Теперь Луис могла рассчитывать только на Джоди — единственного человека в ее жизни, никак не связанного с семьей Валентайн, обремененной столькими тайнами, внебрачными детьми и усыновлениями.
— Ничего, нормально провела, — ответила Джоди, а про себя подумала, что вечер прошел более чем нормально — сбежав из «Пещеры», они с Хизом несколько часов бродили по бульварам, наслаждаясь весенней ночью…
И говорили. А Хиз так и не отведал десерта.
— Ладно, Луис, расскажи, что случилось с Айви?
Луис опустила голову.
— Я думала, что расстроюсь. Или разозлюсь. Но я просто нахожусь в оцепенении.
— Ты говорила с отцом?
Луис покачала головой.
— Я очень зла на Айви, но это не сравнится с тем, что я чувствую по отношению к отцу. Он не только мне лгал, он лгал всем нам. Если бы не ты и не это место…
Джоди наклонилась и обняла Луис.
— Я рада, что ты здесь. Правда. Ты можешь оставаться столько, сколько хочешь. Не беспокойся ни о чем. Может, и тебя зачарует Мельбурн.
Луис улыбнулась ей. Ее серо-голубые глаза были такими же, как у Патриции. Джоди внезапно поняла, что скучает по маме. Она не слышала о ней несколько недель — с того момента, как Патриция со своим новым мужем Дереком отправились в путешествие. Но если бы что-то случилось, она бы уже знала.
— Не беспокоиться ни о чем? Звучит очень по-австралийски.
— Правда? — обрадовалась Джоди.
— Чистая правда. Ты, как и все австралийцы, оптимистично смотришь на жизнь. Вот я думаю, может, этим от солнца заражаются?
Джоди засмеялась.
— Возможно. Дома я была типичной жительницей Лондона — спокойной, неприметной.
Джоди опять подумала о вечере, проведенном с Хизом. Он представлял собой квинтэссенцию всего того, что Джоди любила в Австралии, — тепла, простоты, свободы. Всего того, чего в Лондоне нет. Может, поэтому он ей сразу же понравился.
Луис вздохнула.
— Я слышу твой австралийский акцент, и дом кажется далеким… и совсем нереальным.
Джоди прекрасно знала, о чем говорила Луис. Она взяла сестру за руку.
— Теперь ты понимаешь, почему я делаю все возможное и невозможное, чтобы остаться?
Серо-голубые глаза Луис наполнились печалью и пониманием.
— Ты знаешь, я даже немного тебе завидую. Я бы хотела оказаться на твоем месте, чтобы мое будущее было таким же неопределенным. Чтобы ничто меня не держало, не тянуло домой.
— Но ты такая же! Такая же, как и я. Просто реши остаться — по-настоящему. Навсегда.
— Слушай, это будет громадным шоком для всех… Макса, моего кузена, удар хватит, если он узнает, что я, такая правильная девочка, сбежала из дома и возвращаться даже не думаю. Хотя… теперь он мне даже не кузен.
Звук открывающейся двери привлек их внимание. На пороге стояли Мэнди и Лиза — как всегда, с французскими булочками.
— Ну-ну. Посмотри на эту заблудшую овечку, — сказала Мэнди, положив пакет с булочками на стол. — Когда ты не вышла из дамской комнаты вчера вечером, мы решили, что ты сбежала с фермером.
— Ну, так и было. — Джоди взглянула на Луис, которая, по-видимому, забыла о своих мрачных мыслях и теперь смотрела на нее с интересом.
— Джоди, но ты не говорила мне о фермере!
— Мне пришлось сказать остальным претендентам, что ты заболела, — сказала Лиза. — Манией величия. И поскольку никто не знал, что это означает, мы решили, ты сделала правильный выбор, сбежав. Итак, день свадьбы уже назначен?
— Не глупи. Хиз будет последним, кого я выберу.
Мэнди уставилась на нее непонимающим взглядом.
— Ладно. Может, и не последним. Наверное, это почетное место займет Скотт.
— Но ведь у тебя мало времени. И если этот горячий фермер годится только для того, чтобы хорошо провести вечерок, кто же станет счастливцем?
Джоди постаралась вспомнить хоть кого-то из тех, с кем встречалась, но все лица представлялись ей только расплывчатым пятном. Единственные черты, которые она помнила четко, — черты Хиза. Она словно чувствовала запах его одеколона, видела его глаза… Она наслаждалась каждой минутой, проведенной с ним.
— Ммм… Может, Барнаби, мерчендайзер, — сказала она, едва вспомнив, как он выглядит. — Он согласен жениться на мне при условии, что я буду платить ренту. Между прочим, его любимый гей-бар находится за углом.
— Так почему ты с ним не убежала?
Мэнди кивнула Луис.
— Она права.
— Я… я просто устала к тому времени, как Хиз появился. Если бы мне пришлось допрашивать еще одного кандидата, я бы утопилась в бутылке вина.
— Ой, чушь. Ты тут же растаяла, когда увидела Хиза.
— Ладно. Он чертовски хорош собой. Но у него куча родственников. Я выросла в Лондоне с моей ненормальной мамой, которая является единственной моей родней… других я не знаю, кроме разве что сестры, с которой я познакомилась лишь недавно… — Джоди, улыбнувшись, посмотрела на Луис. — Кроме того, он живет на ферме. А я здесь. И я хочу остаться здесь. А он хочет… — Джоди не знала точно, чего хочет Хиз. Они так хорошо проводили время, что не стали обсуждать этот вопрос.
— Так чего он хочет?
— В любом случае он заслуживает нормальных отношений.
Мэнди помотала головой, в то время как Лиза понимающе посмотрела на Джоди.
— И что же дальше? — спросила она, пытаясь помочь Джоди сменить тему. — Сообщим гею-мерчендайзеру Барни счастливые новости?
Джоди эта мысль совсем не радовала.
— Может, позже…
— Правильно! Давай сначала посмотрим, кто нам еще написал, — сказала Мэнди, включая компьютер.
Хоть Джоди вовсе не хотелось этим заниматься, она подошла к подруге и уставилась на экран через ее плечо. Ей писали: адвокат — отец троих детей-подростков, пекарь, которому нужен человек на утреннюю смену, и парень, уже восемь лет живущий на пособие и в «свободное время» борющийся за легализацию марихуаны.
А время идет…
К концу дня я должна решить, что делать дальше.
Барнаби, Скотт или Хиз?
После того как Хиз подвез Джоди до дома, он проводил ее до входной двери. Светила луна, и по лицу мужчины скользили тени. На прощание он поцеловал Джоди в щеку. Ее кожа до сих пор хранила воспоминание о прикосновении его губ.
— Мы еще увидимся? — спросил Хиз.
Щеки Джоди залились краской. Она снова стала романтичной девушкой, мечтающей о нежной любви — той, что загадывала желания, увидев падающую звезду.
— Я бы хотела, — ответила она.
Зазвонил телефон, и Джоди тут же схватила трубку.