— Черт, фляжку в школе оставил, — беззлобно выругался Саян, инвентаризируя рюкзак.
— Не обратно же возвращаться, — философски заметил стрингер, уставившись на плывущие облака.
Лысый захрюкал. Шутка ему понравилась, а смеяться не было сил.
Рябого, как оказалось, во время пальбы зацепило. Сталкер понял это только сейчас, увидев скатывающиеся по комбезу капли крови. Сначала он запаниковал, но жесточайшей и ужасно смертельной раной оказался кровоподтек на месте отстреленной мочки уха. Рябой, не веря в удачу, осторожно трогал свисающие ошметки и едва заметно кривился.
— Антишокер вколи, — подколол его лысый, переваливаясь на пузо.
— Пшел ты…
Саян деловито достал рацию:
— Подберите нас.
— А вы где? — шипуче спросили в ответ.
— Включаем ПДА, сейчас скину координаты. Отфутбольте точку, к которой нам двигаться. Дальше — радиомолчание. Отбой.
Командир кинул рацию под ноги и ожесточенно втоптал ботинком в землю.
— Больше не нужна, — прокомментировал он. — Чего зазря таскать.
— Тварюги зашевелились, — глянул на свой ПДА лысый.
Саян сверился по своему:
— Крупный объект! Движется из глубины леса. По ходу кровосос. Кровь почуял, — заволновался Жора.
— Чью? — не понял стрингер.
— Его, — совершенно серьезно кивнул Саян на Рябого.
— Да быть того не может!
— У них обоняние похлеще чем у гончих.
— Свалим отсюда? — спросил лысый. — Вояки еще полезут…
— Лежи… Не полезут, — командир был уверен в себе на сто процентов. — Открыто слишком, и задницы не казенные. А БМП так, похоже, и остались на площади. Стволы изготовьте на всякий случай. Мутант напасть вряд ли рискнет, но если голодный шибко… Они как «вертуху» заслышат — бегут. Видать, достали их «погоны».
— Тебе видней, — согласился Смертин.
Он, наконец, добрался до своего ПДА. Пришло сразу четыре сообщения о смерти сталкеров.
«Погиб сталкер Семецкий. Припять. Смерть в аномалии „кисель“», — гласило одно из них.
«Семецкий постоянно где-то рядом, — подумал Алексей. — Или это глюк Сети? Но ведь он был. Настоящий и живой. Вполне осязаемый. Идем, говорит, я тебя к людям выведу. Будто сам и не человек вовсе. Ты, говорит, ствол всегда по ветру держи и под ноги смотри…»
Смертин закурил, обыскав все карманы в поисках затерявшейся зажигалки. К ним лезет кровосос, а он лежит на травке, пускает дым. И не боится. Вообще. Вот как это объяснить? Привычка, выработавшаяся за несколько дней? Синдром Зоны? Ветераны афганских и чеченских войн иногда стреляли людей в городах или бросались на собутыльников по пьяни. А что будут делать за Периметром сталкеры? Швырять во все стороны болты? Прыгать с бордюра на бордюр, убегая от дворняг? Они ведь тоже по-своему опасны для нормальных людей.
Кровосос не вылез, и машина так и не подъехала. Остальные бойцы дошли пешком.
— В карбюраторе — конденсат, — виновато сообщил Саяну молодой парнишка. Скорее всего, водитель. — А если честно, я габариты забыл ночью выключить. Аккумулятор сдох.
— Ты бы еще фары выключить забыл, — сурово посмотрел на него командир.
Теперь группа состояла из девятерых. Не шесть, не тринадцать, но и не один. В христианстве, например, было девять евангельских блаженств, зато у Толкиена — девять всадников-назгулов. Не стоит забывать про девять кругов ада. В общем, так себе число.
Алексей больше думал, как быстро это число пойдет на убыль. Он сначала боялся, что сам был причиной многих смертей. Ему казалось, что над ним висит какой-то рок, дамоклов меч, но страдают от него пока только те, кто рядом. В Припяти жертв не было, и стрингер насторожился: надолго ли?
Машина, о которой все так много говорили, похоже, была не «Нивой» и не «уазиком», иначе как бы в нее поместились девять полностью упакованных архаровцев. Но это уже и неважно. Она осталась где-то на неизвестной грунтовке доживать свои последние дни с выжатым как лимон аккумулятором.
Из всей подтянувшейся пятерки Алексей приметил только троих.
Водилу — слишком молодого, лет девятнадцати. Представили его как Снегиря. Выглядел этот Снегирь своеобразно: на голове красовалась нелепая на фоне черно-желтого «монолитовского» комбинезона пятнистая бандана, под карими глазами были размазаны черные полоски грима. Вместо ботинок или сапог — обычные кеды. На вопрос «почему?» Снегирь только сказал:
— Бегать в них удобней.
Зелено-коричневым пятном на фоне черно-желтых смотрелся толстяк, знакомый еще по ангару НИИ. Именно он тогда тряс фотографией перед лицом у Алексея и, как подозревал тот, скорее всего, завалил Петро. Теперь толстяк не выглядел так сурово и постоянно улыбался, время от времени поправляя на плече тяжелый карабин «Тигр». Смертин сразу признал охотничий ствол, хотя на взгляд обывателя, хоть что-то понимающего в оружии, — натурально СВД. Толстяк был единственным из всей группы, одетым не по форме «монолитовцев», — в неряшливый, свисающий клочками камуфляжный костюм снайпера. Алексей невольно сравнил его с Виком и понял, что последний был здоровей и массивней: выше на целую голову, в плечах шире, да и пузо много больше. Так что прозвище Бочка — а именно так его все звали — снайпер вряд ли заслужил.
Низкорослый, еще ниже Саяна, узбек со смешными тонкими усиками Алексею сразу не понравился. Выглядел он каким-то холодным и скользким и очень напоминал стрингеру хорька. Черные глазки, как бусинки, двигался резко, сам весь компактный — чем не хорек, только в человеческом обличье. На комбинезоне узбека ярким пятном выделялись четыре ножа, убранные в специально подшитые кожаные ножны.
— Кляп! — радостно окликнул его Рябой. — Ты-то здесь как? Ведь всегда одиночкой шастал.
Сталкер чувствовал себя не очень уютно в толпе «монолитовцев». А тут увидел знакомого и сразу же к нему потянулся.
— Э, уважаемый Рябой, меняются времена. Был шакалом, стал соколом. Идейный я теперь, — попытался отшутиться узбек.
— Да ну! Не верю… — Сталкер кивнул на РПК в руках Кляпа. — Все никак не расстанешься?
— Хорошая вещь. Только зря не веришь. По дороге истины мы идем, зная, что дело наше правое.
Алексею показалось, что ручной пулемет — совсем ненужная в Зоне штука. Тяжелый, маневренность теряется моментально, да и не побегаешь. На вышке базы «Монолита» еще ладно, а в поле никуда не годится.
Кляп будто прочитал скептический взгляд стрингера.
— Слушай, ты камеру носишь, а я — пулемет. Чего тут такого? И не смотри, что я такой маленький, — неприятно улыбаясь, сказал он.
— Да-да, — заискивающе встрял Рябой. — Он такого, как Жора, на руках поборет за секунду.