– Я? Нет. Палагаю, эти типы найдут другой спосаб узнать твой атвет. – Маэстро сверкает глазами. – Я гаржусь знакомством с табой, Карел! Клянусь, ты прав. Толька так с ними и нада. Если теперь ты не можешь платить за уроки, я буду заниматься с табой проста так.
– Вы не любите своих, маэстро Джоли?
– Я не люблю императара. Иначе… А, к Нечистаму их всех! Время идет, и его нельзя упускать. В пазицию!
– Зайдем в «Ваганта»? – спрашивает Лека.
– Нет. Я не хочу никого видеть.
Калитка скрипит, мы выходим в укрытый сумерками переулок, внезапный ветер швыряет в лицо пригоршню осиновых листьев…
– Вам передали приглашение, принц?
Перед нами стоит… наверное, тот самый «хмырь», что «подкатился» вчера к маэстро. Лица не разобрать в тени широкополой шляпы. Неброский, но добротный дорожный плащ поверх черной куртки, штаны заправлены в высокие сапоги, и пояс оттянут, похоже, не только кошельком, но и парой кинжалов. Тонкие пальцы ласкают эфес шпаги, взблескивают камни в перстнях.
– Я не принц, – Карел отступает вбок, уходя от калитки к стене.
– Не будем играть словами. Кем бы ни были вы сегодня, передо мною – будущий король Таргалы.
– Под рукой великого императора? – Карел зло щурится.
– Да, – кивает имперец. – Мы окажем помощь принцу в обмен на лояльность короля. Или это хуже, чем нынешние разор и запустение? Или принц предпочтет забыть о великом будущем и безропотно отправиться в изгнание? Шататься по дорогам, голодать и безвестно сложить голову? Оставив свою страну на растерзание подземной нечисти?
– Я предпочту остаться здесь, – голос Карела звенит металлом, – и не советую вам становиться на моем пути.
– Горе лишило вас рассудка, принц, – вкрадчиво говорит имперец. – Я помогу вам, пусть против вашей воли, но ради вашей же грядущей славы.
Кончик шпаги Карела, почти невидимый в сумерках, целится имперцу в горло:
– Проваливайте!
Имперец отступает на шаг и коротко свистит. Из дверей «Веселого ваганта» выскакивают трое. Еще пятеро возникают из укрывшей стену Университета густой тени. Неприметные, неброско одетые типы со шпагами в руках.
– Живыми, – приказывает имперец. – Всех.
Карел скалится. Свет Господень, думаю некстати, как похож он на отца! Одно лицо… и кто бы подумал, что настолько разнится душа! Любимая шпага Карела, оружие бретера или авантюриста, сливается с сумерками и превращается в ветер. За нею мелькает серая молния Лекиного клинка. Я иду вперед и встречаю атаку… и время замедляется, и мир исчезает за звоном клинков, за злым дыханием, за росчерками шпаг…
Вот оно, думаю я, вертя в пальцах Серегин амулет. Верно говорят – рано или поздно, так или иначе, но правда явится на свет. Карел хочет мира – и отец отрекается от него. И что же? Тут же, невероятно быстро можно сказать, сразу же – приглашение в Империю, напоминание о свадьбе, намеки на будущее могущество под рукой тестя-императора. Так надо ли теперь гадать, кто стоял за Смутными Временами?! По мне – все понятно. Имперец не счел нужным даже выждать время, чтобы хоть казалось, что известие дошло до императора, что приглашение стало ответом. Нет, он действовал бесстыдно и нахраписто – все равно, что заявить открыто: твои беды, Карел – наших рук дело, и мы добьемся твоей покорности, не добром, так силой. И что было бы с Карелом, не окажись рядом Валерия и Сереги?! Поистине сам Господь свел их вместе…
Вот они, доподлинные корни Смутных Времен…
…– Все целы? Не зря я вас учил! Маладцы, какие маладцы!
– Лека, что у тебя с рукой?
– Пустяки, царапина.
– Дай стяну пока.
– Если бы не вы, маэстро… Свет Господень, вовремя же вы подоспели!
– На звон шпаг, ребята… на звон шпаг. Примите савет бывалаго ваяки, парни – исчезните. Аставаться в сталице теперь – самая что ни на есть дремучая глупасть.
– Да… вы правы, маэстро Джоли. Спасибо вам и за этот урок, и за все прежние. Прощайте… надеюсь, не навсегда!
– Пращай, Карел. Удачи тебе, принц…
Я ловлю обрывки разговоров. Это потому, что на самом деле я устал, сильно устал, а ведь обещал Сержу… Хватит уж на сегодня, Анже! Но руки медлят, серебряный волк не хочет отпустить меня… Еще чуть-чуть, ладно?
…– А чего мне ждать от Двенадцати Земель?
– Нам нужна свободная Таргала, свободная и сильная. Ты веришь мне, Карел?
– Тебе – да. Но твой отец король может думать иначе.
– Карел, – Лека передергивает плечами, морщится. – Клянусь Светом Господним и кровью своей, что бы ни задумал ты для спасения своей страны, я пойду с тобой и помогу тебе, и мой отец король одобрит это. Командуй, Карел.
– Я не могу покинуть Корварену, не повидавшись с матушкой. И… надо бы мне взять кое-что из моей комнаты.
– Так пойди и возьми.
– Я ныне нежеланный гость во дворце. Мне придется пробираться тайно… по-воровски. – Карел встает. – Но, клянусь Светом Господним, я пойду!
– Я с тобой.
– Серега, не надо. Я знаю дворец, я пройду там с закрытыми глазами. Ты только помешаешь.
– Один ты не пойдешь. И потом – у нас найдется кое-что для этой вылазки.
– Ух ты! Ничего себе! – Карел вертит головой, разглядывая темную комнату «глазом совы». – Вот это да! Свет Господень, ну и штука! С такой можно пройти мимо любой охраны!
– Да, если она ослепла, оглохла и разбита параличом. Никогда не переоценивай магию, Карел. Это только подспорье, а полагаться все равно нужно на себя. Мы с Ясеком проводим вас до дворца.
– Зачем?
– Вам нельзя идти туда с оружием – но идти безоружными по Корварене тоже не дело.
– Да, пожалуй… – Карел заметно конфузится, и я снова думаю: отпусти его сейчас одного – на раз в неприятности влипнет! – Я должен был и сам об этом побеспокоиться.
– Где мы сможем вас дождаться, не привлекая лишнего внимания?
– Там кабачок неподалеку, дрянная, правда, забегаловка, но открыта всю ночь. Ну что, пошли?
– Лека, может, останешься? Ты не в том состоянии, чтобы сидеть ночь в забегаловке.
– Серый, прекрати трястись. Подумаешь, оцарапали. Нам обоим хлеще доставалось, и что-то я не помню, чтобы ты тогда впадал в панику.
– Неспокойно мне как-то, – признаюсь я. – Тревожно. Ладно, двинули.
Мы выходим через черный ход и калитку во дворе – как всегда, если отправляемся куда-то на ночь глядя. Рич, привратник, привычно усмехается вслед: «Молодежь!» – и Ясек так же привычно шутит в ответ. Холодный осенний ветер разметал облака, Корварена сияет в лунном свете, словно хрупкая драгоценная игрушка, сказочный город фей. И оттого, что мы не в кабачок какой собираемся, не к даме знакомой ввалиться с полураскрытой розой и дежурной шуткой, а в королевский дворец тайком влезть – мир вокруг кажется и вовсе неправдоподобным… миражом, химерой, наваждением.