Так, а за столом у нас кто? А за столом у нас донельзя вымотанный, с красными от хронического недосыпа глазами тип лет сорока. Фуражки, чтобы рассмотреть цвет околыша, на столе нет – наверное, это только в патриотических фильмах головной убор лежит на краю стола, дабы зритель сразу все понял, а в реальности – висит себе тихонечко где-нибудь на гвоздике в углу и кушать не просит. Ворот гимнастерки расстегнут, петлицы явно энкавэдэшные, но вот кто он по званию? И память Краснова, как назло, молчит, как партизан на допросе. Угу, охренеть, как смешно: ведь он, судя по антуражу, именно на допросе. Точнее, в преддверии оного. Вроде бы лейтенант госбезопасности, но уверенности – ноль. Короче, по званию его лучше пока не называть. С его потрясающими знаниями вопроса могут и на самом деле за шпиона принять. СМЕРШ, конечно, кто ж еще? Та самая «кровавая гэбня», что пулеметами гнала невинных штрафников на штурм вражеских крепостей… помнится, там еще насекомые иногда нашим помогали, вопреки воле кремлевского тирана, ага… Дмитрий с трудом сдержался, чтоб не рассмеяться последней мысли. Ох, блин. Вот заржал бы он сейчас – и «вроде бы лейтенант» точно решит, что мозгами от удара поехал.
– Смогу… э-э… наверное, – кряхтя, принял сидячее положение. Оглядел себя: все тот же пачканый-перепачканый, в том числе и кровью, и своих, и врагов, комбинезон, кирзачи. Ремня, кобуры и портупеи, разумеется, нет. Обоих планшетов тоже. Зачем-то незаметно ощупал боковой карман: угу, и оставшиеся патроны к «ТТ» пропали. Трофейный штык за голенищем можно и не искать. И доставшийся от погибшего механика портсигар пропал, что особо обидно.
– Ну, и где я?
– Так можете пересесть к столу или нет? – повысил голос смершевец. – Или помочь?
Впрочем, никакой злобы или даже угрозы в его голосе не ощущалось. Тоже, кстати, объяснимо: если бы его всерьез в чем-то подозревали, вряд ли он лежал несвязанным в штабной – или какая она тут? – землянке. И без конвоя. Значит, пока верят. Ну, почти…
– Сам, – пошатываясь, Дмитрий встал на ноги. Прикинув траекторию, сделал шаг, и, уцепившись пальцами за край стола, приземлился на скрипнувшем табурете. Уф… А мог бы, как говорится, и того, сексуально упасть… ну, это, он иносказательно, чтобы не материться…
– Голова болит? – неискренне поинтересовался собеседник.
Криво усмехнувшись, Захаров пожал плечами:
– Болит. И это, попить бы, во рту как кошки насрали… вроде бухал неделю.
Взяв со стола жестяную кружку, тот сам сходил в угол землянки, наполнив емкость из стоящего на земляном полу ведра. Поставил перед ним.
Дмитрий в три глотка высосал, проливая на грудь, воду, вопросительно взглянув на смершевца. Верно истолковав взгляд, тот принес вторую. Эту десантник выпил уже медленно, растягивая удовольствие. Уже лучше, горло почти не дерет, а то и вправду, словно из запоя вышел.
Усевшись обратно, особист выложил перед ним пачку папирос и трофейную зажигалку:
– Можете курить. Хотя я бы в вашем состоянии и поостерегся. Вы меня хорошо понимаете?
– Да, вполне. Спрашивайте.
– Сейчас меня, собственно, интересует только одно, товарищ младший лейтенант Краснов. Как вы оказались за линией фронта, где ваш экипаж, где раздобыли «зольдбухи» немецких солдат и офицеров и как встретились с разведгруппой лейтенанта Гвоздева? Но самое главное – откуда у вас документы полковника Штейнтенберга?
