем в пару ходок. Фаза что-то восхищенно пробурчал.
— Замуж тебе надо, сладенькая, — одобрительно сказал Дрон.
Ксю в ответ показала ему оттопыренный средний палец.
— Убедила. — Гурбан повесил на плечо автомат. — Ну что, по коням? Догоним джип?!
Ксю опустила глаза:
— Не спеши, командир. По бездорожью на этом танке больше не проедешь. Там опорные катки и планетарный механизм… в общем, надолго не хватит его. Но отсюда все равно ведь выбираться надо, верно?
Гурбан облизнул пересохшие губы. Возникшая надежда таяла, как туман на солнце. Или даже быстрее — пшик, и нет ее, будто на подожженную спичку вылили ведро воды. Типа хорошенького понемножку.
— Это, командир… Дело есть.
— Ну, чего тебе, Дрон? — Сейчас Гурбану не то что говорить с кем-то, видеть никого не хотелось.
— А того, командир, что места мне эти знакомы. Я до Псидемии работал…
Минут десять Дрон подробно рассказывал о том, чем он занимался в салоне. В основном конечно же, как и водится среди всех наемных рабочих, он жаловался на начальство. Мол, из штанов выпрыгивал, так впахивался, а начальство не ценило, и сволочи-коллеги гнобили, слизни их заешь…
Глядя на мерцающее зелено-голубое небо, Гурбан слушал вполуха, не перебивал. Чутье подсказывало ему, что вот-вот Дрон выдаст нечто. А заткни сисадмину рот, вели сразу говорить по сути — обидится, и клещами не вытащишь из него ни слова. Дрон знает что-то, иначе не доставал бы командира мемуарами.
— Недалеко отсюда у моего босса дом был. Я ж говорю, места знакомые. — Дрон замолчал, словно издеваясь.
И Гурбан понял: вот оно.
— И?
— Я там «сетку» ставил, охранные дела все, «тарелку»… в общем, работы хватало.
— И?! — Гурбан практически потерял уже терпение.
Заметив это, Дрон выставил перед грудью руки — мол, нормально все, не надо волноваться:
— Поселок элитный, не помню, как называется, столько лет прошло. А дома там все не ниже трех этажей. Участок земли пустой до ста тысяч евриков затягивал. Там еще пруд такой хороший, с пляжиком… Короче, я это к чему. В том доме, ну, в доме босса моего, подвал был. Секретный подвал. Ну, не совсем подвал, а здоровенный гараж.
Гурбан замер на месте. Он даже перестал дышать.
— Босс мой коллекционером был. Собирал лучшие модели из тех, что продавал салон. Так вот я думаю — уверен! — что в том подвале тачки до сих пор в прекрасном состоянии, не то что вся эта рухлядь. — Дрон кивнул на ржавеющие то тут, то там грузовики и электрокары.
— Далеко до поселка? — Ксю прищурилась.
— Километра два. Или меньше даже.
Гурбан посмотрел на девушку:
— Слыхала, что Дрон сказал? Протянет столько агрегат?
Блондинка пожала плечами:
— А если нет — не поедем, что ли?
* * *
Натужно ревя, джип взлетел на второй этаж гипермаркета.
А дальше случилось невообразимое. Похоже, механик-водитель решил, что танк может ласточкой порхать по воздуху, вот бронемонстр и «спланировал» вместе с пандусом, на который заехал. Ударило его о бетонку страшно, выжить никто не мог. Впрочем, проверять, так ли это, ни Равиль с вольниками, ни Дан с Ашотом и Маришей не собирались.
— Хана бандюгам. Нету больше твоего Гурбана. — Ашот просто не мог удержаться от подколок. — Ха-ха, а ты боялась!
— Сам ты!.. — огрызнулась Мариша. — И вообще, я не верю, что мы избавились от Гурбана. Мне кажется, с ним не так легко справиться.
Равиль едва заметно качнул головой, соглашаясь с девушкой. Или же тряхнуло на ухабе?..
— А как насчет маршрута движения? Имеется таковой? — Данилу сейчас это больше занимало, чем судьба какого-то бандита.
Равиль вновь кивнул.
— Хотелось бы ознакомиться.
Вольник направил «хаммер» вниз по второму пандусу, что располагался с другой стороны гипермаркета, и, когда машина спустилась, сообщил:
— В Белгород сейчас едем. А там — по обстановке.
Данила смотрел на старую дорогу, дорогу без конца и начала. Асфальт, понимаешь, в преисподнюю. Помнится, батя хрипло напевал под гитару песенку на английском языке, что-то вроде «Роуд ту хелл», а мать, тогда еще красивая и живая, грустно качала головой в такт…