— Тебе все ясно? — улыбаясь, спросил профессор.
София с недоумением посмотрела на него.
— Что ж, хорошо… — продолжил Шлафен, отворачиваясь.
Неподалеку от них виднелась массивная дверь, обитая красным бархатом. Девочка смотрела на нее как на мираж в пустыне. После пройденного пути в подземелье эта дверь напоминала ей об оставшемся наверху таком безопасном доме.
— Это здесь, — взволнованно объявил ее проводник. Затем из карманов брюк он извлек золотой ключ с довольно витиеватым орнаментом. — У тебя тоже будет такой, — с улыбкой сказал он девочке, затем вставил ключ в замочную скважину и сделал пять оборотов.
На весь коридор раздался грохот вращающихся задвижек, разблокировавших защитную систему. Наконец дверь дернулась и приотворилась.
— Это была самая трудная часть… — подтвердил профессор и всем телом навалился на дверь, которая нехотя подалась и медленно открылась.
За ней потрясенная девочка увидела огромный стальной цилиндр, подобный тем, что имелись в подземных банковских хранилищах. Этот проход, должно быть, и в самом деле был призван защищать нечто весьма ценное.
Скользнув внутрь, профессор и София оказались в почти пустой комнате. Прямо перед ними появилась другая, скромная деревянная дверь. София вопросительно посмотрела на своего проводника.
— Нам предстоит преодолеть последнее испытание, — заявил он. — Эта дверь в состоянии распознавать Драконидов и Хранителей и пропустит внутрь только их. Она открывается лишь с помощью особого пароля, написанного только для нас.
Затем мужчина замолк. София напрасно ждала, когда он произнесет этот так называемый пароль. Профессор, время от времени поправляя на носу очки, продолжал смотреть на нее, словно чего-то ждал.
— Ну и?.. — шепотом спросила девочка.
— Твой черед, — ответил он, указывая на дверь.
— Но я не знаю пароля…
— И все же ты знаешь. — Шлафен загадочно улыбался.
— Это… это просто невозможно. Еще совсем недавно я даже не знала, что я — Драконида.
— Это слово в тебе, его знает Тубан. Тебе нужно просто довериться ему.
Тогда София закрыла глаза. Пожалуй, главное заключалось в том, чтобы как следует сосредоточиться, но ей мешала вереница глупых мыслей. В конце концов она сдалась.
— Мне очень жаль, но я не слышу Тубана. В общем, я знаю, что оно есть, поскольку вы сказали мне об этом… то есть поскольку ты сказал мне это. Но я никогда его не слышала.
— Ты уверена?
София, все еще продолжая прислушиваться, снова попыталась внять своему сердцу, но оно оставалось безмолвным.
— А между тем именно он подсказал тебе имя твоего врага при столкновении с тем мальчиком, и именно он направлял твои руки, когда ты воспользовалась волшебными чарами. Это совсем просто: он приходит тогда, когда тебе нужна помощь. Значит, перестань бояться и позволь ему помочь тебе.
София снова посмотрела на дверь. Она была сплошь покрыта плесенью. Замочная скважина представляла собой грубую дыру в толще древесины. То тут, то там торчали щепки, нарушавшие гладкую поверхность двери. Затем внимание девочки привлек выцветший от времени узор. Он напоминал изображение нескольких собак, которые вместе образовывали хвост дракона. София прищурила глаза, чтобы приглядеться к ним получше. И тогда изображение на дереве стало вырисовываться все четче и четче, словно поблекшие от времени цвета постепенно обретали прежнюю сочность. Девочку осенило. На ум ей пришло нечто, не более чем простой звук, которому ей никак не удавалось найти объяснение. Адиб. А почему бы не попробовать?
— Скажи это тихонько в замочную скважину, — посоветовал стоявший за спиной у Софии профессор.
Девочка опустилась на колени и, приставив с обеих сторон ко рту ладони, припала к отверстию. Потом еле слышно она произнесла:
— Адиб!
Ответа не последовало. Дверь продолжала неподвижно оставаться на своем месте, и София подумала, что профессор ошибся: быть может, Тубан не в ней, а в ком-то еще. С одной стороны, эта мимолетная мысль обнадеживала ее, а с другой, вызывала у нее странную горечь. А между тем дверь дернулась и со скрипом отворилась.
Все так, все было именно так. И Тубан только что разговаривал с ней. София почувствовала, как ее спутник положил ей руку на плечо.
— Запомни его, оно потребуется тебе для того, чтобы приходить сюда.
Обернувшись, София встретила одобрительный взгляд профессора.
— Вот мы и пришли, — сказал он.
Он легонько толкнул ее в спину, чтобы она осмелилась войти, и София шагнула вперед.
Это совсем не походило на дунгеон. Представший их взорам зал был просторным и светлым. Высотой он был около десяти метров, имел дугообразный свод и почти полностью был отделан мрамором. Это помещение очень сильно напоминало Софии ее комнату и летающий город Драконию. Свод зала держался на многочисленных колоннах, в стенах виднелись ниши с разнообразными статуями драконов. А в одной из них стояла скульптура человека, вернее сказать, юноши с грустным и суровым выражением лица и с круглым камнем во лбу. Все пространство помещения было сосредоточено вокруг центральной зоны, где сверкал какой-то предмет, подвешенный в некоем подобии пузыря из света.
— Это — Лунг, — сказал профессор, указывая на статую. — А здесь хранится самое большое наше сокровище.
Мужчина шагнул к этой светящейся точке, увлекая за собой и Софию. Чем ближе они подходили, тем отчетливее становились очертания висевшего предмета. Это была веточка, кончик которой источал дымку нежно-зеленого цвета. Именно из него и исходил этот свет.
София зажмурила глаза, не в силах выдержать слепящее сияние. Именно в этот момент ей удалось вполне отчетливо разглядеть на кончике веточки маленький самоцвет, сквозь который пробивались несколько молоденьких листочков.
София застыла на месте от восхищения. Никогда в жизни она не видела ничего прекраснее, девочка понимала, что она особенная. И не только из-за своего сияния, сколько из-за надежды, которую она олицетворяла собой. София осознала, что именно в этой надежде она и нуждалась.
— София, это — Гемма — последняя драгоценная почка Древа Мира, — заметил профессор. — Других таких больше не существует. Лунг подобрал ее, когда Тубан умер. В ней хранится частица живого Древа. Остальное сосредоточено в утерянных плодах, ждущих, когда ты и другие Дракониды разыщут их. На протяжении веков Хранители передавали ее из рук в руки, и для нас она всегда являлась олицетворением источника нашей веры. Созерцание ее блеска помогало мне в годы, которые я провел в поисках тебя. Когда я уже потерял было всякую надежду и думал, что никогда не сумею выполнить свою миссию, я спускался в это подземелье и понимал, что это еще не конец, поскольку служил силе, порождавшей новую жизнь.
София почувствовала, как от слез защипало ее глаза. Как никогда прежде, она понимала и разделяла глубокий смысл этих слов.