Он повернул ручку двери и кивнул мне:
— Входи.
Я осторожно последовала за ним. «Не верь ему, Данте! Убей его! Убей или беги!»
Это была детская. Сквозь решетки на окне в комнату лился свет. По полу были разбросаны игрушки и плюшевые коврики. Я увидела деревянную лошадку, столик и детские стульчики. Возле камина были сложены поленья. Сантино тихо подошел к кроватке, затянутой противомоскитной сеткой.
Я вошла в комнату. Случайно наступила на что-то мягкое. Игрушка. «О боги, — подумала я, — у него есть и дети? Во что же может превратить ребенка демон?»
— Люцифер правит, ибо он могущественный, — прошептал Сантино. — Но дело не только в этом. Он правит, потому что он — андрогин, вроде пчелиной матки, которая одна способна к размножению. Мне потребовалось сорок пять человеческих лет, прежде чем я выяснил, как можно создать еще одного демона-андрогина. Для этого нужен хороший генетический материал, техническое оснащение и работа, Данте.
Он сделал эффектную паузу.
— Люцифер-ученый трудился в первую очередь над созданием людей — и, возможно, использовал для этого материал, взятый у седайин, людей-парапсихологов, врачевателей, можно сказать, прямых потомков а'нанкимелей — демонов, которые тысячи веков назад любили земных женщин и создавали с ними семьи. Но потом, испугавшись, что на земле появится еще один демон-андрогин, Люцифер их уничтожил.
У меня голова шла кругом. Я медленно и очень осторожно подошла к кроватке. Я должна это увидеть.
— Гены демонов не теряют своей силы, как гены людей, — прошептал Сантино. — Смотреть, как растет психическая сила человека, как зарождаются его фантастические способности в эру Пробуждения…
— Заткнись, — задыхаясь, проговорила я.
В кроватке, накрытая дорогим одеялом, спала светловолосая девочка лет пяти. Спала так, как спят все обычные дети ее возраста. Длинные волосы девочки разметались по подушке; я слышала ее тихое и спокойное дыхание. Во рту появился привкус соли и пепла. Я узнала это лицо — я уже видела его раньше.
Она лежала на спине, закинув за голову пухлую ручку. Лоб девочки выглядел немного странно — посреди гладкой и нежной кожи сверкал зеленый знак. У меня загорелась щека. «Изумруд. А я-то все удивлялась, зачем Люциферу изумруд». Было видно, что камень не был имплантирован в тело девочки, он находился там изначально, став частью кожи. Словно она родилась с ним. Меня замутило, когда я подумала о том, что, возможно, и мой изумруд на щеке является чем-то подобным.
— Существует две категории людей-парапсихологов, которые ведут свое происхождение от а'нанкимелей и, разумеется, являются носителями рецессивного гена. Одна — это седайин, владеющие тайной жизни. Другая…
Он замолчал. Я смотрела на ребенка. У девочки было лицо юной Дорин.
— Другая, — сказал Сантино, — это некроманты.
— Так вот почему… — хрипло прошептала я, — вот почему ты…
— Вот почему я брал образцы, — уверенно заявил Сантино. — Как ты думаешь, Данте, кто правит нашими мирами? Кто является повелителем всего, что ты видишь? Он. Мы все его рабы. Но теперь у меня есть Яйцо и ребенок, который свергнет его с трона.
Я судорожно сглотнула. Горло стало совершенно сухим.
— Ты убил ее ради вот этого? — просипела я и перевела взгляд на Сантино.
— Да, — ответил он. — Хотя, конечно, допустил один промах. Не нужно было ее убивать. Мне нужен был человек-инкубатор, раз уж я научился добывать мозг, а у нее были как раз нужные характеристики. Деньгами, правдами и неправдами я все же вынудил семью Корвин поставлять мне все необходимое, чтобы у меня появилась эта малышка. Ждать пришлось долго — человеческие правительства так медлительны. Но мне это все же удалось. Я нашел нужное сочетание генов, до которого не додумался даже Люцифер со своей топорной работой. Теперь, когда я знаю как, мне не нужно убивать. Мне нужен лишь седайин женского пола и некромант, обладающий большой энергией, чтобы соединить их ДНК с ДНК Яйца. И тогда я смогу создавать столько андрогинов, сколько мне будет нужно, и все они смогут воспроизводить…
— Ты убил ее ради этого? — повторила я, повысив голос.
Спящая девочка не шевельнулась. Она спала, мирно посапывая, как самый обычный человеческий ребенок.
— Подумай, Данте, — сказал Сантино мягко и убедительно, как умел говорить Люцифер. — Ты станешь матерью новой расы, которая свергнет Люцифера. Ты станешь новой Святой Девой. Любое твое желание…
Я попятилась, отшвырнув ногой мягкую игрушку.
— Значит, ты убил ее ради этого.
Ничего другого я сказать не могла.
— Что такое жизнь одного человека по сравнению с полной свободой, Данте? — сказал демон и шагнул ко мне.
Я подняла меч. Голубой свет клинка вспыхнул ярче, и Сантино поморщился.
«По крайней мере, освященный клинок причинит ему боль», — подумала я и услышала голос Джафримеля: «Она верующая». Конечно, я верующая, ведь я видела богов своими глазами, видела самого повелителя смерти. Я не могла не верить. И эта вера могла стать моим оружием.
«А может быть, освященный клинок его убьет», — подумала я.
— Ты не просто убил Дорин. Ты резал ее на куски и смеялся, — сказала я. — Какой ты ученый? Ты маньяк и безумец, новая разновидность психопата, только и всего.
«За моей спиной находится окно. О боги. О всемогущие боги».
Сантино досадливо махнул рукой, словно услышал несусветную чушь. Так поступают все демоны, черт бы их взял.
— Они были матерями будущего и погибли не напрасно. Неужели ты не понимаешь? Свобода, Данте. Для демонов и людей. Не будет повелителя лжи, никто не будет ему кланяться и лизать…
Я уже собралась выпрыгнуть в окно, когда воздух в комнате внезапно изменился. Прогремел гром. Знак на моем плече зашелся от острой, режущей боли.
Джафримель. У меня заколотилось сердце.
Лицо Сантино превратилось в маску ярости. Не сделав ни одного заметного движения, он рванулся ко мне. В воздухе свистнул меч, я отскочила в сторону и тут же бросилась к открытому окну. Когти демона лязгнули, натолкнувшись на сталь клинка. Раздался новый удар грома, сквозь который явственно послышался рев Джафримеля; воздух разорвался и начал исходить кровью. Сантино зарычал и, двигаясь поистине с балетной грацией, бросился к постели ребенка. Я рванулась за ним, думая только о его когтях и маленькой девочке. Но я опоздала. Шок и недавняя полная потеря энергии сделали свое дело. Я была слишком слаба.
Схватив ребенка вместе с одеялом, Сантино поднял свою когтистую лапу. Сверкнуло что-то металлическое. Заряд угодил мне прямо в грудь. Я услышала только кашляющий звук выстрела из плазменного пистолета — в ту же секунду я заскребла каблуками по полу, а катана, вылетев из моей руки, покатилась в сторону. Я упала, со всего маху стукнувшись головой о какой-то выступ.