Назад по коридору. Вот одна из дверей, что она не проверила. Прижмись к стене, там, где дверные петли. Распахни ее настежь, одним толчком. Дверь распахнулась и с грохотом ударилась о стену. Никого! Заброшенная ванная комната. А, вот и веревка, крючья, ременная люлька! Что теперь? Искать телефон или сперва вытащить Кэтрин? На дне колодца Кэтрин не грозит шальная пуля. Но если Старлинг убьют, Кэтрин погибнет наверняка. Вытащить ее и вместе искать телефон!
Старлинг не хотела больше оставаться в этой ванной. Он мог подобраться к двери и шлепнуть ее. Она выглянула в коридор и нырнула обратно, за веревкой. В углу стояла огромная ванна, до краев наполненная каким-то застывшим пурпурно-красным месивом, похожим на штукатурный раствор. Из месива торчала человеческая рука. Почерневшая, сморщившаяся, с розовым лаком на ногтях. На запястье — изящные часики. Старлинг видела все это сразу, все вместе — веревку, ванну, руку, часы.
Секундная стрелка мухой ползла по циферблату. Это было последнее, что она успела увидеть. Свет погас.
Сердце подпрыгнуло так, что у нее отдалось в груди и в руках. Головокружительная тьма. Ухватиться бы за что-нибудь, хоть за край ванны. Ванна. Выбраться отсюда! Если он сумеет найти в темноте эту дверь, то начнет стрелять. Спрятаться здесь не за что. О Господи, скорей отсюда! Выбраться бы в холл. Присядь, держись пониже. Нигде не видно света? Нет, нигде. Он на щитке рубильник выключил. Где тут у него щиток? Где вообще обычно бывают щитки? Возле лестницы! По большей части где-нибудь возле лестницы! Если так, значит, он движется сюда именно со стороны лестницы! Значит, он сейчас между мной и Кэтрин.
Опять Кэтрин кричит.
Ждать его здесь? Сколько придется ждать? Вечность? А может, он уже сбежал! Он же понятия не имел, что я одна. Нет, вполне мог догадаться. Меня, конечно, скоро хватятся. Не позже сегодняшнего вечера. Лестница в той стороне, откуда доносятся крики. Надо решать прямо сейчас.
Она двинулась вперед, тихо, ее плечо еле касается стены, бесшумно трется о нее, рука вытянута вперед, другая держит револьвер, прижимает его к телу на уровне пояса. Ближе, чтобы не получить по рукам. Вот она в мастерской, чувствует, как расширяется пространство. Большая комната. Присесть, броском внутрь. Руки вперед, держать револьвер обеими руками. Ты же прекрасно знаешь, где он находится, чуть ниже уровня глаз. Стоп! Прислушайся. Медленно повернись, всем телом одновременно, и тело и голова, как поворотная башня. Стоп, прислушайся.
Полная темнота, шипение пара и бульканье воды.
И тяжелый запах козла бьет прямо в ноздри.
Кэтрин опять причитает.
Мистер Гам стоял у стены и наблюдал за ней. Он успел уже надеть свои очки. Он не опасался, что она на него наткнется в темноте — сейчас их разделял рабочий стол. Гам осветил ее инфракрасным фонарем с ног до головы. «Она слишком тощая, — думал он, — от нее никакого проку не будет». Но тут он вспомнил ее волосы, как она стояла там, в кухне. Превосходные волосы! Много времени на это не уйдет. Он быстренько их снимет. И наденет на себя! А потом можно будет нагнуться над колодцем и крикнуть: угадай, кто пришел!
Это было здорово — наблюдать, как она крадется! Вот сейчас прижалась бедром к раковине и медленно, выставив перед собой револьвер, пробирается в том направлении, откуда доносятся крики. Было бы очень забавно поиграть с ней так подольше, поохотиться за ней в темноте. Такого еще не случалось, чтобы оно было с пистолетом. Да, это было бы очень здорово! Но времени нет. Жаль.
Стрелять прямо в лицо. Да, именно так, сейчас. Расстояние два с половиной метра. Отлично!
