– Бранд, ты слышал, что прочел Скальдфинн в письме?
Бранд в ответ тряхнул «Боевым троллем», своим топором с серебряными украшениями.
– Бранд, ты много лет назад учил меня пути drengr'а, когда мы шли на Йорк и взяли его. Бросает ли drengr своих товарищей?
Бранд мгновенно понял, как построен вопрос и к чему он ведет. Сам он, как прекрасно знал Шеф, с удовольствием бы выбросил Свандис за борт в качестве жертвы Ран, богине морских глубин. И Бранд относился к ней не как к товарищу, а как к ненужному балласту. Но коль скоро она считается товарищем, матросом своего корабля, пусть и самым младшим по рангу, тогда общее мнение как англичан, так и викингов, единодушно против того, чтобы бросить ее, пожертвовать ею, и больше всего единодушия среди самых младших, среди рядовых, среди гребцов и оруженосцев.
Прежде чем Бранд сумел сформулировать уклончивый ответ, Шеф продолжил:
– Из-за скольких своих товарищей двинется вся армия?
Этот вопрос не оставлял Бранду выбора.
– Из-за одного! – ответил он. Впитавшаяся в плоть и кровь гордость заставила его распрямить плечи, с вызовом посмотреть на толпу южан.
– А из-за этого одного командиры тоже будут рисковать жизнью?
– Ладно, – сказал Бранд. – Ты пойдешь за ней. Но не один! Возьми флот. И если эти свиньи попробуют остановить тебя…
Он шагнул вперед с занесенным топором – гнев, что его перехитрили, мгновенно превратился в ярость против врагов. Капитан стражи схватился за меч, толпа ощетинилась копьями.
Соломон поднял руку и встал между противниками.
– Мы не брали женщину, – сказал он. – Убийство и похищение произошли в нашем городе, и у нас тоже есть свой счет за это. Если вам нужна наша помощь, она будет предоставлена. Но что вы все-таки собираетесь делать?
Это Шеф уже знал. На этот раз, повысив голос, он адресовался к тому человеку в толпе, который обязательно должен был в ней находиться, к наблюдателю, оставленному, чтобы сообщить похитителям, как было воспринято письмо. Шеф заговорил на самом простом арабском, международном языке этого побережья.
– Я пойду к десятому мильному камню, если мне скажут, где он. Но не один! Я буду одним из тринадцати.
Скальдфинн стал переводить, а Шеф заметил, что у его локтя стоит Ханд.
– Кого ты возьмешь с собой? – спросил малыш-лекарь напряженным голосом.
Шеф обнял его.
– Тебя, дружище. Квикку и Озмода. Нам нужен Скальдфинн. Хагбарта и Торвина я оставлю командовать флотом. И Бранду тоже придется остаться, он слишком грузен для горных дорог. Но его и Квикку я попрошу подобрать моряков, которые лучше всех дерутся на топорах и стреляют из арбалетов.
Соломон тоже стоял возле него.
– Если вы готовы доверять мне, я тоже пойду. По крайней мере, я, кажется, понимаю, зачем они это сделали.
– Я рад, что хоть кто-то понимает, – ответил Шеф.
Они вышли из города утром следующего дня, когда небо посветлело от первых солнечных лучей и птицы на окрестных полях завели пронзительные песни. Что ж, по крайней мере, люди были сытые и отдохнувшие, даже сам Шеф, хотя за прошедшую ночь он почти не сомкнул глаз. Долгие недели плавания, во время которых бремя царствования волей-неволей свалилось с его плеч и можно было палец о палец не ударить, создали у Шефа запас жизненных сил, который еще оставался почти нетронутым.
Вслед за Шефом шли Соломон и Скальдфинн, а также Ханд, который едва ли произнес хоть слово с того момента, как узнал о похищении Свандис. За этой четверкой двигались девять остальных, из них пятеро – отборные английские арбалетчики. Их по праву возглавляли Квикка и Озмод. Осматривая перед выходом строй, Шеф с изумлением обнаружил среди отборных стрелков косоглазого Стеффи.
