Пока подведем итог – и христианский мир, и каганат были для язычника земным воплощением тьмы Кромешного мира. В свою очередь, и иудеи, и христиане отлично помнили пророчество Иезекииля о страшном народе Рос. Север, родина русов и вотчина их суровых Богов, в каббале именовался «вратами Зла». Средневековые христиане верили, что к Северному ветру был прикован побежденный Люцифер.
Все это необходимо помнить. Иначе нам не понять, как смотрели друг на друга языческий Север и иудео-христианский Юг. Иначе нам не понять, какая сила два века бросала свирепые ватаги норманнов и вендов в набеги, главной мишенью которых, особенно в первое время, были монастыри. Иначе нам не понять, почему походы «россов» вызывали такую панику в Константинополе, какую не вызывали, скажем, армии сарацинов, подходившие к его стенам.
И не услышать, чему учил под стальным северным небом жрец Асмунд мальчика-князя.
Небо лежит
На остриях копий,
Уходящих во тьму.
Велеслав
Конечно, Асмунд учил воспитанника не только тому, что и от чего должен защищать князь, но и как защищать, как быть полководцем, правителем, воином – князем.
Здесь нам опять предстоит угадывать уроки Асмунда по их следам в жизни и деяниях князя. И будет очень трудно понять тех, кто твердил о князе-грабителе. Может, они просто не могут понять, как это так: воевать и не грабить? Рисковать жизнью – не для добычи? Подобные оценки рисуют скорее тех, кто их дает, и тех, кто им верит. Наших современников. Нас.
Но при чем тут Святослав Храбрый?
Законы языческого мира повсюду – от «Речей Высокого» в Старшей Эдде и ирландских «Советов Кормака» до индийских «Законов Ману» и самурайского «Буси До» – предписывали воину не стремиться к богатству, не иметь собственности. Исключение делалось лишь для орудий воинского ремесла – нет, орудий служения, жертвоприношения суровым Богам Войны и Власти. Вспомним былинных богатырей – они непременно отказываются от наград за подвиг, бесшабашно прогуливают, раздаривают или жертвуют на храмы дары князя, добычу или найденное сокровище. И поверх «налево поедешь – богату быть» Илья Муромец, усмехаясь, выводит на придорожном камне: «Илья Муромец там ездил, а богат не бывал». Если и есть у них «злато-серебро» – все идет на оружие, на сбрую боевого коня: «Не для красы-басы – ради крепости!»
Все – и враждебные князю-язычнику монахи-летописцы, и прямые его враги византийцы – волей или неволей говорят об удивительном, неимоверном для шкурных наших времен бескорыстии великого князя. Мы еще прочтем летописные строки о том, как равнодушно отказался Святослав от золотых даров византийцев, но благодарно принял оружие. Но сейчас стоит вчитаться в иное. В сотнями людей читанное, но мало кем осмысленное вступление к летописному жизнеописанию Святослава. «В походах же не возил с собой ни возов, ни котлов, не варил мяса, но, тонко нарезав конину, или зверину, или говядину, жарил на углях и так ел». «Не возил… возов» – как это можно было не заметить?! Какая орда грабителей куда и когда двигалась без возов, кибиток, фургонов? Ведь нужно же куда-то складывать то, ради чего грабитель, бандит, наемник проливает кровь и рискует драгоценной шкурой, – добычу?!
Но летопись, при всей неприязни к заклятому язычнику, непреклонна: «не возил», и точка.
О многом говорит и перечень скудных походных кушаний. Хорошо по этому поводу сказал Г. Прошин: «И как обозначена последовательность рациона дружины: на первом месте – конина, то, что всегда с собою, затем «зверина» – дичь, добытая стрелою или копьем на марше. Говядина – мясо, которое могли только реквизировать у населения во время похода, – на последнем месте. Это уже не перечень – это характеристика! Сразу вспоминается суворовская заповедь: «Обывателя не обижай!»
Грабитель? Грабитель, чьи воины предпочитают резать своих коней, тратить время и силы на охоту, чем отнять буренок в ближней деревушке?
Лев Диакон отдает, описывая войну со Святославом, дань обязательным византийским сетованиям на жадность и корыстолюбие варваров (вот уж чья бы мычала!). Но тот же Диакон говорит, что византийские «освободители» в Болгарии разграбили множество церквей (!) и царскую казну (!!). Также говорит он, что простые болгары бок о бок с северными «грабителями» дрались против византийцев. Простите, но кого тогда четыре года «грабили» русы в Болгарии?
Несколько проясняет дело описание ибн Мискавейхом захвата русами азербайджанского города Бердаа в 944 году, о котором мы уже говорили в связи с гибелью отца нашего героя. Овладевшие городом русы потребовали от жителей лишь повиновения: «На вас лежит обязанность хорошо повиноваться нам, а на нас – хорошо относиться к вам». Русы, по словам ибн Мискавейха, свое слово сдержали и «вели себя выдержанно». Из описания событий можно заключить, что это еще мягко сказано. Одержимая исламским фанатизмом городская чернь с воплями «Аллах акбар!» нападала – точнее, пыталась напасть – на русов с тыла всякий раз, когда те выходили из города, чтоб отразить нападение войск местного правителя. Нападения русы отражали успешно, а к выходкам черни относились с редкостным стоицизмом и долготерпением, ограничиваясь тем, что разгоняли оборванных фанатиков. Любопытно, в ответ на какое нападение современный командир приказал бы расстрелять толпу и взял заложников среди гражданского населения?
Правильно, читатель, на первое!
Русы же перешли к репрессиям, лишь когда обнаглевшие горожане начали нападать на некоторых из них, отделявшихся от соплеменников, и убивать. И даже тогда русы сперва предложили горожанам покинуть Бердаа и отправляться под руку столь горячо любимого ими правителя. Когда же привыкшие к безнаказанности мусульмане не обратили внимания на это предложение – лишь тогда жители города были захвачены в плен. При этом женщин и детей отвели в цитадель, а мужчинам, согнанным в соборную мечеть, было предложено выкупать себя и свои семьи. Наиболее благоразумные, уплатив выкуп, получили возможность покинуть Бердаа и… печать на глине, обеспечивающую их безопасность и сохранность оставшегося имущества. Мужчины, не пожелавшие внести выкуп – ибн Мискавейх особо отмечает, что не «не смогшие», а именно «не пожелавшие», – были перебиты, женщины и дети остались в плену завоевателей. Итог печальный, но закономерный. И более того, многие современные жители тех краев, думается, предпочли бы иметь дело с теми древними язычниками, чем с бандформированиями своих земляков и единоверцев.
Как видим, бескорыстие воинов Святослава не составляло исключения. Для руса-воина тех времен завоевание было не разбойным налетом и возможностью личного обогащения. Оно не только давало права, но и накладывало обязанности по отношению к завоеванным. Русы присваивали лишь – «что с бою взято, то свято» – имущество разбитой и как бы замененной ими воинской знати. Мирное же население облагалось данью, часто – не очень тяжелой. Что до суровой расправы с мятежным Бердаа, так ведь и сегодня порядок военного времени однозначно квалифицирует гражданское лицо, с оружием нападающее на солдата, как бандита. К таковым неприменимы нормы обращения с мирным населением, их участь – расстрел на месте. Кстати, тем, кого интересует дальнейшая судьба Бердаа, сообщаю – русы, благополучно подавив вылазки «моджахедов» и отбив правительственные войска, все же покинули город из-за эпидемии.