– Благодарю, мой король, – Ожье кланяется на здешний манер – на миг наклонив голову. Кажется, он научился все-таки проделывать это непринужденно…
Тайная служба…
Я снова и снова пропускаю меж пальцев серебряный шнурок, рассеянно прислушиваюсь к ласковой его прохладе. Почему-то этим вечером я не могу думать ни о чем другом. Васюра и Ожье, и Тайная служба короля Андрия. Служба, которой не похвалишься ни перед заносчивыми вельможами, ни перед уважающими свои и чужие подвиги рыцарями… ни даже перед детьми, если они когда-то у тебя будут. Служба, которую многие считают несовместимой с дворянской честью, но на которую идут самые верные королю дворяне. Здесь другая честь. Честь превыше той, ради которой дерутся на дуэли, которой кичатся перед чернью, которую завещают детям вместе с фамильной шпагой…
А ведь это не мои мысли. С чего бы мне беспокоиться о чести дворянской? Такие материи не про меня!
…честь, имя которой – верность…
Ожье, понимаю я. Пожалуй, я снова слишком увлекся. И надо отложить в сторону «серебряную траву», выйти в сад, или к брату библиотекарю сходить… но я остаюсь сидеть, вслушиваясь в текучее серебро меж пальцами… в мысли Ожье…
– Неужели ты решил, что я уже хоть на что-то годен? – Ожье широко улыбается Васюре и салютует бокалом с темным вином. – Только вчера Сергий удивлялся моей тупости.
– Как же, – усмехается Васюра, – наслышан. Когда ты спутал значки полка князя Юрия и личного отряда его племянника. В том деле, что я тебе предлагаю, эти знания не понадобятся.
– А что понадобится? – нетерпеливо спрашивает Ожье.
– Везение, – вздыхает Васюра. – Очень много везения. Я тебя честно предупреждаю, в этом деле ты – прикрытие. Почти смертник. Откажешься сразу или рассказать подробности?
– Почему это я должен отказываться? Рассказывай.
– Помнишь, был разговор о Гордии? – Васюра разливает по бокалам остатки вина. – Твое здоровье, Ожье… Между прочим, зря ты радуешься. Дело-то на самом деле хреновое! – Васюра мотает головой и швыряет бутылку в окно. Далеко внизу слышится всплеск: комната, в которой Васюра предпочитает говорить о вещах серьезных, располагается в северной башне внешней стены королевского дворца, на самом верху, как раз над рекой. – Так о деле… князь Гордий проводит лето в военном лагере недалеко от южной границы. И вчера мне доложили, что приезжали к нему туда подозрительные какие-то гости. Пробыли у него недолго, так что о серьезных переговорах речи нет. Но вот передать что-то могли. Или, скажем, парочкой серьезных словечек перекинуться… Я, видишь ли, могу узнать точно, есть у меня подходящий парень, но ему понадобится засесть у Гордия в палатке на полчаса хотя бы, и чтобы никто его в эти полчаса не потревожил. И скажи мне, как человек военный, так бывает?
Ожье хмыкает. И спрашивает:
– Так что я должен делать?
– Сущие пустяки. – Васюра криво улыбается. – Обеспечить нам эти полчаса.
– Ты уже знаешь, как?
– Пробраться в лагерь Гордия. Убить княжеского колдуна. Обязательно, иначе выйдет, что я тебя на верную смерть послал! И замешкаться возле трупа, чтобы тебя схватили.
Ожье вопросительно смотрит на Васюру.
– Вот именно, – мрачно говорит Васюра. – И скажу тебе, парень, не слишком-то нравится мне этот план, но другого нет.
– А дальше? – спрашивает Ожье.
– Тебя приведут к Гордию. На вопросы не отвечай… в общем, вынуди его перейти от допроса к пытке. Это, кстати, нетрудно будет, южане такие развлечения любят. В общем, пока ты будешь в центре внимания, мы просочимся в палатку Гордия, узнаем все, что сможем, а потом попытаемся тебя выручить.
– Попытаетесь? – Ожье чуть заметно усмехается, думая: спятить надо, чтобы на такое согласиться, но отказываться почему-то очень не хочется…
– Выручим, – твердо говорит Васюра. – Если жив еще будешь к тому времени. Но, сам понимаешь…
– Угу, – бурчит Ожье. – Понимаю.
– Так что, Ожье? Откажешься?
– Можно вопрос? Один?
Васюра пожимает плечами:
– Хоть дюжину.
– Тебе некого туда послать? Кроме меня?
– Да почему некого? Добровольцы у меня есть, так что отказаться можешь спокойно. – Васюра смотрит Ожье в глаза и пытается пошутить. – Просто замордовал ты уже жалобными взглядами, а тут такой случай. Я подумал, ведь обидишься, если не предложу.
– Эт-точно, – тянет Ожье. – Ладно, капитан, остальные вопросы по дороге. Когда едем?
– Решил?
– Так ведь другой раз не пригласишь, – усмехается Ожье.
– Нынче ночью, – виновато отвечает Васюра. – Я за тобой зайду. Не готовь ничего с собой, выйдем налегке. И скажи Юле – можешь не вернуться.
– Ладно, – Ожье допивает вино и встает. – Спасибо, капитан.
– За что? – спрашивает Васюра.
– За предложение проветриться…
Май – маеты огородной начало. Сорняки растут куда быстрей и гуще, чем полезные человеку овощи и травы, знай дергай; а сор выдергав, полей да взрыхли… ни одна пара рук лишней не окажется. И я со всеми вместе встречаю май на грядках – день пололи, другой день поливали, третий – пушили сошедшуюся после полива коркой землю… и все эти дни провел я словно в тумане. Руки сами делали нужную работу, а мысли…
Послать человека на пытки, чтобы без помех в подозрительном шатре пошарить?! Не слишком ли?
«Серебряная трава» притягивает меня, зовет… но первые два вечера я приходил с грядок настолько уставший, что сразу после ужина засыпал мертвым сном.
– Да что с тобой, друг Анже? – спрашивает Серж на третий вечер. Мне кажется, я привык уже к усталости настолько, что она не помешает мне посмотреть… Я сижу, оцепенело глядя на стол, и думаю: рисковать или нет. – Ты и не улыбнулся ни разу, и к небу взгляда не поднял – а небо-то сегодня знаешь какое!
– Думал, – коротко отвечаю я.
– Да о чем?
Я беру со стола «серебряную траву» и рассказываю Сержу о том, что узнал от нее. И о том, как не вовремя дела огородные оторвали меня от дознания.
– А может, это для Ожье проверку устроили? – задумчиво выдает Серж.
Проверку?
– Нет, – говорю я. – Мне трудно объяснить словами, но я уверен, что все всерьез. Васюру дело заботило, а не согласие Ожье… И это его «попробуем выручить» – это не в запугивание было, а чуть ли не извинение! И Васюре в самом деле не нравилось, что он посылает Ожье на такой риск… хотя, может, и было немножко азарта – согласится он или нет. Знаешь, вроде как сам с собой поспорил… Серж, а завтра опять огород?