– Я сказал: лучших стрелков во флоте, – рявкнул он на Квикку. – А Стеффи – худший. Замени его другим.
Лицо Квикки приняло упрямо-непроницаемое выражение, к которому он прибегал, когда получал прямой приказ, который ему не нравился.
– Со Стеффи все в порядке, – пробормотал Квикка. – Он чертовски хотел пойти с тобой. Он просто так не отвяжется.
– Арбалетчик! Да он в коровий зад не попадет прикладом своего арбалета, – прорычал Шеф. Но на этом приказе больше не настаивал. Дружба – вещь взаимная.
Шефа больше порадовали отобранные Брандом дружинники: все четверо скандинавы – два датчанина, швед и норвежец, – все с длинным списком побед в поединках против таких же могучих великанов, как они сами. Норвежец был родичем самого Бранда. Глядя на него, Шеф отметил примесь крови марбендиллов, черты морских троллей – в надбровных дугах и строении зубов. Но промолчал. Стирр, так звали гиганта, уже убил в Англии двоих людей, насмехавшихся над тем, как он жует, и был оправдан. Командиром этой группы был один из датчан, его боевой опыт прослеживался по обилию ювелирных украшений и шрамам на руках. Шеф спросил его имя.
– Берси, – ответил тот. – Меня прозвали Берси Хольмганг. Я участвовал в пяти хольмгангах.
– Я только в одном, – сказал Шеф.
– Знаю. Я его видел.
– И какого ты мнения?
Берси закатил глаза. На своем хольмганге у ворот Йорка Шеф один победил двоих, но едва ли в классическом стиле.
– Я видал поединки получше.
– А я убивал ратоборцев посильнее, – ответил Шеф, не собираясь уступать. Однако Берси, Стирр и их товарищи восстановили его душевное равновесие. Храбрость здешних южан была бесспорна, но Шеф и представить себе не мог, чтобы кто-то из сухопарых, прикрытых лишь хлопком и льном испанцев, будь то иудей, мусульманин или христианин, хоть несколько секунд продержался против иззубренных топоров и дротиков с железным древком, побрякивающих сейчас позади него. Во всяком случае, он мог не опасаться случайной стычки. И представлял собой, по меньшей мере, угрозу, что Свандис будет отомщена.
К концу второго часа начался дневной зной, и отряд Шефа выглядел уже не так грозно, как раньше. Воины тяжело дышали, ведь они с самого рассвета безостановочно преодолевали по пять миль в час, по очереди двигаясь пешком или верхом на перегруженных мулах, которых раздобыл Соломон. Их волосы и густые бороды намокли от пота. Скоро солнце будет светить прямо на кольчуги викингов. Им придется выбирать, снять кольчуги или изжариться. Но мильный столб уже показался вдали, и они успевали к назначенному времени. Шеф огляделся вокруг. Если будет засада, то здесь самое подходящее для нее место. Квикка и его люди слезли с мулов и шли теперь не так быстро, приготовив взведенные арбалеты и озираясь по сторонам, не сверкнет ли где пущенный в них дротик или стрела.
Из зарослей кустарника раздалась звучная трель. Похожая на птичью, но менее мелодичная. Пение свирели. У Шефа волосы на загривке встали дыбом, он повернулся в сторону звука и уставился своим единственным глазом на мальчика. Еще мгновение назад его там не было. Кто это – полубог, таинственный горный обитатель, вроде северных марбендиллов или финских снежных чародеев? В него уже были нацелены пять арбалетов. На три больше, чем необходимо. Шеф развернулся и внимательно оглядел всю окрестность. Если мальчишка послан отвлечь внимание, нападение начнется откуда-то с другой стороны. Берси Хольмганг понял его опасения и с занесенным копьем сошел с дороги.