– Я изучу программу в процессе работы. Осень, не держи меня.
– Я никуда тебя не пущу.
Алей обернулся. Прерывисто выдохнул и вдохнул, подбирая слова. Он искренне не хотел обижать Осень, он был ей бесконечно благодарен за все, но сейчас ему нужно было, чтобы она ушла.
Осень смотрела на него – холодная и безмятежная.
Киборг. Инопланетянка. Искусственный интеллект.
– Алик, слушай меня, – велела она как ни в чем не бывало. – Бери блокнот, ручку и пиши план. Я диктую.
И внезапно для себя Алей вызверился.
– Осень, – рявкнул он, – не приказывай мне!
Он не вполне сознавал, что говорит. Сузились невольно глаза, кулаки сжались, бешенство ударило от сердца в мозг – и тут же пропало. Пар вышел. Алей вздрогнул, будто от озноба, и неловко умолк. Ему стало стыдно. Но слово – не воробей.
Осень медленно подняла подбородок. Дымчатые глаза ее похолодели и сделались цвета светлой стали.
– Я – твой руководитель, – размеренно проговорила она. – Я ставлю тебе задачи.
Алей с усилием провел по лицу ладонью и закрыл глаза.
Прошла минута, за которую он успел встревожиться. Осень бесценна – и как помощник, и как возлюбленная. Что теперь?.. Все еще глядя в пол, Алей напряженно выпрямил спину, подыскивая слова извинений – и услышал, как Осень вздохнула.
– Прости меня, – печально сказала она. – Я не должна была так реагировать. Я обдумываю слишком много задач и, кажется, слишком волнуюсь.
Алей поднял на нее глаза. Осень грустно улыбалась краешками губ.
– Вот, – проговорила она, – теперь ты знаешь, как бывает, когда я волнуюсь. Не обижайся, пожалуйста.
Алей шагнул вперед и крепко обнял ее. Встал на колени возле стула. Осень погладила его по голове, пальцами расчесала волосы.
– И ты меня прости, – глухо сказал Алей. – Проехали.
Осень с сожалением прищелкнула языком.
– Алик, я же менеджер, – сказала она, чуть отстранив его. – Знаешь, что ты собираешься сделать? Стартовать проект, требующий огромного количества человеко-часов работы, не имея никаких предварительных данных, не проведя исследований и не составив плана. Как минимум это глупо, как максимум – недопустимо. А я даже не учла фактор опасности для жизни. Проще говоря: ты уверен, что сможешь уйти в другую параллель. А ты уверен, что сумеешь вернуться в эту? Вася, кажется, ясно сказал, что проксидемон опасен.
– Вася… – с досадой пробормотал Алей, поднимаясь. – Почему бы ему самому этим не заняться… Отца моего он, видите ли, боится…
– Вася информирован лучше нас всех, вместе взятых, – Осень притронулась к его руке. – Не говоря уже о том, что он может намного больше. Я советую тебе опасаться того, чего опасается он. В том числе поэтому я хочу, чтобы ты хорошо подготовился к рейду. Прощупай дно, прежде чем прыгать головой вниз.
Алей передернул плечами и ничего не сказал. Осень снова вздохнула, встала и обняла его, прижавшись щекой к груди. Сквозь тонкую футболку Алей почувствовал ее тепло. «На самом деле она человек», – вспомнил он и опустил голову.
– Я сделаю все возможное, – тихо сказала Осень. – Я уже поговорила с Иволгой, с Миром Сирениным и Светелом Тишиным. Я собрала все данные, которые у нас есть по другим мирам, и все инструкции по тоннельным перемещениям. Мне удалось выбить час времени у Дня Вьюгина, но только на завтра.
– Спасибо.
– На завтра, Алик. – Осень отпустила его и со строгим видом подняла палец. – Я надеюсь, ты понимаешь, как ценна консультация Стародубцева.
– Понимаю, – Алей закатил глаза.
– Я надеюсь, что ты ничего не будешь делать, пока не посоветуешься с ним. А теперь, действительно, не будем тянуть резину. Пойдем в комнату.
* * *
Алей прошел за Осенью в комнату и уселся на тахту. Осень опустилась в его высокое компьютерное кресло, покрутилась туда-сюда.
– Я уже рассказывала тебе кое-что о контактных параллелях, – начала она. – До сих пор у нас были данные по трем. Но их больше. Сейчас уже можно утверждать, что мы зафиксировали четвертую. Конечно, этого все равно мало для статистики. Но есть любопытные наблюдения.
– О каком?
Осень поразмыслила.
– Мы знаем, что в одной из параллелей все еще существует рабство, – сказала она. – Во второй – там, где сохранился Союз, – несколько лет назад случилась экологическая катастрофа. Причины нам неизвестны. По этой параллели у нас есть пара официальных отчетов, небольшая фотогалерея, несколько популярных статей и форумных тредов… Катастрофа планетарного масштаба – серьезные проблемы с самовосстановлением флоры и почв. Животный мир практически исчез, запасы пищи заканчиваются. Целые страны вымирают. Соединенные Штаты перешли на пайковую систему, а Африка пуста, как Луна.
Алей молчал, задумчиво пощипывая ворс пледа. Он понимал, что Осень рассказывает все это не ради праздного интереса. Она шла к какому-то выводу.
– В третьей параллели политическая карта мира совершенно иная. По некоторым данным, там и география другая. Сравнивать трудно. Но информация интересная. Алик, мы вышли туда, когда индексер Ялика обнаружил несколько документов в домене .dec. В нашем мире этот домен…
– …давно закрыт, – закончил Алей. – Это старинный домен военной Сети.
– Гражданского интернета в параллели нет, – кивнула Осень. – Но некоторые институты выпущены в Сеть. Думаю, ты уже представляешь себе ситуацию.
– Не представляю. Но не могу отделаться от мысли, что там идет война.
– Да. Вряд ли ее можно назвать Третьей мировой, мы не знаем, были ли там предыдущие. Но применяется химическое и ядерное оружие.
Алей выругался без слов.
– Что касается четвертой известной параллели, – продолжала Осень, – то данные по ней у нас довольно специфические. Школьные рефераты. Есть рефераты по новейшей истории, они наиболее любопытны.
– Например? – Алей прикусил пальцы.
Осень помолчала.
– Например… У нас фашистская Германия капитулировала двадцать седьмого августа сорок четвертого года. У них – девятого мая сорок пятого. У нас блокада Ливня продолжалась двести пятнадцать дней. У них город называется по-другому, но блокада тоже была и продолжалась восемьсот семьдесят два дня. Был страшный голод, несравнимый с голодом в нашей параллели.
– И что это значит? – в задумчивости уронил Алей.
Он уже догадался, к чему клонит Осень, и догадка ему не нравилась.
– Алик, есть основания утверждать, что мы живем в лучшем из миров.
* * *
Алей ссутулился. Засунул в рот прядь волос, подергал за хвост металлическую змею. «Бедный Инька, – думал он, – маленький… Если наш мир и правда лучший, то в каком же он оказался? Каково ему там? А папа? Не знаю, чего он хочет, да какая разница, чего! Чем он думал, когда тащил Иньку отсюда?! Нельзя же так. Нельзя».