В открытом окне виднелась луна— пронизывающий глаз в ночи, факел в удушающей жаре. Билли Чун забылся тревожным сном, но одному из близнецов что-то приснилось, он закричал во сне и разбудил его.
Если бы только не было этого мужчины в ванной… Билли ворочался с боку на бок, кусал губы и чувствовал, как лицо покрывается потом. Он же не собирался его убивать… Но не об убитом человеке думал сейчас Билли. Он беспокоился о самом себе. Что будет, когда его поймают? А его найдут — на то и существует полиция. Они вынут ломик из головы убитого, отнесут его в лабораторию и узнают, кто ему его продал…
Его голова ворочалась на мокрой от пота подушке, и тихий, почти неслышный стон прорывался сквозь сжатые зубы.
— Ты сегодня неважно побрился, Раш, — сказал Грассиоли своим нормальным, раздраженным тоном.
— Я вообще не брился, лейтенант, — сказал Раш, оторвавшись от рапорта. Лейтенант заметил его, когда проходил через отдел детективов в канцелярию. Энди надеялся отметиться и уйти с участка, не повстречавшись с начальником. Он быстро соображал. — Сегодня я провел много времени неподалеку от Корабельного городка. Не хотелось чересчур выделяться. К тому же там во всей округе, вероятно, ни одной бритвы днем с огнем не сыщешь.
Прозвучало достаточно убедительно. На самом же деле он появился лишь поздно утром прямо из Челси-парка и не успел побриться.
— Ага. Как продвигается дело?
Энди знал, что лучше не напоминать лейтенанту о том, что он занимается им только со вчерашнего вечера.
— Я обнаружил один факт, относящийся к делу. — Он огляделся по сторонам и продолжил, понизив голос: — Я знаю, почему на наше управление оказывают нажим.
— Почему?
Пока Энди объяснял значение сердечка на окне и рассказывал о людях, заинтересованных в убийстве, лейтенант рассматривал фотографии Ника Куоре и его подручных.
— Отлично, — сказал Грассиоли, когда он закончил. — Не пиши об этом в своих рапортах, если не найдешь ниточки, ведущей к Куоре, но я хочу, чтобы ты держал меня в курсе дела. Иди, ты здесь только теряешь время.
Вот уже много дней жара не спадала. Улицы были наполнены горячим вонючим воздухом, совершенно неподвижным и пахнущим грязью, потом и разложением. Это было невыносимо. Но впервые с тех пор, как установилась жара, Энди ее не замечал. Минувшая ночь была ошеломляющей, невероятной и незабываемой. Он пытался отрешиться от волнующих мыслей, но в памяти то и дело возникала Ширли, и, несмотря на жару, он чувствовал, как заливается румянцем. Не может быть! Он ударил кулаком правой руки по ладони левой и улыбнулся испуганным прохожим. Ему так много нужно сделать, прежде чем они увидятся вновь.
Энди свернул в переулок, который вел между рядами гаражей за Челси-парком к служебному входу в здание. Позади послышалось шуршание колес. Он шагнул в сторону, пропуская тяжелый гужевик — квадратный, как ящик, кузов на старых колесах от автомобиля, который тянули двое людей. Они согнулись почти пополам и, казалось, не чувствовали ничего, кроме усталости. Когда они прошли мимо всего в паре метров, Энди увидел ремни, впивающиеся им в шеи, и незаживающие язвы на плечах.
Энди медленно шел за гужевиком, потом остановился там, где его не было видно из служебного входа, и присел у рва. Бетонное дно покрывали мусор и отбросы. Между гранитными плитами там и сям зияли широкие щели. В темноте довольно легко здесь пробраться, фонарей поблизости нет. Даже днем взломщика можно заметить лишь из ближайших окон. Никто не видел, как Энди перемахнул через высокий край рва и медленно спустился на дно. Здесь было жарко, словно в печи, но Энди не обращал на это внимания. Он шел вдоль внутренней стены, пока не обнаружил окно с сердечком. Его было очень легко заметить, вероятно, ночью тоже. Как раз под рядом подвальных окон находился выступ, на который можно залезть; он был достаточно широк, чтобы на нем стоять. Да, стоя здесь, можно взломать окно. Убийца проник в здание этим путем. Пот капал у Энди с подбородка и оставлял темные пятна на бетонном выступе. Жара наконец до него добралась.
— Что это ты тут делаешь? Хочешь шею себе сломать? — закричал вдруг кто-то. Энди выпрямился и увидел на мостике, переброшенном через ров, швейцара, грозившего ему кулаком. Приглядевшись, он узнал Энди, и его тон резко изменился. — Извините… я не разобрал, что это вы, сэр. Чем могу вам помочь?
— Открывается ли какое-либо из этих окон?
— Открывается то, что у вас над головой. Оно находится в вестибюле.
Швейцар исчез, а через несколько секунд окно отворилось, и в нем появилась его круглая физиономия.
— Вытащите меня отсюда, — попросил Энди. — Я совсем спекся. — Он ухватился за руку швейцара и вскарабкался наверх. В вестибюле было сумрачно и прохладно. Энди вытер лицо носовым платком. — Мы можем где-нибудь поговорить? Где можно сесть?
— В комнате охраны, сэр. Следуйте за мной.
Там находились два человека. Один, в форме местного персонала, вскочил, как только они вошли. Другим был Тэб.
— Встань у двери, Ньютон! — приказал швейцар. — Хочешь пойти с ним, Тэб?
Тэб взглянул на детектива.
— Конечно, Чарли, — ответил он и вышел вслед за охранником.
— У нас тут есть вода, — сказал швейцар. — Хотите стаканчик?
— Грандиозно, — сказал Энди, плюхаясь в кресло. Он взял пластиковый стаканчик, половину выпил залпом, а остальное стал тихонько потягивать. Прямо перед ним находилось окно с серым стеклом, выходившее в вестибюль. Но он не видел в вестибюле на этом месте окна. — Одностороннее стекло? — спросил он.
— Верно. Для охраны жильцов. С той стороны зеркало.
— Вы заметили, в каком месте рва я находился?
— Да, сэр, похоже, вы были как раз у того окна, которое взломали.
— Да. Я прошел по рву с той стороны, от переулка, и вышел к окну. Как, по-вашему, ночью меня можно было бы увидеть?
— В общем…
— Да или нет? Я не собираюсь ловить вас.
— Жилуправление уже делает что-то, чтобы обеспечить безопасность. В основном неприятности с системой сигнализации. Нет, не думаю, что я увидел бы вас ночью, сэр, особенно в темноте.
— Я тоже так думаю. Значит, вы считаете, что кто-то мог проникнуть в здание таким способом?
Маленькие поросячьи глазки Чарли сощурились и забегали.
— Полагаю, — сказал он наконец, — что убийца мог попасть внутрь таким образом.
— Хорошо. Итак, он попал прямо в подвальное помещение. Подошел к окну, сигнализация на раме сломана, все в порядке. Взломщик мог заранее отметить окно сердечком, чтобы легче было найти его снаружи. А это означает, что он не один раз побывал в здании.
— Может быть, — согласился Чарли и улыбнулся. — А может быть, он оставил знак после того, как проник в здание, чтобы одурачить вас. Может быть, он хотел, чтобы вы посчитали, что это сделал кто-то находившийся в здании.