Сидевшие поблизости непроизвольно отшатнулись.
— Для тревоги нет никаких оснований, джентльмены! — сказал Мак-Кей, холодно улыбаясь и кладя свою руку на руку Сэма. — Если бы доктор Бертолли заразился, симптомы не заставили бы себя долго ждать. Болезнь развивается чрезвычайно стремительно… — Он поднял глаза на Сэма, продолжавшего стоять. — Есть ли у вас какие-то предложения по лечению болезни Ренда, доктор?
— Никаких, — ответил Сэм, чувствуя, как тишина вокруг становится предельной. — Пока болезнь неизлечима. Всякий заболевший ею неминуемо умрет. Единственный выход для нас — уничтожение источника инфекции. Для этого следует истребить всех птиц в радиусе десяти, ста или даже тысячи миль — по обстоятельствам… Ни одна птица не должна спастись. Я понимаю, что это ужасно, но — или птицы, или мы…
Из зала послышались грозные выкрики. Мак-Кей, старательно не глядя в сторону топавшего ногами багроволицего толстяка — губернатора штата, невозмутимо произнес:
— Джентльмены! Здесь присутствует человек, чье квалифицированное заключение поможет нам выработать план конкретных действий. Это профессор Берджер, куратор Нью-Йоркского зоопарка. Прошу вас.
Берджер оказался щуплым человечком с розовым черепом, слегка покрытым тщательно уложенными седыми волосами. Он говорил, низко опустив голову, и, пока зал не затаил дыхания, ничего невозможно было разобрать.
— …маршруты, а также традиционные места гнездований и сроки прилета различных видов. Я определил зону возможного заражения, условно допустив, так сказать, что инфицирован наиболее свободно перемещающийся вид. Исходя из этого допущения… — Он умолк и стал рыться в своих бумагах, вызывая тем ропот аудитории. — Прошу вашего снисхождения, джентльмены… — Когда Берджер поднял голову, стало видно, что глаза его полны слез. — Я только что был в зоопарке… Нам пришлось убить всех наших птиц, всех… Ага, вот они, эти цифры. Радиус, если считать от Манхэттена, — сто миль. По Лонг-Айленду — чуть больше, до Монток-Пойнта. Конечно, эта зона может расшириться при определенных обстоятельствах…
— Это нереально! — послышался чей-то возглас. — Ваша зона займет почти десять тысяч квадратных миль! Понадобится целая армия!
— Да, понадобится… — кивнул Берджер. — Без помощи войск ООН нам не обойтись. С оружием, отравляющими газами, ядами, взрывчаткой и прочим…
Удары молотка профессора Чейбла были намного тише поднявшегося гама. Но профессор продолжал настойчиво взывать к тишине.
— Это, в конце концов, уже забота Всемирного центра здоровья, джентльмены, — смог наконец произнести он. — И давайте лучше перейдем к голосованию.
Большинством голосов было решено ввести войска и на рассвете начать избиение пернатых.
— Тут по ящику показали побережье Кони-Айленда… Сплошь мертвые чайки… Ночью прибило… Все пляжи закрыты. А то, если кому-то взбредет в голову искупнуться — запросто можно свернуть шею, так и не добравшись до воды…
Келлер бубнил все это, не переставая жевать изуродованную зубочистку и положив руки на баранку машины экстренной помощи, мчавшейся по пустынному городу.
— Сбавь скорость, — велел Сэм. — И пойми наконец: мы делаем просто объезд. Никто ни с какими прободениями аппендикса нас не ждет…
Он сидел на переднем сиденье, пристально вглядываясь в подворотни и дверные проемы. Пока не было ничего подозрительного… А вот тесно было, поскольку сидели они втроем. Третьим был солдат войск ООН по имени Финн — долговязый датчанин при полном боевом снаряжении и огнемете за спиной.
— Там… внизу… — внезапно прервал он молчание и указал пальцем на грузовик. — По-моему, там что-то было…
Они с Сэмом ухватились друг за друга, чтобы не удариться при торможении, и машина, взвизгнув, остановилась.
Первым наружу выбрался Сэм. Он тащил туго набитую сумку, содержимое которой было определено на вчерашнем совещании.
Финну не померещилось. Неясная тень у заднего колеса оказалась молодым человеком, который, заметив их, попытался отползти в сторону. Опустившись на колени, Сэм сразу все понял. Характерное покраснение кожи и пока еще мелкие бугорки фурункулов говорили сами за себя… Он достал из сумки пару длинных резиновых перчаток и надел их.
— Давайте-ка я помогу вам встать, — сказал он больному, протягивая руку, но тот, с расширенными от ужаса глазами, пополз под машину.
Сэм ухватил его за ногу и, отразив слабый пинок, стал медленно пятиться назад. Мужчина отчаянно отбивался, но вскоре зрачки его глаз ушли под верхнее веко, и он потерял сознание. Обращаться с ним стало теперь значительно проще…
Это был даже не противогаз, а элементарная респираторная маска, предоставленная пожарным ведомством, правда, слегка модифицированная: внутреннюю часть ее покрывал слой биоцидального крема. Надев маску на лицо больного, Сэм тщательно опрыскал антисептическим аэрозолем все его тело, а также одежду. Теперь можно было снять перчатки и приступить к лечению.
Он приготовил ампулу для введения интерферона — пока единственного средства, дававшего хоть какой-то эффект.
Подошедший Финн возвышался над ним, хмурясь и теребя приклад своего огнемета.
— Поблизости нет ни одной птицы, сэр. Я осмотрел все. Вы не спросили, где он подцепил это?
— Вы же видите — человек без сознания.
Келлер подъехал к ним задним ходом и, распахнув дверцы, вытолкнул каталку. После этого он, вглядываясь в лицо лежащего, стал наклонять голову то к одному, то к другому плечу.
— Не кажется ли вам, что он смахивает на итальянца, док?
— Возможно… И что же?
— Может быть, и ничего, но в этом районе, знаете ли, масса голубятников, и многие из них итальянцы. Они держат своих любимцев на крышах…
Оба, Сэм и Келлер, непроизвольно подняли глаза вверх, и как раз вовремя — на самом краю карниза мелькнуло что-то белое.
— Нет! Только не моих птиц! Не делайте ничего с моими птицами! — закричал больной, пытаясь встать.
Сэм выхватил из кармана одноразовый шприц с мощным снотворным, всегда имевшимся у него наготове, и, надорвав полиэтиленовый пакетик, погрузил иглу в судорожно сжатую мышцу. Спустя мгновение мужчина мягко повалился на спину.
— Келлер! На каталку его и в машину! А мы с Финном обследуем крышу.
— Но док! Не лучше ли мне отправиться с вами?
— Будет лучше, если ты присмотришь за пациентом…
Поднявшись лифтом до верхнего этажа, они направились к лестнице. Дружное хлопанье дверей говорило о том, что за ними наблюдают.
На последней двери, в которую они уперлись, висел большой замок.
— Посягательство на частную собственность преследуется законом, — мрачно изрек Финн, пытаясь устранить препятствие. — Однако параграф 14-й Положения о чрезвычайных ситуациях гласит… — Тут он умолк, так как под ударами отделанного металлом ботинка сорок пятого размера дверь слетела с петель.