А времена наступили страшные. Тень полумесяца накрыла многие земли православные. А с другой стороны надвигалась на них тень креста латинского. Все меньше и меньше становилось истинной веры. И были венгры немногим лучше турок, а король Венгрии Сигизмунд, глава Ордена Дракона, – немногим праведнее султана Мухаммеда. Но умер Сигизмунд, и сын его, король Владислав, желая превзойти отца, затеял на золото, что дал ему Папа, крестовый поход по землям Болгарии. Единственный раз выехали бок о бок против турок рыцари православной веры и латинской. И была большая битва рыцарей с турками у Варны, но разбил султан воинство Ордена. Много рыцарей полегло тогда, сам король Владислав сложил голову.
Были среди рыцарей те, кто стоял подле короля насмерть, как Юг Богдан стоял подле царя Лазаря на поле Косовом. Среди таких и был Влад Дракул, отец Влада Цепеша, и побратим его Георге Бранкович – не в предка своего пошел сей славный воитель! Но были и иные рыцари, коим предатель Вук примером служил. Таков был Янош Хуньяди, воевода короля Владислава. Бежал он с поля боя в великом страхе со всеми своими воинами – а ведь мог бы спасти короля своего и принести победу Ордену. И вышло так, что сложили православные рыцари головы при Варне, а католики – покинули поле боя. Изловили потом Влад Дракул с Георге Бранковичем предателя Яноша, заточили в темницу, но только пожалели его да отпустили в Венгрию. И зря отпустили – надо было туркам отдать.
Остался Влад, отец Влада, один на один с турками в ослабленной распрями стране. Захватили они Южную Валахию, кого из жителей не вырезали – тех на галеры отдали, а засим еще и столице угрожали. Что было делать господарю? Пришлось на поклон идти к нехристям поганым, гнуть спину пред султаном и целовать туфлю его. И дань платить – золотом, овцами и мальчиками, коих забирали турки для войска янычарского. Смилостивился тогда султан и нарек Валахию «мумтаз эйялети», что означает – «вольная провинция». Значило это, что не могли здесь турки грабить и убивать по собственной воле, но токмо по воле султана. И дабы не предал его новый вассал, забрал султан себе в заложники двух сыновей его, Влада и Раду, и запер их в крепости Эгригёз, что означает «Кривой глаз». Воистину кривым стал сей глаз для сыновей господаря валашского! Ибо на глазах у Влада растлил султан брата его, и смеялся при этом зело похабно. И смеялись все подданные султана, даже рабы последние, глядючи на то, как совершает султан над мальчиком богомерзкое дело. Глубоки и черны были горнила, в коих ковалась ненависть Дракулы.
Но сие было только началом бедствий. Занял Янош Хуньяди венгерский престол всеми неправдами – не затем оставил он на верную гибель при Варне короля Владислава, чтобы кто-то иной правил королевством. Ничего не прощал он и не забывал. Заманил он отца Дракулы в ловушку, где тот был убит по его приказу. А через краткое время умерщвлен был мучительной смертью и старший брат Дракулы Мирча – ослепили его да заживо похоронили жители славного города Тырговиште. И здесь не обошлось без хитроумных венгров, будь они неладны! Рвался юный Влад на свободу, да только прочны были оковы его. Говорят, что бежал он от султана, да только неправда это. Сгнил бы он в «Кривом глазе» заживо, кабы не решил Мухаммед, что новый глава Ордена Дракона, король Янош, опасен для него. И кого послал султан супротив короля? Верно, злейшего врага его, сына и брата убитых им господарей. Страшное то было время, жестокое.
