— У меня Растабан, — продолжил Нидхогр, снова вытаращив глаза. — Прямо как тогда, когда я убил его на твоих глазах.
В памяти Софии возник образ красного дракона, могучего и прекрасного. Где-то в глубине души она почувствовала, насколько эти двое были дружны, сохраняя верность друг другу и на поле битвы. Затем красный цвет чешуи смешался с кровью, и девочка увидела, как Нидхогр накинулся на обессиленное тело Растабана. Негодование Тубана волной прокатилось по телу Софии. Только время спустя он узнал, что его друг слился душой с человеком, однако это не слишком смягчило его гнев. Отныне Лидия является его хранительницей — София поняла это только тогда, когда увидела ее в когтях неприятеля, готового в любую минуту расправиться с ней.
— Тубан, мне нужен плод, — надменно заявил Нидхогр, в это время видение жуткой резни таяло, словно дым в небе. — А я верну тебе Растабана. Я предлагаю тебе равный обмен. Начиная с этого момента в твоем распоряжении всего одна неделя, после которой он и девчонка достанутся мне и моим детям на съедение. Ровно через семь дней я буду ждать тебя на вилле Мондрагона. На этот раз тебе предстоит непростой выбор: либо навсегда потерять своего друга, либо отказаться от спасения Древа Мира.
Ухмылка Нидхогра начала таять в воздухе, а потом все исчезло, взорвавшись блеклыми цветами ночи. София внезапно оказалась вновь ввергнутой в реальный мир, не в силах прийти в себя. Она почувствовала, что падает, но пара сильных рук поддержала ее.
— София, ты в порядке?
Голос профессора смог полностью привести ее в чувство. Девочка кивнула:
— Да, да… это было ужасно, но теперь все в порядке.
София посмотрела на крылатого мальчика. Его глаза снова стали тусклыми и больными. И все-таки пришел ее черед.
— Нам нужно что-то сделать для него, профессор, он не имеет ничего общего с нашими врагами, — выпалила она на одном дыхании.
— Не знаю, смогу ли я…
— Профессор, умоляю тебя!
Шлафен посмотрел на Томаса, а потом на мальчика, прохрипевшего что-то про берег озера.
— Я попытаюсь сделать все возможное.
Они отнесли его вниз, в дунгеон, связав для надежности. Затем прошли в зал Геммы, и там профессор взял небольшой деревянный ящичек. Когда он открыл его, София увидела целый набор миниатюрных медных инструментов, разложенных по порядку.
— Я верю в тебя, — сказала София чуть слышно.
Девочка очень устала, но ей необходимо было присутствовать при этой процедуре, чтобы лично убедиться в том, что хотя бы эта невинная жертва сможет обрести спасение.
Профессор слабо улыбнулся. Его лоб покрылся испариной.
— Надеюсь, твоя вера в мои способности не окажется напрасной. У нас мало времени, а я буду делать это впервые, — сказал он, взяв в руки тонкий скальпель и стеклянную колбу.
Потом он подошел к плоду и, наклонившись к нему, пробормотал что-то шепотом. Когда он аккуратно сделал на камне надрез, София где-то в глубине души ощутила настоящую боль. Ослепительно сверкнувшая крохотная капелька скатилась в колбу. Она выглядела белой и вязкой, как сок деревьев. Вот он, бесценный нектар Древа Мира.
— Ты сделал ей больно? — спросила София, воспринимая Гемму как некую сущность, способную страдать.
Профессор в задумчивости покачал головой:
— Это — Золотая Смола, вещество, дававшее когда-то жизнь земле. Гемма способна за короткое время воспроизвести ее, если ты немного возьмешь ее за один раз. В течение завтрашнего дня она восстановит эту капельку, что я взял у нее.
Затем профессор подошел к мальчику, лежавшему на столе. Его ослабевшие крылья свисали до самого пола. Дыхание мальчика становилось все тяжелее. Он лежал на животе. София с отвращением разглядывала крюки, расположенные вдоль позвоночника и вонзившиеся в плоть, как крошечные зубы.
— Ну, насколько мне известно, у всех привитых имеется единое центральное устройство, — заметил Шлафен, пару раз поправив очки. — В книгах сказано, что оно находится в районе шеи и управляет всем механизмом. Достаточно отсоединить его, и дело сделано. Но на практике я даже не знаю, где оно находится.
София почувствовала, как от волнения сжалось все ее нутро.
Профессор, внимательно изучив затылок мальчика, наконец решился. Стеклянной пипеткой он набрал из колбы Золотой смолы, а затем капнул ее на первый металлический позвонок.
— Надеюсь, место выбрано верно. Другой возможности у нас нет.
Капля впиталась почти сразу, и поначалу ничего не произошло. Но мгновение спустя скрип заржавевшего железа послужил началом превращения. Крылья отделились, то же самое произошло и с металлическим устройством на его руках. Так продолжалось до тех пор, пока с ошеломляющей быстротой не отвалился сам по себе каждый из зубцов, оставив после себя лишь некое подобие огромного металлического таракана, прицепленного к шее. Спустя несколько мгновений заржавел и он, со звоном покатившись по полу, словно старая консервная банка.
Профессор и София, с выражением явного отвращения на лице, нагнулись, чтобы рассмотреть его поближе.
— Готово, — сказал мужчина торжествующим голосом.
Они какое-то время смотрели друг на друга, а потом София прыгнула ему на шею. Мальчик был все еще бледен, но лиловый цвет лица медленно изменялся, приобретая розоватый оттенок.
— Спасибо, профессор, ты его спас, — взволнованно поблагодарила девочка.
Шлафен покраснел от смущения.
— Ну, Хранители тоже для чего-то годятся, — скромно махнул он рукой, а потом серьезно на нее посмотрел. — А что произошло на озере?
София почувствовала, как ужасная тяжесть сдавила ей грудь. Она закрыла глаза и, собравшись с духом, на одном дыхании рассказала ему обо всем.
Профессор молча выслушал девочку. Мужчина видел, как она дрожала, когда описывала последнюю схватку между виверной и драконом. Он не помнил об этом, в его памяти сохранились только знания всех предыдущих поколений Хранителей, а не воспоминания Драконидов. Шлафен попытался тем или иным способом воодушевить девочку и, когда она закончила свой рассказ, нежно обнял ее, дав понять, что она не одинока. София в его объятиях глубоко вздохнула, а потом смолкла.
«Пора кончать с этим», — подумала она про себя. Ей надоело позволять страху брать над собой верх. Ей нельзя падать духом, иначе нет никакого смысла мириться со своей миссией.
— И что ты намерена делать? — спросил ее профессор.
Этот вопрос не удивил девочку. Она знала, что имеет в виду ее отец.
— Мне нужно что-то сделать, но я не могу вступать в схватку до тех пор, пока окончательно не выздоровею. На этот раз я не могу допустить потери ни плода, ни Лидии. Еще одна ошибка — и конец.
Шлафен внимательно посмотрел на Софию и одобрительно кивнул.
— Надеюсь, ты говоришь мне это не только потому, что я хочу это услышать.