Особенно беспокоила будущего наркома обороны невероятная популярность Буденного среди конармейцев: «Наши милые товарищи (в центре), не отдавая себе отчета, чересчур уж много кричат о Буденном, „буденновской“ армии, „буденновцах“ и прочем, что ни в какой мере не отвечает ни партийным, ни общереволюционным задачам. Сегодня комиссар штаба 1-й Конной т. Тер сообщил мне случай из жизни эскадрона при штарме 1-й Конной. На вопрос молодому красноармейцу, за что он будет драться, последний ответил: „За Буденного“». Ворошилов также опасался назначения Буденного наркомом земледелия, поскольку «бросать Буденного в крестьянско-земельную пучину было бы сумасшествием».
Выходит, что «друг Клим» рассматривал «друга Семена» исключительно в интересах партии и пролетарской революции, а в случае чего мог и шлепнуть, как бывшего командира Конного корпуса Бориса Мокеевича Думенко, о чем с гордостью вспоминал в том же письме: «Если бы я вовремя не убрал Думенко, он наделал бы нам больших неприятностей». Тогда, в 1923-м, Ворошилов всерьез опасался, что в случае конфликта партии с крестьянством народ тряхнет стариной, вспомнит Разина и Пугачева и изберет Буденного своим вождем. Его, как и Тухачевского, подозревали в бонапартизме. Нельзя было допустить, чтобы красноармейцы шли в бой и умирали «за Буденного». Положено-то было умирать «за партию», «за мировую революцию» и персонально за вождей: сначала «за Ленина», потом «за Сталина».
Буденный был настоящим полководцем Гражданской войны, а там от умения убеждать подчиненных, что они идут в бой за правое дело, зачастую зависел исход сражения. В глазах большевиков Буденный был крестьянским вождем, который так или иначе умел держать в узде стихию масс, направлять ее на службу революции. Ворошилов же, как кажется, всерьез опасался, что стихия выйдет из-под контроля и вознесет Буденного к власти. На самом деле никаких бонапартистских замыслов у Буденного не было. Для этого Семен Михайлович был чересчур далек от политики и обладал слишком узким политическим и культурным кругозором. Да и деловых качеств у него, прямо скажем, хватало только на заведование небольшим конным заводом. Сталин очень скоро убедился в этом и опасений Ворошилова насчет Буденного не разделял.
Когда уже после Великой Отечественной войны Климент Ефремович испытал сталинскую опалу, был обвинен в том, что является матерым британским шпионом, и имел все шансы отправиться вслед за Тухачевским, проживи Сталин чуть подольше, Семен Михайлович никаких неприятных последствий этого не испытал и ни в чем заподозрен не был. Разгадка была проста. Тогда, после войны, Иосиф Виссарионович расчищал политический олимп от старой гвардии, чтобы его приемник смог бы легче укрепиться у власти. Буденный же никакого политического значения не имел, поэтому убирать его было не нужно.
А в начале 20-х годов Сталин решил, что Семена Михайловича можно использовать для борьбы против главного оппонента – Троцкого. В марте 1922 года Буденный побывал в Москве на XI съезде партии. После окончания работы съезда только что избранный генеральным секретарем Сталин принял Буденного. Это произошло 4 апреля. Семен Михайлович заявил в беседе с генсеком, что конница находится в бедственном положении. И дело совсем не в ее плановом сокращении. У кавалерийских частей очень мало артиллерии. Так, полк отдельной кавдивизии имеет лишь два орудия, а полк отдельной кавбригады – вообще одно. Между тем у поляков в 1920 году на один кавполк приходилось пять артиллерийских орудий. Буденный также отметил, что при современных средствах наблюдения, особенно с воздуха, и в условиях насыщения пехоты огневыми средствами конница становится все более уязвимой, в том числе от ударов авиации, которая наверняка будет развиваться ускоренными темпами. Семену Михайловичу был памятен разгром корпуса Жлобы в Северной Таврии, в котором значительную роль сыграли врангелевские аэропланы, быстро обнаруживавшие красную конницу и бомбившие ее. Поэтому вся надежда только на внезапность кавалерийских атак, а также на подкрепление конницы огневой мощью, авиацией и бронечастями.
