Летен скупо улыбнулся, и ощущение надвигавшейся тьмы ушло – так отступают при отливе океанские воды.
– Д-да, – наконец выговорил Алей. – Я собирался…
– Я считаю, личная встреча всегда лучше телефонного разговора.
– Д-да.
– У вас есть для меня информация?
Алей судорожно сглотнул.
– Д-да. То есть…
Летен спокойно кивнул.
– Давайте зайдем куда-нибудь. К вам. Или ко мне в машину.
Алей совершенно не хотел снова видеть его у себя дома, но садиться к Воронову в машину хотел еще меньше. Нет, он не боялся. Просто находиться рядом с Вороновым само по себе становилось для него испытанием. Оказаться на его территории было бы еще тяжелее.
– Да, – повторил Алей, – пожалуйста… Давайте зайдем ко мне.
На этот раз, входя в его маленькую квартирку, Воронов не излучал ни скепсиса, ни насмешки. Только уважение. Алей удивлялся тому, как четко понимает его чувства. Выражение лица у Воронова менялось редко, мимика его не отличалась богатством. Настолько тонко и ясно Алей чувствовал людей, когда искал их кодовые цепочки в их присутствии, но ни разу – просто так. Возможно, дело было в сокрушающей властности Летена, страшной мощи его духа, которая словно бы превращалась в агрессивный химический агент и прожигала чужие психические защиты…
Алей незаметно сделал глубокий вдох. Приходилось справляться.
Летен сел в кресло, сложил на коленях большие руки. На миг Алей увидел в его ладонях револьвер – маленький, словно игрушечный. Сморгнул, мотнул головой – видение исчезло.
Он встал перед Летеном, немедля ощутил себя неловко и сел на тахту.
– Летен Истин, – начал он сбивчиво, – я прошу прощения…
– Ничего страшного.
– Нет… я прошу прощения, что отнимаю у вас время… то есть, я хотел сказать, что затягиваю с ответом. Не ответом, а…
– Я понял.
Алей вздрогнул. Летен наклонил голову к плечу, глянул пытливо.
– Вы не нашли мой код, – докончил он.
Алей напряженно выпрямил спину.
– Нашел, не целиком. Понимаете… цепочка должна быть полной, чтобы ею воспользоваться. Я закончу работу, обязательно… мне не хватило времени…
Он осекся. Выражение лица Летена не менялось. Воронов поразмыслил, едва заметно сощурился и спросил:
– Алей Веселин, у вас проблемы?
– Что?! – в растерянности выронил Алей. – Да, то есть нет… то есть я хочу сказать…
Взгляд его сам собой приклеился к железному попугаю: проксидемон, задрав лапки, валялся на углу компьютерного стола. Алей понимал, что Летен не хочет давить. Нервы взыгрывали сейчас вовсе не из-за Воронова. «Эн? – в ужасе спросил Алей кого-то невидимого. – Подлая тварь не спит?»
– У вас проблемы, – Летен медленно кивнул. – Серьезные?
– Да, – беспомощно ответил Алей. Дыхание сбивалось. Он опустил взгляд, выламывая пальцы, потом поднял, словно повинуясь чужой воле, и посмотрел Летену в глаза.
Незлые глаза.
Голубые, глубоко посаженные глаза Воронова, казалось, выражали заботу.
– Расскажите, – велел Летен.
Алей стиснул зубы, пытаясь совладать с нервами, – и вдруг ощутил бессилие. «Его нельзя обмануть, – понял он, глядя в лицо Воронову. – От него ничего нельзя скрыть. Он и без взлома Предела многое может».
– Я… – Алей глубоко вдохнул, выдохнул и признался, точно бросился головой вниз в штормовую волну: – У меня пропал брат. Младший. Маленький.
– Не вернулся домой?
– Да.
– Сколько времени прошло?
– С вечера понедельника.
– Вы обзвонили больницы и морги?
Алей подавился воздухом, но ответил:
– Оперуполномоченный проверил.
– Объявили в розыск, – утвердительно сказал Летен.
– Да.
Летен задумался. Алей беспокойно смотрел на него. Он будто ждал от Воронова какого-то важного ответа. «Что это со мной?» – смутно удивился он, но додумать мысль не успел.
– Вы, – медленно сказал Летен, – поисковик-профессионал. Человек, который может найти что угодно. И вы не знаете, где сейчас находится ваш брат.
Алей ссутулился и заслонил ладонью глаза.
Он знал. Но он совершенно не знал, как рассказать об этом Воронову. Посвящать его в полуфантастические подробности тоннельных перемещений и работы с проксидемонами он никак не мог, да Летен бы и не поверил. Но обмануть Летена не сумел бы никто. По крайней мере, в этой параллели.
– Я знаю, – сказал наконец Алей. – Но у меня проблемы… Очень большие проблемы, Летен Истин.
А Воронов понял его на свой лад.
Он помолчал. В его взгляде не было ни разочарования, ни гнева, ни пренебрежения. Не знай Алей, что перед ним тот самый Воронов, решил бы, что видит сочувствие. Или то и было сочувствие своего рода, растворенное в спокойной жестокости и стальной воле к власти.
– Если возникнут проблемы с милицией, – сказал Воронов, – или нужно будет собрать выкуп, обратитесь ко мне. Я все решу.
* * *
И Алей растерялся.
– Вы…
Воронов кивнул.
– Я понимаю, что вы не можете сосредоточиться на моей задаче, пока не выручите брата. Не тревожьтесь из-за меня. Брат важнее. Если я могу чем-то помочь, обращайтесь смело.
Алей туповато смотрел на него. Он ждал чего угодно, но не этого.
Казалось, чутье под конец все-таки изменило ему. Но немедля Алей понял: все точно наоборот. Интуиция только начала раскручивать свой маховик, разведывать глубинные пласты смыслов. Ситуация гораздо сложнее, чем кажется. Он, Алей, на пороге того, чтобы увидеть нечто важное, намного важнее даже внезапной Летеновой человечности.
Летен помедлил.
– Я не хочу обращаться к другому лайфхакеру, – сказал он. – Я помню впечатление, которое произвел на вас мой Предел. Я хочу, чтобы его характер остался тайной. Вы понимаете?
– Разумеется! – поторопился Алей. – Существует профессиональная этика. Я мог бы раскрыть сущность вашего Предела после взлома…
– Не стоит.
– …перед коллегами и клиентами, как свидетельство качества моей работы. Но конфиденциальность важнее. Достаточно одного вашего желания, чтобы все, в том числе факт вашего обращения ко мне, осталось в тайне. А до взлома я просто не могу ни о чем говорить.
– Это хорошо. Ни о чем не говорите.
– Да, – Алей неслышно перевел дух.
Все-таки он очень устал и давно не спал нормально… Силы и выдержка заканчивались слишком быстро. Говорить с Летеном было тяжело, а говорить одновременно с ним и с собственными предчувствиями – задача не для человека, вымотавшегося вконец, сонного и, кажется, голодного. «Блик! – вдруг вспомнил Алей. – Я же второй день не ем! Я только у Васи пустой чай пил. Блик, да вот в чем все дело! Конечно, меня ветром сдувает».