Он поднял пистолет, чик-чик, и ее фигура расплылась и взорвалась зеленым пламенем. Рука ощутила отдачу от выстрела, и он сильно ударился спиной о пол. Его фонарь освещал потолок.
Старлинг лежала на полу, ослепшая от вспышек и оглохшая от грохота выстрелов. Поспешно, пока оба они ничего не слышат, Старлинг опустошила барабан: открыла его, выбросила стреляные гильзы, на ощупь убедилась, что он пуст; потянулась за скорозарядным устройством, ощупала его, вставила в барабан, повернула, отбросила в сторону, закрыла револьвер. Она выпустила четыре пули. Два выстрела, затем еще два. Он выстрелил только один раз. Она нащупала на полу среди стреляных гильз два целых патрона. Куда бы их сунуть? В подсумок. Больше она не шевелилась. Может, все-таки двинуться вперед, пока он не слышит?
Звук взводимого курка не спутаешь ни с чем. Она стреляла на этот звук, не видя перед собой ничего, кроме огненных вспышек, вырывавшихся из ствола. Она надеялась, что сейчас он попробует выстрелить наугад и это даст ей возможность стрелять по его вспышке. Слух постепенно возвращался к ней, хотя в ушах еще звенело.
Что это за звук? Свист? Как чайник свистит, только прерывисто. Что это? Похоже на дыхание. Это я дышу? Нет. Ее дыхание отражалось от пола, она чувствовала его лицом. Тише, тише, тут сплошная пыль, еще чихнешь. Да, это дыхание! У него рана в груди, вот это что свистит! Ее учили, как обращаться с такими ранениями, чем и как закрывать, чтобы воздух не проходил, — кусок пластыря, полиэтиленовый пакет — и завязать поплотнее. Чтобы легкое снова наполнилось воздухом. Так, значит, она попала ему в грудь. И что теперь? Ждать! Пусть потеряет побольше крови. Ждать.
Старлинг почувствовала, как саднит щека. Она не касалась раны. Если кровь еще течет, рука будет скользкой.
Из колодца снова донеслись стоны и причитания. Кэтрин ноет и плачет. Ничего, надо ждать. Сейчас нельзя отвечать Кэтрин. Ни звука, ни движения. Ждать.
Невидимый луч фонаря освещал потолок. Мистер Гам попытался повернуть фонарь, но рука не слушалась, голова — тоже. Огромная малазийская бабочка пролетела под самым потолком, уловила инфракрасный луч и начала кругами опускаться ниже, села на фонарь. Дрожащие огромные тени от ее крыльев, трепетавшие на потолке были видны только мистеру Гаму.
И тут сквозь чавкающие и свистящие звуки вдохов и выдохов мистера Гама Старлинг услышала его потусторонний, задыхающийся голос:
— Каково… это… быть… такой… такой красивой?
Потом другие звуки — хлюпанье хрипение — и свист прекратился.
С этим Старлинг тоже была знакома. Она уже однажды слышала такое — в больнице, когда умер отец.
Она нащупала край стола и поднялась на ноги. Двигаясь на ощупь, направилась в ту сторону, откуда доносились причитания Кэтрин. Нашла лестницу и в полной темноте стала подниматься наверх.
Ей показалось, что она потратила уйму времени. В ящике она нашла свечу и с ее помощью щиток рядом с лестницей и включила свет. Она вздрогнула, когда зажглись лампы. Чтобы добраться до рубильника и выключить свет во всем доме, он, должно быть, выбрался из подвала окольным путем и потом за ее спиной спустился обратно.
Надо было удостовериться, что он действительно мертв. Старлинг подождала, пока глаза привыкнут к свету, и только тогда пошла вниз, в мастерскую. Она двигалась очень осторожно. Сначала увидела его голые ноги, торчащие из-под стола. Она не сводила глаз с его руки и с револьвера, лежавшего рядом, пока не подошла и ногой не отбросила оружие в сторону. Он был мертв. В груди, справа, пулевое отверстие. Вокруг полно крови, уже свернувшейся. Он надел на себя одно из своих изделий, видимо, успел наведаться в шкаф по пути. Долго на это смотреть она не могла.