«Был юный Влад Дракула одарен сверх меры умом и умением наживать себе врагов. Владел он латынью, немецким и венгерским языками, а потом еще и турецким. Воинское искусство постигал он не только на Западе, но и на Востоке, кои навыки потом неоднократно и с таким успехом применял. Да только одолеть ли ему было в одиночку таких врагов? Был Дракула ростом не низок, но и не высок, зато весьма крепко сложен. Имел он большой орлиный нос, зеленые, широко раскрытые глаза. Черные волнистые кудри падали на широкие плечи. И был он силен, как бык, и вынослив. Давно измученная войнами страна ждала такого господаря. Но разве под силу ему было изменить сей неправедный мир?»
А знаешь ли ты, сынок, кто таков господарь? Это плоть от плоти народа своего. Что у народа в голове – то в голове у господаря, ибо он не свободен. Чем сильнее страсти обуревают народ, тем сильнее бушуют они в господаре. А страсти тогда сильны были – ох, сильны. И главной из них был страх. Страх обуревал всех от мала до велика. Захватили османы соседние царства, железной сохой прошлись по Сербии и Болгарии, по Греции и Боснии. Отхапал султан себе и Южную Валахию, а жителей либо убил, либо обратил в рабов. Потому все боялись, все. Страх вползал в каждую деревню, в каждый дом. И пеленал этот страх господаря Влада, как крестильная рубаха младенца, – хоть сам он не ведал его. Страх народа сделал его жестоким, страх отрастил ему железные зубы и волчью шерсть. Мог господарь в те поры быть только таким – иль никаким не быть. Ведал Дракула, что сильный всегда прав. Про то же ведали и Штефан, господарь Молдавский, и Сигизмунд Люксембург, и султан Мухаммед. И так же поступали.
В одеяниях алых взошел Влад, сын Влада, на престол господарский, ибо пролил он уже кровь. Едва прибыв в столицу из турецкого плена, убил он Владислава Дэнешти, занявшего престол после убиения Мирчи, Владова брата. Казалось, и самого Дракулу постигнет вскорости та же участь, но судьба его была куда страшнее. Властители мира забыли до поры о Валахии, ибо бушевали тогда бури посильнее. В 1453 году захватили османы Константинополь. Пала Византийская империя, оплот веры православной. А потом поразила народы чума. Не щадила она ни турок, ни венгров, ни владык, ни рабов. Валялись вдоль дорог тысячи трупов, и волки жестоко терзали их. Забрала чума и венгерского короля Яноша Хуньяди, старинного недруга Дракулы.
И остался Дракула один на один с турками, как и отец его некогда. Легла на его широкие плечи тяжкая ноша. Разве под силу вынести ее смертному мужу? Только ежели научится он чудеса творить. И научился Влад. Начал он с того, что навел порядок в доме своем. Вскрыл Дракула могилу брата Мирчи, и увидали все, что перевернулся тот в гробу, ибо был погребен заживо. Было то на светлую Пасху Христову. Все жители столичные нарядились в лучшие свои одежды, вышли в храмы да на трапезы пасхальные. Не омрачало их радость то, что закопали они заживо господаря своего. Видит бог, Цепеш был справедлив! Отверг он Христа в душе своей, но сам был орудием господним. Приказал он заковать всех нарядившихся к Пасхе в цепи, как рабов, и отправил их строить замки и укрепления для войны с турками. И трудились там несчастные, пока не умерли, а богатые их одежды не превратились в груды тряпья.
Время было таким, сыне. Испаскудился народ. Трудиться не хотел никто, только торговать. Поля лежали заброшенными, скотина ходила голодная, зато через одного тянули люди все, что плохо лежит. Распутничали жены по корчмам, валялись пьяницы вдоль плетней. Отвернулся народ от веры истинной – воровал, лгал, прелюбодействовал. И тогда отвернулся от веры сам господарь. Воров сажал он на колья на площадях, прелюбодеев – на перекрестках дорог, нечестных купцов семиградских – на торжищах, бояр же – на высоких местах, а колья покрывал золотом сусальным, дабы кол знатного человека отличался от кола простолюдина. Стали бояться в народе Дракулу более, нежели турок, и сразу наступили в стране порядок и процветание.