За тот самый холм, с которого спустились сюда мы с Аликом.
На какой-то миг я почти поверила, что еще смогу найти его.
И в этот самый миг с серого неба упал катер.
Я застонала.
Но отец всегда был быстр, и он ждал атаки. За холмом вспыхнуло сверкающее марево взрыва. Вспыхнуло и погасло.
– Сработало личное взрывное устройство капитана, – сообщил корабль.
– Вижу, – буркнула я.
– Воспроизведение окончено, – продолжил корабль. – Катер противника не взлетел, информации от капитана не поступило. Я делаю вывод, что капитану удалось самоликвидироваться, повредив при этом противника.
– Умник, – я встала, подошла к рундуку и достала коробку с лайком для Алика. – На, поешь.
– Кто это был? – спросил Алик. – Ты знаешь?
– Капитан Три Звездочки, – ответила я. – Мой отец. Не спрашивай ничего сейчас. Дай в себя прийти.
– Что ж, я бы сказал, что ему повезло, – медленно проговорил Алик. – Лучше так…
Я сама знала, что лучше так. Учитывая же работу отца на СБ, только так и должно было быть. Ему повезло. В его мозгу не звучали голоса Повелителей, он никого не предал и не убил никого из друзей. А я… да не настолько же я глупа, чтобы до сих пор надеяться! Всё это время…
Или настолько? Иначе откуда эта пустота в душе? Отец, отец…
– Катер в порядке? – спросила я.
– Катер после отлета с Нейтрала не использовался, – сообщил корабль.
– Значит, в порядке. Внешний обзор, сканирование.
– Чисто.
– Распоряжения капитана в силе. Пошли, Алик.
Алик отложил недоеденный салат. Спросил недовольно:
– Куда?
Ясно, устал… держался долго, а тут только присел…
– Здесь хороший медкомплекс, Алик. Понимаешь, я… может, успеем? Ясю и Марика.
– Эх, кошка, – вздохнул Алик. – Марика, наверное, сожгли уже. А Яся… Анке сказала, вопрос нескольких часов… вряд ли сутки.
– Алик! Я же сказала – хороший медкомплекс! Не стандартный! Полетели, Алик.
Я втолкнула его на пассажирское место, впрыгнула за пульт и взмыла в небо.
У отца на корабле хороший катер, я так и не завела себе такой же. С хамелеон-системой и режимом противодействия слежению. Смешно, я только сейчас поняла, насколько больше он подходит для шпионских поручений, чем для обычной работы свободного капитана. Странно, почему отец не воспользовался катером, собираясь на разведку?
Мы мчались к поселку, невидимые в ночном небе, и душа моя пела. Вопреки всему. Как же я соскучилась по полету! Соскучилась… да я ведь всё это время даже не помнила, как это – летать! Это не боль, вспомнила я дракона. Боль – не это. Да, вот боль: оказаться прикованным к грунту – и помнить, как когда-то мчался в свободном пространстве… что сделали они с тобой, друг мой дракон! Что сделали они со мной, с Ясей, с Аланом… со всеми, всеми, кто живет здесь прахом под ногами… с отцом!
– Где садиться?
– У Алана за домом сможешь?
Ну и вопрос! Обидеться впору. Ну да что с него взять.
Я вписалась как раз между сеновалом и кроличьей ямой, и Алик уважительно присвистнул. Что б ты понимал, тоскливо подумала я. Мне стало страшно. Очень.
– Я подожду здесь, – сказала я.
– Ты не против, если я еще Степаныча прихвачу и Алана?
– Конечно. Нам еще запись слушать.
– Какую запись? – Глаза Алика зажглись неуемным любопытством. И кто за язык тянул, выругала себя я. И ответила:
– Сама не знаю. Важную. Ты поскорее, ладно?
– Не боись, кошка, мигом слетаю!
Он, и правда, обернулся быстро. Яся оказалась еще жива. Я думаю, это здорово прибавило ему прыти. Я пристегнула Ясю к пассажирскому креслу, а остальных прогнала в грузовой отсек. И взлетела плавно и осторожно, даже дыхание, кажется, затаила. Яся очень плоха, и малейший толчок может завершить дело. Ничего… ничего, я довезу… не знаю, смогу ли потом посмотреть ей в глаза, но вытащить ее я смогу!
Обратный полет показался мне очень долгим. Пару раз чудилось, что Яся уже не дышит, и тогда я с трудом удерживалась от искушения дать полную скорость. Ничего. Дотянем. Перегрузки добьют ее вернее.
Мы дотянули. И только опустив Ясю в биогель и услышав жужжание сканера, я перевела дух. И вспомнила об остальных: грузовой отсек не открывается изнутри. Ладно. Не думаю, что они обидятся на задержку.
Я открыла грузовой люк и спросила:
– Завтрак?
– Яся, – резко ответил Алан.
В глаза мне он старался не смотреть. Ну, понятно…
– Ты имел когда-нибудь дело с медтехником?
– Нет. Но нас учили.
– Ладно, пойдем.
Степаныча и Алика я в медблок не пустила. Нечего им там делать, и двоим-то развернуться негде. Впрочем, они особо и не спорили. Я дала им по пайку и предложила размещаться в рубке – только не на капитанском месте.
А Алана я пропустила вперед. Хотя толку… он, наверное, давно забыл ту малость, которой их учили. Остановился у края ванны и смотрел, судорожно сглатывая. Побелел весь. Медтехник опустил Ясю почти на дно, и в прозрачной толще геля концентрировались питательные тяжи. Медтехник работал.
– Прогноз? – спросила я.
– Благоприятный. Реанимационный комплекс пройден успешно, на полное восстановление потребуется около пяти стандартных часов. Ожидаемый расход ресурса девятнадцать процентов.
Будь у меня на «Мурлыке» такой медкомллекс, мелькнула непрошеная мысль, я могла бы пройти игру до конца. Хотя ничего бы это не изменило…
– Останешься здесь? – спросила я.
– Понятно, – буркнул Алан.
Я принесла ему паек, вернулась в рубку и выдала прогноз Алику со Степанычем. Увидела облегчение на их лицах. И обрадовалась, что они обошлись без словесного выражения этого облегчения. Может быть, и у них мелькнула мучившая меня мысль: отведи они меня к дракону раньше… Хотя бы днем раньше! И все могло сложиться иначе.
– Алик говорил о какой-то записи, – чуть помявшись, сказал Степаныч. – Что за запись, Альо?
– Сама еще не знаю, – ответила я, доставая себе паек. – Запись, которая два года назад была горячей. – Настолько горячей, что из-за нее погиб отец. И, наверное, тот его друг с Иллувина.
Мне расхотелось есть. Я выбрала тюбик рыбного пюре, села на отцовское место и скомандовала: – Директория «Киберы», код записи «007».
Передо мной материализовалась проекция сенсорного коврика, дисплей замигал алым и потребовал пароль. «Альянс», – вывела я пальцем по призрачной красной поверхности.