— Спасибо за откровенность, — сказал ей вслед мужчина.

— Не стоит благодарности, дорогуша, — намеренно издевательски бросила она.

— Какое облегчение! А ведь еще секунду назад я считал себя подлецом. Вы очень помогли мне, доктор.

Ава закусила нижнюю губу и ускорила шаг.

— Можешь смело вычеркивать меня из списка! — крикнул он вдогонку.

— Из какого списка? — спросила Ава, обернувшись.

— Это же был классический акт мести, не так ли, кисонька? Можешь считать, что отомстила мне за все, — объяснил он, подойдя ближе.

— А разве у меня был повод для мести?

— Ну, не знаю... Вероятно, был. Ты вполне могла загореться жаждой реванша от того, что я позволил тебе тогда уехать, не остановил, не бросился за тобой, не признался в любви, не женился... Ведь именно об этом мечтают женщины, у которых, согласно твоей теории, все иначе, чем у мужчин. Вот ты и почувствовала себя не просто разочарованной, а обманутой. Страдала, наверное. А теперь отомстила. Прими мои поздравления!

— Ты... ошибаешься, Калеб, — пробормотала Ава.

— Не думаю, — покачал он головой.

— Я уверяю тебя...

— Разберись сначала в себе самой, милая. Разрушить все ты всегда успеешь.

— Я учту твои пожелания, — процедила она.

— А теперь иди, — холодно распорядился Калеб.

Ава недоуменно посмотрела на него. Она чувствовала себя совершенно раздавленной, тогда как он выглядел победителем. У нее не нашлось ни единого слова в свою защиту.

Калеб сурово смотрел на нее. Вышло так, что она вновь сдалась, что бы там ни являлось причиной. Сознавая это, она побрела домой.

Хотелось стремительно упаковать чемоданы и улететь все равно куда. Но это желание быстро сменилось ощущением опустошенности и безразличия. Казалось, что самое ужасное уже произошло и никакие расстояния не позволят забыть об утрате.

Она и представить не могла, что безобидное на первый взгляд намерение покрасоваться перед другом детства, попытка почувствовать себя неотразимой и желанной закончится столь бесславно. Но даже если все действия Авы были неверными, Калеб не имел права третировать ее с такой изощренной жестокостью. В том, что он не джентльмен, у Авы не осталось сомнений. Разум требовал вычеркнуть этого наглеца из сердца и следовать своим путем. Но разум не говорил, как добиться рассудительности там, где бурлят такие страсти.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Вечером Ава вместе с домашними села играть в карты. Вопреки своему честолюбивому характеру, она не задавалась целью выиграть, тем более что на кону стояли самые безалаберные подарки, сделанные новобрачным. Все просто веселились, а Ава, сославшись на усталость, лишь составляла родне партию.

Они расположились под навесом террасы, освещенной нарядными фонариками, оставшимися после свадебного торжества. Отец организовал барбекю, все тянули пиво и развлекались.

Ава же, сидя в плетеном кресле и лениво наблюдая за родными, продолжала обдумывать свою очередную перепалку с Калебом, которая, против обыкновения, была куда как серьезной и задела ее до глубины души. Ветерок, поднявшийся к вечеру, трепал ее волосы, освежая обнаженную шею, навевая воспоминания о ласках этого негодяя. Ава совсем запуталась. В определенный момент она отказалась от идеи собраться с мыслями и что-то предпринять. И незаметно для себя включилась в игру.

Вопреки опасениям, родители Авы не донимали ее расспросами. Возможно, погостив у нее в Штатах пару раз, они решили для себя, что и так все знают. Или же просто мудро воздерживались, предоставив ей самой установить, когда, с кем и о чем откровенничать. Впервые Ава не представляла, как расценивать поведение своих родных, которых, как ей казалось, она знала наизусть. А быть может, отец с матерью, да и Дамиен с Челси были настолько счастливы и довольны собственной личной жизнью, что эгоистично не желали вникать в беды, тревоги и переживания дочери. Ава не знала, как к этому относиться. В конце концов, за долгие годы своего отсутствия она тоже не часто удостаивала родственников подобным вниманием. Все по справедливости — да только очень грустно.

Она смотрела, как Челси тискает щеночка, который за считанные часы свыкся с новым окружением. Этому комочку явно понравилось быть всеобщим любимчиком. Ему еще не придумали кличку, и поэтому все взапуски выдвигали свои версии, обходясь пока всяческими ласковыми прозвищами. Ава с удивлением наблюдала за отцом. Она и не представляла, что человек с твердым характером способен сюсюкать и выглядит при этом чрезвычайно трогательно. Вероятно, в щенке все видели предвестника нового поколения Хэллибертонов и в какой-то мере готовились к этому великому событию.

Странным было другое. Ава не сразу это за собой подметила, но у нее не было никакого желания взять в руки неуклюжего щенка, потрепать его за ухом, наградить нежным прозвищем, просто умилиться, пусть даже мысленно, толстенькими лапками и мохнатым помпончиком хвостика. Хотя ей всегда казалось, что она любит животных и детей. Но когда это было? Ава затруднялась припомнить. С некоторых пор она на все взирала оценивающе.

Она тихо поднялась со своего места и прошла на кухню. Открыла холодильник в поисках прохладной минералки и с огромным неудовольствием отметила, что слезы подступают к глазам от жалости к себе и своей непутевой жизни.

— Ава! — окликнула ее Рейчел.

— Что, мама? — тихо отозвалась она.

— Отчего Калеб не остался на ужин?

— Вероятно, у него есть дела поинтереснее. Он ничего не объяснил, а я его не спрашивала, — сухо бросила Ава.

— Опять повздорили? Вы нас просто-таки позабавили сегодня своим представлением, — рассмеялась Рейчел Хэллибертон. — Напрасно ты не попросила его остаться. Повеселились бы еще.

— У Калеба своя семья есть, мама, — строго отчеканила Ава.

Мать изумленно взглянула на дочь, вмиг посерьезнев, но не стала продолжать разговор.

— Давайте ужинать! — скомандовал отец, колдующий над барбекю. — Подставляйте свои тарелки.

— Мне посочнее, — первым отреагировал Дамиен.

— Не переедай, дорогой, — мягко попросила его молодая супруга.

— Ничего не могу обещать. Ты когда-нибудь пробовала стряпню Хэллибертона-старшего?

— Нет, — отозвалась Челси.

— Уверен, не сможешь оторваться, как и мы все.

— К счастью, папочка не часто берется готовить, в противном случае очень скоро мы все стали бы пациентами диетологических клиник, — шутливо заметила Рейчел.

— Вы удивитесь, но я умею держать себя в руках, когда дело касается кулинарных соблазнов, — похвасталась Челси.

— Только не пытайся держать в руках своего мужчину, — предостерег ее Ральф Хэллибертон. — Ничего хорошего из этого все равно не выйдет. Толстяк гораздо предпочтительнее в семейной жизни, нежели раздраженный, неудовлетворенный, вечно голодный псих. Я прав, мамочка? — обратился он за поддержкой к своей супруге.