— Обещай, что не убьешь меня, и я все расскажу.
— Ты сам захочешь, чтобы я это сделал, — негромко произнес Кости, наклоняясь вперед, пока не приблизил лицо вплотную к лицу Домино. — Если я сохраню тебе жизнь, ты об этом пожалеешь. Но я могу убить тебя здесь, так будет проще. Я верю, что ты не знал, для кого покупалась ракета, поэтому и даю тебе возможность выбрать. Но ты в любом случае все расскажешь.
Я видела, как на лице Домино сменялись выражения надежды, отрицания, отчаяния, пока не осталась лишь мрачная покорность.
— Деньги поступили переводом, и мне неизвестно — от кого, — наконец ответил он безжизненным голосом. — У Макса был счет, куда направлялся запрос, но он явно не его: Макс сам звонил мне и спрашивал, пришли ли деньги. Перевод занял несколько дней. Макс нервничал и говорил что-то о предельном сроке.
— Вернемся к банковскому переводу, — сказал Кости. — Ты сейчас продиктуешь мне номера всех своих счетов и укажешь адреса хранилищ. И поторопись. Я не собираюсь торчать здесь всю ночь.
Домино забился в руках Заступа, но вампир был для него слишком силен.
— Зачем тебе все номера? Я назову счет, на который были переведены деньги, — остальные тебя не касаются!
Кости коротко и невесело рассмеялся:
— Они мне нужны, так как вместе с жизнью я намерен забрать у тебя все до последнего цента. Тем, кто посмеет перейти мне дорогу, это послужит хорошим уроком. Нужны более доходчивые объяснения?
Домино выругался, а потом стал диктовать номера и координаты мест, названия банков и складов, перечислять ценные бумаги и шифры сейфов. Раскрыл все заначки. Кости записывал, лишь изредка прерывая исповедь, чтобы уточнить некоторые важные детали. Закончив, Домино безучастно уставился прямо перед собой.
Кости обхватил руками голову Домино, и это движение выдало его намерения.
— Если ты что-то утаил, приятель, или солгал мне, значит, уверен, что, избежишь ответственности. Но ведь у тебя есть сын. Наркоторговец, не так ли? Так вот, он от меня никуда не денется. Я без зазрения совести обрушу на него весь свой гнев, и тогда в следующий раз никому не придет в голову надуть меня при честной сделке. Еще раз спрашиваю: ты все рассказал?
— Я всегда знал, что ты — злобный мерзавец, — бесцветным голосом произнес Домино. — Забираешь все, ради чего я работал. Мой сын останется голым!
Бледные пальцы Кости слегка напряглись.
— У него останется жизнь. Если он не замешан в этом деле и не станет мстить мне впоследствии, я его не трону. У тебя остался один шанс.
Вероятно, Домино поверил угрозам, поскольку монотонно перечислил еще три номера банковских счетов (похоже, он неплохо зарабатывал). Только на этой незаконной сделке Кости получил миллионы. Неудивительно, что он смеялся над моим жалованьем.
— Мудрое решение, — сказал Кости, когда Домино умолк. — Если ты не соврал, твой сын — в безопасности. Хочешь что-нибудь сказать напоследок?
— Ты — ублюдок!
Кости пожал плечами.
— Я давно это знаю.
Два резких поворота, и все кончено. Я отвернулась, чтобы не видеть, как голова Домино падает на землю рядом с телом.
Несмотря налихорадочное изучение счетов Домино в надежде отыскать владельца денег, мы остались ни с чем. Кто бы он ни был, его или ее не назовешь простаком. Одна фиктивная компания сменяла другую, пестрели несуществующие имена, появлялись и исчезали банковские счета… Масса препятствий. И в итоге тупик.
Спустя две недели зазвонил телефон Кости. Его трель могла стать предупреждением, но я была поглощена изучением лежащих на столе бумаг.
— Алло… А, я не узнал номер, Менчерес…
Это имя привлекло мое внимание. Интересно, что понадобилось вампирскому дедушке?
Спокойное лицо Кости превратилось в непроницаемую маску. Затем он сказал:
— Хорошо. До скорой встречи, — и отключил телефон.
— Ну?.. — толкнула его я.
— Менчерес приглашает меня к себе, чтобы обсудить одно предложение.
Я нахмурилась:
— Почему он не может сразу сказать в чем дело?
— Наверное, это что-то важное, любимая, — фыркнул Кости. — Мой предок не склонен к драматизму, так что, каким бы ни было предложение, вряд ли это будет просьба поливать цветочки во время его отсутствия в городе.
Даже в теплом свитере я почувствовала холодок. Что такое важное собирался Менчерес обсудить с Кости, чтобы заставить его бросить все и прибыть лично?
Выяснить это можно было одним способом.
Менчерес сам открыл дверь, и хлынувшая аура вызвала у меня дрожь. Исходящие от него волны энергии создавали ощущение мини-грозы. Черты лица выдавали египетское происхождение, а царственные манеры и длинные черные волосы делали похожим на настоящего фараона. Я подозревала, что Менчересу более двух тысяч лет, но по виду нельзя было дать больше двадцати пяти.
— У тебя прекрасный дом, — заметила я, оглядывая великолепный особняк, куда мы вошли. — Настоящий дворец для приема многочисленных гостей.
Полагая, что нас встретят обычные подчиненные Менчереса, я ошиблась. На первый взгляд в доме никого не было — лишь мы трое и несколько собак, благородных мастифов (сама я по натуре кошка).
Кости бросил взгляд в мою сторону.
Менчерес в ответ лишь улыбнулся:
— Не беспокойся, пусть говорит что хочет. Мне нравится ее откровенность. Очень похоже на твою прямоту, но порой менее обходительно.
— Моя жена, хоть и не совсем тактично, заметила суть, — сказал Кости. — Обычно рядом с тобой несколько твоих людей. Означает ли их отсутствие приватную беседу?
— Я подумал, что ты захочешь именно этого, — последовал ответ. — Прежде чем начнем, могу я вам что-нибудь предложить? В доме есть все необходимое.
В этом я ничуть не сомневалась. Особняк Менчереса по размерам втрое превосходил наш дом, к тому же имелись огромные подвалы. Кости говорил, что Менчерес держит большой штат вампиров и вурдалаков плюс несколько членов «семьи» и запас живой пищи для них. Да, его возраст имел свои преимущества.
Кости попросил стакан выдержанного виски. Я отказалась, желая сразу перейти к делу. Менчерес пригласил нас в уютную гостиную, обставленную в истинно мужском вкусе. Диваны, обитые маслянисто лоснящейся кожей. Мраморный камин. Полы из ценных пород дерева и ковры ручной работы. Менчерес уселся напротив нас, и у его ног сразу устроился пес. Кости в одной руке держал выпивку, а второй сжимал мою ладонь.
— Понравилось виски? — спросил Менчерес.