«Вот оно как, Гвоздев, значит, твоя фамилия была, Ваня? А то ведь и не представился, Царствие тебе Небесное. Ладно, выживу – свечку поставлю, и за тебя, и за всех ребят. Если б не ты, я, глядишь, сейчас тут и не сидел».
– С чего начинать?
– Лучше по порядку. Однако напоминаю, главное – документы. Рассказывай пока что кратко, потом и до подробностей доберемся. Всему свое время, а оно у нас есть. Времени у нас пока что достаточно, – не то просто констатируя факт, не то завуалированно угрожая, ответил тот, переходя на «ты». Интересно, это что-то значит? – Начинай, лейтенант, начинай… – и раскрыл перед собой блокнот, постукивая по чистому пока листу остро заточенным простым карандашом.
– Хорошо, слушайте…
Василий Краснов, недалекое будущее
– Эй, герой! – Краснов чисто инстинктивно повернулся к противнику, тому, что стоял перед ним с автоматом в руках.
В следующий миг на затылок опустилась рукоять пистолета. В голове словно ахнула осколочно-фугасная граната, и мир померк.
Очнулся Василий в машине. Не понять, что он находится именно в автомобиле, было сложно, хоть он и понятия не имел, как туда попал. Несмотря на то что танкист впервые оказался в авто из будущего, трясло весьма прилично, особенно учитывая, что он не сидел, а лежал на жестком полу, хоть и выстланном чем-то упругим, видимо, резиной. Похоже, ехали они отнюдь не по городскому асфальту, а по куда как менее облагороженной дороге. Это ж сколько времени он без сознания провалялся, коль они уже успели выехать из огромного города?! Хотя с чего он это взял? В любом городе можно найти дороги, еще не узнавшие, что такое нормальное покрытие. Ну, или, допустим, в пригороде. А возможно, они вовсе съехали куда-то к морю, вряд ли там все дороги успели заасфальтировать – во время своего первого и единственного посещения пляжа они с Соней тоже спускались по абсолютно неухоженному дикому склону.
Голова, как ни странно, особо не болела, только ныл ушибленный затылок, провалов в памяти тоже не наблюдалось. Мамлей прекрасно помнил все произошедшее: и как он, опасаясь за жизнь девушки, бросил пневмат и поднял руки, и как подобравшийся сзади противник саданул по затылку рукояткой пистолета, напрочь вышибая сознание. В этот миг в голове сверкнула срикошетировавшей от брони немецкой болванкой мысль: точно, девушка! Где Соня? Где она, что с ней?! Если целью налетчиков был именно он, то… неужели она оказалась ненужным свидетелем, и ее могли… Нет, только не это! Не может быть, просто не может быть!
Дернувшись, парень убедился, что порядком затекшие руки скованы за спиной наручниками. Рассмотреть он тоже ничего не мог, мешал натянутый на голову матерчатый мешок. Попытался приподняться, но в грудь немедленно уперлось что-то твердое, видимо, ботинок одного из похитителей, прижимая обратно к полу.
– Лежать! И не дергайся, а то снова по башке огребешь! Или понравилось? – говоривший коротко хохотнул, убирая ногу. – Ну, а станешь себя плохо вести, разложим твою девчонку прямо тут да на твоих глазах и оприходуем. Ради такого случая даже мешок снимем, бесплатную порнушку перед смертью поглядишь, – неизвестный снова заржал.
Скрипнув от ярости зубами, Василий решил промолчать: если этот гад не врет, Соня жива и также находится в машине. Уже хорошо. Главное, чтобы по дороге ничего не произошло, а уж потом, когда приедут на место, он найдет способ спасти девушку и сбежать. Ну, не в концлагерь же их везут, в конце-то концов?!
– Заткнись, – лениво оборвал любителя посмеяться незнакомый, но с явно заметными начальственными нотками – повидал подобное на фронте, ага! – голос. – Вот довезем этих, тогда и станешь хохмить. А то как бы не пришлось тебе смотреть порнуху с собственным участием, юморист херов. Все, заткнулись. Подъезжаем.