— А где Петров? Он ведет дело Давыдова.
— Вел. По заявлению госпожи Самошиной следователя заменили.
Скворцов сердито зыркнул на Веронику. Казалось, если бы не удерживающий его оперативник, он бы и на женщину бросился с кулаками.
Следователь держался хладнокровно:
— Леонид Романович, в связи с открывшимися обстоятельствами Михаил Давыдов переходит в разряд свидетелей. А вам я должен задать несколько вопросов.
— Только через адвоката!
— Прекрасно. Сейчас мы вместе поедем в следственный комитет, туда же вызовем вашего адвоката.
— Если мерзавец Давыдов свидетель, то кто же тогда я?
— Уголовно-процессуальным кодексом предусмотрено такое понятие, как подозреваемый.
— Я депутат Госдумы!
— Бывший, господин Скворцов, бывший. Мы навели справки. Центризбирком не подтверждает ваше избрание.
— Да что у тебя против меня кроме паршивой незаконной видеозаписи?
— На счет нарушения законов предлагаю тоже поговорить в следственном комитете.
Давыдов спохватился и достал из кармана диктофон.
— У меня еще есть вот это. Я записывал последний разговор не только на компьютер.
— Гнида! — выругался Скворцов.
— А также я бы хотел передать открытку. Она была приложена к телефону, подаренному Викулову. Этот телефон убил его. На открытке дарственная надпись Скворцова.
— Ложь! Ничего я не дарил!
— По его приказу убили моих родителей, — добавила Дина. — Я узнала наемного убийцу. Его сегодня отвезли в больницу из соседнего кафе.
— Бред! Я не знаю никаких наемных убийц! Эта девчонка сбежала из психиатрической больницы…
— …куда вы меня запихнули, чтобы завладеть долей моего папы!
— Это Динара Олеговна Кузнецова. Дочь погибшего совладельца «Бригантины» Олега Кузнецова, — пояснил следователю Давыдов.
На лице следователя, следившего за словесной перепалкой, промелькнуло профессиональное удовлетворение.
— Вот видите, сколько у нас свидетелей. Мне придется снять со всех показания.
— Я готов, — откликнулся Давыдов.
— И я, — подтвердила Дина.
— Сейчас и начнем. Вы позволите поработать здесь? — следователь посмотрел на хозяйку кабинета.
— Пожалуйста. Только сначала я должна кое-что узнать. — Вероника подошла к Михаилу и, понизив голос, спросила: — Скажи мне пароль. — Она виновато улыбнулась. — Бизнес продолжается. Я не могу спокойно терпеть такие огромные убытки.
— Вероника, я уже назвал его.
— Я не слышала.
— Это твое имя. Вероника.
Глаза молодой женщины дрогнули, а Дина, заранее прикусившая губу, недовольно пробурчала:
— «Динара» труднее было бы подобрать.
Пассажирский самолет мягко коснулся посадочной полосы, загудели шины, двигатели шумно заработали в реверсивном режиме. Последний предновогодний рейс Москва—Сочи успешно приземлился в аэропорту Адлера.
— Юрка, здесь совсем нет снега! — удивилась Дина, прижавшись носом к стеклу иллюминатора.
Насупившийся Юра Скворцов молчал. В течение полета его настроение не раз менялось от истеричного смеха до беспричинной грусти. Девочке ответил Давыдов:
— Зато здесь есть море и пальмы.
Он был благодарен Веронике Самошиной за то, что она уверенно решила проблемы последних дней и организовала неожиданную поездку на Новый год в Сочи. После череды ужасных событий дети особенно нуждались в добром празднике. Да и Михаилу требовалось сменить обстановку, чтобы разобраться в нахлынувших чувствах и решить, как жить дальше.
«Главное, что всё плохое позади», — мысленно повторил он. С него и Дины Кузнецовой сняты обвинения. Девочку скоро официально признают законной наследницей погибших родителей. Скворцов задержан, ему предстоит долгое общение с дотошным следователем, который не прочь сделать имя на громком деле. Пока идет следствие, Самошина будет руководить компанией. У нее оказалась генеральная доверенность, ранее выданная Скворцовым.
В дверях аэровокзала Самошину встретил водитель, похожий на отставного военного.
— Здравствуйте, Вероника Алексеевна. Как долетели? Мне сообщили, что вас четверо.
— Да. Мы устали. Давайте быстрее.
— Слушаюсь.
Водитель больше не задавал лишних вопросов. Подхватив багаж, он бойко прокладывал путь сквозь коридор усатых джигитов, навязчиво предлагавших услуги такси.
Через двадцать минут белый «мерседес» подъехал к пирсу. Когда машина остановилась, Давыдов открыл дверь и вдохнул полной грудью свежий морской воздух.
— Да, это вам не Москва, — констатировал он, словно до этого момента еще оставались сомнения.
— Черное море, — обрадовалась Дина, подбежав к краю пирса, о который лениво плескались темные волны. — А я давным-давно была на Балтийском. Там вода холодная.
— Сейчас здесь тоже не искупаешься. Судорога схватит, — тоном знатока изрек Юра.
Вероника стащила с него шапку и по-хулигански растрепала волосы.
— Зато воздух здесь теплый.
— Тоже мне, Эмираты, — пробурчал мальчик и поспешил к Дине.
Уж он-то был на разных морях и спешил продемонстрировать девчонке свою эрудицию.
К приехавшим степенно подошел пухлощекий мужчина со скандинавской бородкой и в морской форме с золотыми лычками на рукавах. Для полноты образа «морского волка» ему не хватало лишь трубки. Он красиво приложил руку к козырьку и отрапортовал:
— По поручению всесильного владыки морей Нептуна, приветствую вас, Вероника Алексеевна, в его владениях.
— Вы что, Михалыч, успели выпить? — по-дружески подмигнула Самошина.
— Так праздник же.
— Вы же капитан корабля.
— Яхта «Бригантина» на рейде, Вероника Алексеевна. И сегодня никаких походов не запланировано.
— А кто нас довезет до нее?
— А что тут плыть. Три кабельтовых. Прошу на катер.
— Дина, Юра, еще успеете налюбоваться на море, — позвала Самошина. — До Нового года три часа! Мы плывем на яхту, где будем его встречать.
— Ура! — выкрикнула Дина еще до того, как Вероника успела закончить фразу.
— Я на сегодня свободен? — вежливо поинтересовался водитель автомобиля.
— Конечно. Я всех отпускаю. Проведите Новый год с семьями. А то некрасиво получится: мы празднуем, а вы работаете.
— Вот за это я вас сильно уважаю, Вероника Алексеевна, — ласково пробурчал Михалыч.