— Не гляди на меня так, Илье, — потребовал Лукас. — Знаю, местечко сомнительное, но, Единый ведает, одно из немногих в этом проклятом городе, где можно спокойно поговорить. Да садись ты, — добавил он, видя растерянность бывшего слуги, и встал. — Я нам налью.
— Я сам! — подскочил севший было Илье, но Лукас жестом остановил его.
— Ну уж нет, благородный мессер, вы у меня больше не в услужении, так что позвольте для разнообразия мне вам услужить.
А заодно остаться в уверенности, что ты меня не подпоишь, добавил он про себя, открывая стоящий в стенной нише буфет. Ровные ряды бутылок тускло поблескивали зелёным стеклом. Лукас не знал, что наливали в главном зале «Сивого мерина», но здесь, в «апартаментах», выбор всегда был отменный.
— Материнское будешь? — не оборачиваясь, осведомился Лукас.
— Как скажете…
— Оно здесь неплохое, десятилетней выдержки, — продолжал Лукас, вытягивая бутылку и отряхивая солому, прилипшую к стеклу. — По крайней мере, когда я был тут в последний раз, походило на десятилетнее.
Он сам расставил кубки и разлил вино: неторопливо, аккуратно, старательно, будто только этим и занимался всю жизнь. Илье неотрывно следил за его движениями, съёжившись на краешке кресла. Они расстались всего месяц назад, но теперь Лукас словно впервые его увидел. Увидел, какой он ещё, в сущности, ребёнок. Как странно, в Туроне почему-то казалось иначе.
— Илье, сколько тебе лет?
Тот вздрогнул, видимо меньше всего ожидая такого вопроса.
— Девятнадцать, мессер… сэйр Лукас. Будет весной.
— Тебя уже давно пора посвятить в рыцари. Не по умениям, я имею в виду, а по возрасту. А ты, похоже, в деле карьеры решил идти не вверх, а вниз… Из оруженосцев — снова в стюарды. И что бы на это сказала твоя матушка?
— Моя матушка давно умерла, мессер…
— Вот и я о том же. Что бы она только сказала, если бы была жива? Ну да мир праху её.
Лукас одним глотком осушил кубок. Илье, поколебавшись, нерешительно пригубил вино. На его лице отразилось одобрение. Хе, да парень и впрямь знает толк в винах. Лукас пожалел, что никогда прежде не приглашал его в собутыльники.
— Вообще-то, — помолчав, заговорил Илье, нешуточно удивив Лукаса такой смелостью, — я у Наворнов стюардом только временно… Пока в отъезде сэйр Моллард.
— Это кто?
— Это муж месстрес Селест.
— А-а, — сказал Лукас. Илье посмотрел на него с осуждением.
— Месстрес Селест велела сказать, что очень на вас обижена, и что если вы не вернётесь сегодня же, вам придётся иметь дело с её мужем.
— Нет, ну что за чудо-баба, а?! — восхитился Лукас. — Ты вот много знавал женщин, которые грозились бы натравить мужа на любовника, если любовник будет недостаточно куртуазен?
— Ох, сэйр Лукас, вам ли говорить о куртуазности! — сказал Илье. Лукас сдержал улыбку: кто бы мог подумать, что парень так легко пьянеет. — Вы вот три дня из её спальни не вылезали, а потом…
— Нет, право, стоило тебя уволить, чтоб дождаться такого рода нотаций, — сказал Лукас. — Что-то прежде я от тебя их не слышал.
Илье осёкся, опомнившись, и уткнулся взглядом в свой кубок.
— Ладно, расскажи-ка ты мне лучше про сэйра Молларда. Если я внемлю твоим воззваниям и вернусь к месстрес Селест, что и намерен сделать, стоит мне быть во всеоружии. Так куда он уехал и когда вернётся?
— Он сейчас в их родовом имении на Плече, — не поднимая глаз, ответил Илье. — Приедет, наверное, через месяц или около того. Во всяком случае, на такой срок месстрес Селест предложила мне побыть её стюардом.
— А потом?
— А потом сэйр Моллард возьмёт меня в оруженосцы. Он как раз имеет такую нужду и велел месстрес подыскать ему кого-нибудь.
М-да, хорош рыцарь, поручающий поиски оруженосца своей жене. Отсюда, похоже, неожиданностей ждать не следует. Теперь выясним, откуда следует…
— И что, ты жаждешь быть оруженосцем сэйра Молларда?
— Ну да! — вскинув голову, с вызовом сказал Илье. — Месстрес Селест сказала, что, если я буду служить ему хорошо, он уже через полгода произведёт меня в рыцари. Вы-то, сэйр Лукас, с этим особо не торопились!
Лукас слушал его, недоумённо приподняв брови. Дождавшись окончания короткой речи Илье, хмыкнул и снова разлил вино.
— Если тебе так хотелось стать рыцарем, Илье, ты мог просто сказать мне об этом, — не глядя на мальчишку, проговорил он.
Тот снова потупился. В нём боролись страх, стыд, чувство вины и обида, привычка проглатывать упрёки и желание выговорить наболевшее. Наблюдать за этими совершенно прозрачными терзаниями было трогательно.
— Ну как же такое можно сказать, — почти жалобно проговорил он наконец. — Каким же я буду рыцарем, если сам стану выклянчивать этот титул? Только мой господин может решить, что я готов.
— Вот именно, Илье. Вот именно.
Тут уж парень, окончательно раздавленный, совсем сгорбился, едва ли не прячась под стол. В ведении дискуссий он явно был не мастак. Лукасу стало его жаль.
— Но, видишь ли, на деле подобными рассуждениями почти никто не руководствуется. И я не удивлюсь, если сэйр Моллард и впрямь произведёт тебя в рыцари уже через месяц. Если жена его как следует попросит.
К его удивлению, Илье вроде бы не уловил намёка — пристыженное выражение его лица не изменилось.
— Но это же будет неверно… да? Я же хочу быть хорошим рыцарем. Вы меня понимаете, мессер?
— Не надо называть меня мессером. Я тебе больше не господин. По правде говоря, я надеялся никогда тебя не увидеть.
Илье вскинулся на него с изумлением.
— Но я же не знал, что вы окажетесь в доме Наворнов!
Лукас выпрямился в кресле, поставил локти на край стола и переплёл пальцы. Жалость жалостью, но он привёл сюда своего бывшего слугу не для того, чтобы выслушивать нытьё о его детских амбициях. И пора было приступать к делу.
— Ты служил мне два года, Илье. И ты неплохо меня изучил. Не спорь, я знаю, что неплохо. И мне вовсе не хотелось бы, чтобы ты узнал меня ещё лучше. Поэтому я тебя отпустил. Когда я отпускаю кого-либо, это означает, что я больше не хочу его видеть рядом с собой. Это означает также, что, встретив его снова, я могу заподозрить неладное. Что ты делаешь в Таймене? Тебе же вроде бы нравился Турон. Ты поссорился со своей… как там её…
— Лорья, — ответил Илье. Его била крупная дрожь. Лукас смотрел на него поверх пламени свечей, слегка прищурясь, и побелевшее лицо оруженосца казалось передёрнутым дымкой. — Её звали Лорья, мессер. Только мы расстались и мне…
— Я же сказал, чтобы ты не называл меня мессером. У тебя теперь другие хозяева. Вернее, только хозяйка пока что. Держу пари, она уже расспрашивала тебя обо мне. Вопрос только, что ты успел разболтать.