Что-то происходит прямо сейчас.
Она позволяет обнять себя и целует его лицо, под глазами, и когда мгновением спустя она целует его в губы, он ощущает вкус своих слез. Поцелуй долгий и глубокий, и его пробирает дрожь, когда он привлекает ее к себе. Он хочет и дальше целовать ее здесь, перед их домом, пока его аорта не разорвется и он не умрет.
Но, как и все остальное, поцелуй заканчивается. И он знает, что Дениз сейчас произнесет что-то, что-то честное, практичное, прекрасное и сокрушительное, что-то, вновь мягко возвращающее их на раздельные орбиты. Но вместо этого он снова чувствует прикосновение ее губ и легкий стон, почти вздох, который она испускает, целуя его.
Когда заканчивается этот поцелуй, он уже не сомневается в ее намерениях.
— Идем, — говорит она.
Когда Кейси, собравшись с духом, подходит к дому Джереми, вечеринка уже в полном разгаре. Она срезает путь через сад, минует бассейн и идет по отлогой лужайке Локвудов. Все эти дни Джереми писал ей эсэмэски, звал на вечеринку, и вот она здесь, хотя и сама не понимает зачем.
Музыка наяривает так, что басы и ударные слышны сквозь двойные стекла. Несколько ребят кучкуются в дальнем конце бассейна, втихаря курят травку. Парочка в миссионерской позе занимается петтингом на одноместном лежаке. Кейси чувствует себя бесконечно далекой от всего этого.
Взрослые маленькой компанией сидят на террасе, попивают мохито и пытаются перекричать музыку. Они либо так пьяны, что не замечают происходящего у бассейна, либо считают себя современными и до нотаций не опускаются. Кейси видит Рича, развалившегося в кресле, с бутылкой пива. Машет ему и соображает, что только что сидела за ужином с матерью и отцом, и чувствует укол вины. Она обходит террасу, чтобы чмокнуть его.
— Как ужин? — интересуется Рич.
— Трындец, — отвечает она.
— Ты в порядке?
— В полном.
Он кивает и сдержанно, но искренне улыбается.
— Мама уже здесь?
— Она едет.
Рич кивает и отпивает пива.
— Ну иди, тусуйся с крутыми ребятами. Я тебе мешать не буду.
— Было бы в чем помешать, — отвечает Кейси, направляясь к дому.
Она входит через заднюю дверь. Это самая традиционная домашняя вечеринка. Народу больше, чем способен вместить дом, все пьют, кричат, пританцовывают, обжимаются. Она видит группку ребят из своего класса, здоровается с ними, но не останавливается перекинуться словечком. Главное здесь — непрерывное движение. Стоит остановиться, и вечеринка проглотит тебя с потрохами. Кто-то всучает ей пиво, и она делает пару судорожных глотков, и тут вспоминает, что вообще-то ей нельзя. Но все равно идет с ним, потому что с банкой в руке чувствуешь себя вроде более защищенно.
Джереми уезжает в Париж в понедельник. Он запишется на пару курсов, заведет привычку сидеть в кафе, носить шарф, экспериментировать с растительностью на лице, пристрастится к какой-нибудь малопонятной местной марке сигарет, по которой будет выразительно тосковать все последующие годы, и станет спать то с одной француженкой, то с другой. Пять месяцев покажутся маленькой жизнью, и он вернется в Штаты, уверенный, что серьезно и глубоко изменился, но к концу семестра он снова будет чисто выбрит, облачен в Abercrombie and Fitch, и разговоры по скайпу с одной-двумя девицами, которым он клялся в вечной верности, сойдут на нет.
Все так банально, думает Кейси, все мы следуем сценариям, написанным и отыгранным задолго до того, как получили роль.
Она не знает, зачем пришла. Или, скорее, знает зачем, но не знает, так ли хороша эта идея. Мать уверена, что ей надо делать аборт. До истории с Сильвером ей тоже так казалось. Но потом что-то изменилось, хотя она и не знает, что именно. Это время, проведенное с отцом, было очень странным, счастливым и мучительным одновременно. Он был совершенно не способен разрешить ее сомнения. Разве что уверял, что примет ее в любом случае. Она все больше убеждалась, что это отсутствие твердой позиции, как в вопросе о ее беременности, главная черта отца. Она воспринимает родителей не как родителей, а как обычных людей, и это сблизило ее с отцом, но и вызвало к нему жалость, что, в свою очередь, очень горько и печально. Она не в силах уследить за своими ощущениями. На секунду она задумывается, не в гормонах ли дело.
— Привет, Кейси!
Она дошла до парадного входа и теперь видит Джереми, в джинсах и майке, сидящего в компании мальчишек на лестнице в холле. Она приветствует его и улыбается, хотя и знает, что его друзья сейчас быстро сканируют ее: ноги — зачет, сиськи — зачет, задница — еще надо глянуть, но, судя по остальному, вполне можно делать выводы.
Джереми спускается и подходит к ней.
— Я рад, что ты пришла.
— Я же сказала, что приду.
— Очень туманно, — говорит он. — С твоими сообщениями не разберешь.
— Вовсе нет.
— Точно.
Он улыбается. Она тоже улыбается. У него один зуб наезжает на соседний, и вроде что тут хорошего, но ей нравится.
— Значит, Париж, — произносит она. — Ты рад?
— Ага, — отвечает он. — По правде говоря, мне хотелось поменять картинку.
— Ты только год в колледже.
Он усмехается.
— Знаю. Что тут скажешь? Меня все тянет куда-то, — он делается серьезным. — Можно с тобой поговорить?
— Конечно.
Он озирается, потом берет ее за руку и ведет сквозь ритмично дергающуюся толпу, мимо бешено отплясывающих придурков, хохочущих девиц, нелепых парней, деток, предающихся страсти на диванах, будто они тут одни, и других деток, стоящих вокруг в ожидании, не произойдет ли еще чего покруче. Если не считать всего этого, есть что-то волнующее в том, как он взял ее за руку и целенаправленно ведет сквозь эти дебри. Она чувствует себя на удивление защищенно.
На кухне полный бардак. Ступая по раздавленным пластиковым стаканам и тарелкам, они выходят на заднюю лестницу, поднимаются в его спальню, где он прикрывает за ними дверь и зажигает настольную лампу. Она не была тут много лет, но тут как будто ничего и не изменилось. Коричневый ковролин, гарнитур из кровати и стола от Pottery Ват, [11] на стене постер с Мэджиком и Бердом в рамочке, [12] знамя школьной баскетбольной команды.
Он садится на кровать, а она вежливо разглядывает стол: солидные папки бумаг для колледжа, Буковски, Косински, несколько спортивных журналов, макинтош и всякие мультимедийные девайсы, несколько расплывчатых фоток приятелей из колледжа, билет на самолет.