Буденный считал также необходимым унифицировать штат кавалерийских дивизий, увеличить конский запас и оснастить кавалерийские части дополнительными средствами связи, чтобы была возможность оперативного управления. Внимательно выслушав все эти соображения, Сталин напугал Буденного планами Троцкого вообще ликвидировать конницу, чем заручился его безоговорочной поддержкой в предстоящей борьбе за смещение Льва Давыдовича с поста председателя Реввоенсовета республики. После этой беседы Буденному был предложен высокий пост помощника главкома по кавалерии, но Семен Михайлович попросил дать ему еще год для завершения дел в СКВО.
31 декабря 1922 года «всесоюзный староста» М. И. Калинин вручил Буденному второй орден Красного Знамени – за успехи на Польском фронте. А 5 сентября 1923 года Буденный получил предписание выехать в Москву на должность помощника главкома по кавалерии.
Сталин сохранил подчеркнутое внимание к Буденному и в последующие годы. Так, в 1933 году он подарил ему свою фотографию с теплой подписью: «Создателю Красной конницы, другу и товарищу Семену Михайловичу от И. Сталина. 11.5.33 г.». Правда, в то время уже чаще на первое место в качестве создателя красной конницы пропаганда ставила Ворошилова, а в конце 30-х годов это место занял сам Сталин.
В январе 1924 года Буденный входил в комиссию по проверке Московского военного округа. По результатам проверки в связи с выявленными недостатками сторонник Троцкого Н. И. Муралов в мае 1924 года был перемещен на пост командующего Северо-Кавказским военным округом, а его место в Московском военном округе занял Ворошилов, в свою очередь, оставив пост командующего СКВО. Эта рокировка была большой победой Сталина в борьбе с Троцким, так как Московский округ имел особенно важное значение в разворачивающейся борьбе за власть. Буденный же с октября 1923 года занимал пост помощника главкома по кавалерии, а с упразднением поста главкома возглавил в 1924 году Инспекцию кавалерии РККА.
На II Всесоюзном съезде Советов, проходившем в Москве с 26 января по 2 февраля 1924 года, Буденного избрали в Президиум ЦИК СССР. А 25 марта того же года Э. М. Склянский, ближайший соратник Троцкого, был удален из Реввоенсовета и заменен Фрунзе. В новый состав РВС вошли Троцкий (председатель), Фрунзе (заместитель), Бубнов (начальник ПУРа), Уншлихт (начальник снабжения), Ворошилов, Лашевич, Буденный, Каменев, Розенгольц, Орджоникидзе, Элиава, Мясников, Хидыр-Алиев и Караев. 26 января 1925 года наступил закономерный итог борьбы за власть в Красной армии – Фрунзе сменил Троцкого на посту председателя Реввоенсовета СССР и наркома по военным и морским делам. К. Е. Ворошилов стал его заместителем на обоих постах, продолжая одновременно командовать ключевым Московским военным округом. После загадочной смерти Фрунзе на операционном столе в октябре того же года Ворошилов занял его место.
Вторая жена Буденного О. С. Михайлова на следствии утверждала, что Буденный был обижен назначением Ворошилова на пост наркома по военным и морским делам. По этому поводу Семен Михайлович будто бы заявил, что «намерен постоять за себя и собирается ехать на Дон собирать участников гражданской войны, с которыми воевал в первые годы революции, и либо выйдет победителем, заставив руководителей партии и страны вооруженной силой считаться с ним, либо потеряет голову». А при известии о назначении Тухачевского заместителем наркома Буденный якобы заявил жене: «Я как пойду по лесам, так я им покажу к чертям жидовский Кремль».