– Хорошо. Но…
Хайрем встал.
– Я чувствую себя ответственным за завершение твоего образования, сынок. Я тебе покажу, на что способна червокамера.
Бобби привел Мэри, свою сводную сестренку, в опустевший кабинет Кейт в «Червятнике».
Мэри обошла вокруг письменного стола, прикоснулась к выключенному софт-скрину, потрогала акустические колонки. Все здесь было стерильно-аккуратно и безлико.
– Все так и было?
– Все ее личные вещи убрали. Полицейские унесли кое-что, связанное с работой. Все остальное мы отправили посылками ее родственникам. А с тех пор сюда то и дело наведывались криминалисты.
– Похоже на череп, который выкопали и вылизали дочиста.
Бобби усмехнулся.
– Хороший образ.
– Правда, да?
– Да, но…
«Но все равно, – подумал он, – что-то тут от Кейт все равно осталось – и в этом безликом письменном столе, и в этом стуле, словно за месяцы, проведенные здесь, ей удалось каким-то образом запечатлеть себя в этом скучном куске пространства-времени. Интересно, скоро ли это ощущение выветрится?»
Мэри пристально смотрела на него.
– Тебя это огорчает, да?
– Ты догадлива. И на редкость откровенна.
Мэри ухмыльнулась. Сверкнули бриллиантики (скорее всего, фальшивые), вставленные в ее передние зубы.
– Мне пятнадцать лет. Это моя работа. А правда, что червокамеры могут заглядывать в прошлое?
– Где ты об этом слышала?
– Ну, правда?
– Да.
– Покажи мне ее.
– Кого?
– Кейт Манцони. Я ее никогда не видела. Покажи мне ее. У вас же тут есть червокамеры?
– Конечно. Это «Червятник».
– Все знают, что можно смотреть в прошлое с помощью червокамеры. А ты знаешь, как с ней обращаться. Или ты боишься? Как боялся прийти сюда…
– Засунула бы ты свой язычок сама знаешь куда. Пошли.
Злясь на девочку, он повел ее к клети лифта, с помощью которого можно было добраться до рабочего места Давида двумя этажами ниже.
Сегодня Давида на работе не было. Дежурный инженер поздоровался с Бобби и предложил свою помощь. Убедившись в том, что энергетическая аппаратура работает, от другой помощи Бобби отказался. Он сел на вертящееся кресло перед столом Давида и начал процесс загрузки. Его пальцы не слишком ловко управлялись с ручной клавиатурой, горящей на софт-скрине.
Мэри подвинула стул и села рядом.
– Какой отвратительный интерфейс. Этот Давид, наверное, жутко отсталый урод.
– Могла бы проявить больше уважения. Он мой сводный брат.
Мэри фыркнула.
– За что мне его уважать? Только за то, что старикашка Хайрем с какой-то теткой поделился своими сперматозоидами? И вообще: чем Давид тут весь день занимается?
– Давид работает над новым поколением червокамер. Что-то такое под названием «технология сжатого вакуума». Вот. – Он взял со стола пару исписанных листков бумаги и показал Мэри. Она быстро пробежала глазами выписанные мелким почерком уравнения. – Если все получится, скоро мы сможем открывать «червоточины» так, что нам не понадобится громадный цех, набитый сверхпроводящими магнитами. Все будет гораздо дешевле и меньше…
– Но все равно червокамеры останутся в лапах правительства и крупных корпораций. Так?
Большой софт-скрин, соединенный с тем маленьким терминалом, который лежал перед ними на столе, озарился вспышкой пикселей. Бобби расслышал гул генераторов, обеспечивавших энергией здоровенные, громоздкие инжекторы Казимира, установленные в углублении внизу, почувствовал резкий запах озона, исходивший от мощных электрических полей; оборудование вырабатывало высокую энергию, и Бобби, как обычно в эти моменты, овладел прилив волнения и ожидания.
А Мэри, к превеликому облегчению Бобби, утихла – хотя бы на время.
Пурга статики на софт-скрине улеглась, и появилось изображение – немного угловатое, но вполне узнаваемое.
Они смотрели на кабинет-выгородку Кейт, расположенный в «Червятнике» на пару этажей выше кабинета Давида.
Но теперь они видели перед собой не выпотрошенную скорлупку. Кабинет был полон жизни. На рабочем столе под углом к крышке лежал включенный софт-скрин, по дисплею бежали строчки, а в углу в рамке шло что-то вроде выпуска новостей. Говорящая голова, микроскопические титры. Имелись и другие признаки ведущейся работы: банка от газировки с отпиленным верхом, приспособленная в качестве стаканчика для карандашей и ручек, карандаши и ручки, разбросанные по всему столу, стопки желтой бумаги для заметок, пара сложенных и прикрепленных к подставкам газет.
Но еще больше волновали всякие мелочи – личные вещи и даже мусор, обозначавшие, что это пространство принадлежит Кейт, и никому больше: дымящийся кофе в чашке с терморегулятором, смятая оберточная бумага, настольный календарь, старые часы с круглым циферблатом выпуска девяностых годов, фотография в сувенирной рамке – Бобби и Кейт на фоне экзотики «Мира Откровения», – пришпиленная ради смеха к одному из софт-скринов.
Стул был отодвинут от стола и все еще медленно вращался.
«Мы упустили ее, опоздали на несколько секунд», – подумал Бобби.
Мэри не спускала глаз с изображения. Она сидела с открытым ртом, зачарованно глядя в это окошко в прошлое. В первый раз с таким выражением на подобное зрелище смотрел бы любой.
– Мы ведь только что там были. Все совсем по-другому. Невероятно.
… И тут Кейт вошла в кабинет, как и ожидал Бобби. На ней было простое рабочее платье. Светлая прядь упала ей на глаза. Она нахмурилась, задумалась и еще сесть не успела, а ее пальцы уже забегали по клавиатуре.
– Знаю, – выдавил Бобби.
Цех завода компании «Боинг», где производилось оборудование для виртуальной реальности, оказался помещением с множеством рядов открытых стальных клеток. По подсчетам Давида, их было около сотни. За стеклянными стенами инженеры в белых халатах двигались вдоль ярко освещенных панелей компьютерного оборудования.
Клетки были установлены так, что могли двигаться в трех измерениях, и внутри каждой из них находилась конструкция из резины и стали, оборудованная датчиками и манипуляторами и повторяющая контуры человеческого тела. Давида крепко-накрепко пристегнули к одной такой конструкции, и, как только его ноги и руки потеряли способность двигаться, у него возникло острейшее чувство клаустрофобии. От устройства, накрывавшего гениталии, – до смешного большущего, похожего на вакуумный баллон, – Давид наотрез отказался.
– Не думаю, что это мне понадобится в путешествии…
Женщина-инженер поднесла к его голове шлем – напичканную электроникой оболочку. Прежде чем шлем опустился на голову Давида, он поискал глазами Хайрема. Отец находился внутри клетки в другом конце ряда.