— Тэм, — прошептала она, чувствуя его дыхание на своих губах.
— Извини… — Легко коснувшись губами лба Лорел, Тамани отстранился. — Пойдем. Через час тебе пора возвращаться в Академию.
В ее душе бушевал вихрь эмоций: облегчение, тоска, разочарование, одиночество…
— А как… они поняли, что я Осенняя?
— Твой росток зацвел осенью. Феи появляются в то время года, которое соответствует их магическим способностям.
— Мой росток? Зацвел?
— Да. Каждая фея рождается в цветке. Лорел промолчала: дальнейшее развитие темы неизбежно затронуло бы вопрос о материнстве.
Она двинулась по дороге, Тамани, как обычно, следовал чуть позади. Вскоре прохожие стали попадаться все чаще, с обеих сторон появились дома. В отличие от блестящих шаров Летних фей строительным материалом для этих жилищ служила древесина и кора; стены оплетали лозы, которые росли и на здании Академии, — цветы этого растения открывались только ночью, при свете луны. Приземистые крепкие домишки и очаровательные коттеджи с соломенными крышами словно вышли из сказки. И все бы хорошо, если б не ощущение, что поселок отличался от предыдущего не только внешне.
— А почему дома не прозрачные? — спросила Лорел.
— Потому что в них живут Весенние феи.
— И?
— Что «и»?
— Какое это имеет значение?
— Летним феям нужно перерабатывать огромное количество солнечного света, чтобы создавать впечатляющие эффекты и фейерверки. Они должны находиться на солнце постоянно. К тому же, — добавил Тамани, — наши дома легче выстроить и проще содержать. Для такого огромного количества народа самое то.
— Весенних фей много? Тамани пожал плечами.
— Точно не скажу. Около восьмидесяти процентов всего населения.
— Восьмидесяти? Да ладно! А сколько же Летних?
— Процентов пятнадцать, может, чуть больше.
— Ах вот как…
Лорел даже не стала спрашивать про Осенних фей: ответ был и так ясен. Тамани рассказал, что Зимние феи рождаются крайне редко, один раз в столетие. Как выяснилось, Осенние феи тоже довольно редки. Лорел уже давно подозревала, что Осенних маловато, но чтоб так! Вот почему собственные рыночные площади существовали только у Летних и Весенних фей.
Домов вокруг становилось все больше, возле них суетились хозяева. Одни несли садовый инвентарь (несмотря на богатый опыт по части садоводства, Лорел так и не поняла, что это такое); другие стирали во дворе одежду (принадлежавшую не им, судя по изящному фасону). Иногда попадались телеги, груженные продуктами, начиная от свежих фруктов и овощей вплоть до готовых обедов, завернутых в лепестки огромного цветка, который издавал слабый аромат гардении.
Мимо прошел фей с пастушьим посохом, на крюке которого покачивался маленький горшочек. С перевязи на груди фея свисали бутылочки с непонятной жидкостью. Лорел обернулась к Тамани с озадаченным лицом, но он лишь молча улыбнулся и показал пальцем куда-то вперед.
Гул на улице усилился. И тут, словно из воздуха, возникло густое облако гудящих насекомых.
Лорел с трудом сдержала рвущийся из груди вопль: вокруг вились агрессивно настроенные пчелы.
Рой исчез так же внезапно, как и появился. Пчелы растворились среди уличной толпы, следуя за феем с посохом. Лорел вспомнила строчки из учебника о том, что на поведение животных, насекомых и представителей «иных, низших форм жизни» можно влиять и даже управлять им с помощью запаха. Ее размышления об огромном значении прирученных пчел для растений были прерваны смехом Тамани.
— Извини, — задыхаясь, выговорил он. — Видела бы ты себя со стороны!
Лорел хотела сказать что-нибудь обидное в ответ, но передумала: наверное, у нее и правда было забавное выражение лица.
— Я правильно иду? — невозмутимо спросила она.
— Да, я предупрежу, когда надо повернуть.
— Это поселок Весенних фей? Неужели тебе и здесь обязательно тащиться сзади? Я ведь не ориентируюсь.
— Прошу прощения, но таковы правила: нельзя идти рядом с феей, которая более чем на один ранг выше тебя.
Лорел резко остановилась, и Тамани с размаху врезался ей в спину.
— Дикость какая-то, а не правила! И я не собираюсь им подчиняться! — выпалила она.
— Осенняя фея может себе позволить такую роскошь, а я нет. — Он посмотрел на толпу, плавно обтекающую их с обеих сторон, и тихо продолжил: — В итоге неприятности будут не у тебя, а у меня.
В Лорел все восставало против дискриминации Весенних фей, но, с другой стороны, нельзя же подставлять друга. Заметив, что Тамани стоит, потупив взор, она двинулась дальше.
В Весеннем поселке Лорел выделялась гораздо сильнее, чем в Летнем. Если не считать садовую утварь, которую прохожие несли в руках, они все очень походили… на Тамани: в укороченных штанах и юбках из ткани, напоминающей холщовую. Однако, несмотря на простую одежду, Весенние, как и все феи, выглядели красиво и опрятно, что выгодно отличало их от типичных представителей рабочего класса в мире людей. Они были похожи скорее на актеров, играющих простолюдинов.
А вот то, как все замолкали и с улыбкой начинали кланяться при появлении Лорел, производило менее приятное впечатление. Как только она проходила мимо, разговоры снова возобновлялись. Несколько раз феи пытались завязать разговор с Тамани, но тот лишь отмахивался, намекая, что ему некогда. До ушей Лорел все время долетало одно и то же слово: «химик».
— А кто такой химик? — поинтересовалась она, когда Тамани наконец спровадил любопытных.
Он замялся.
— Все равно не поймешь.
— О, тогда не стоит и пытаться объяснять! Я ведь еще ни разу не сталкивалась с необычными вещами! — съязвила Лорел.
— Это слово в ходу только у Весенних.
— Давай колись! А не то пойду рядом!
Не дождавшись ответа, она быстро встала рядом с Тамани.
— Ладно! Ладно! — зашептал он, подталкивая Лорел вперед. — Химиками у нас называют Осенних фей. Ты не подумай, это не ругательство, а всего лишь прозвище, — быстро добавил Тамани. — Но говорить такое Осенним в лицо не стоит.
— Химики… Потому что мы химичим? Точно подмечено! А как называют Летних?
— Трюкачи.
Услышав громкий хохот Лорел, несколько фей удивленно посмотрели в ее сторону.
— А какое прозвище у Зимних? Тамани покачал головой.
— Нет, с ними шутки плохи.
— Ну хорошо, а как вы называете себя?
— Приманщики. О нашем прозвище знают все.